Наследники Слизерина

— Чтобы они нас боялись, нужно ведь их как следует напугать? — вмешался Крауч. — Выходит, мы одобряем насильственные методы?

— Ну, если это единственный способ не дать маглам зайти слишком далеко… — задумчиво протянула Белла. — В конце концов, сколько можно прятаться? Сколько можно следить, как бы они чего не натворили! Лучше уж играть открыто. Пусть знают о существовании волшебников и пусть знают, что мы с ними сделаем, если они начнут использовать свои изобретения кому-нибудь во вред!

Имея личный опыт общения с маглами, Белла никакой особой лояльности к ним не испытывала, напротив, ей хотелось воздать им за все их злодеяния, чтобы они, наконец, поняли, что безнаказанность вечно длиться не может. К тому же, она и так собиралась посвятить всю свою жизнь борьбе с магловским произволом, так какой смысл делать это в одиночку, если уже есть организация, которая по всему производит серьезное впечатление, и идеи которой Белла разделяет.

— Я согласна, — решительно проговорила она. — Я буду Пожирателем смерти.

— Я тоже, — сразу же отреагировал Крауч. — Хоть вы и не дали мне договорить, но я к этому вел. Лучше уж рисковать за правое дело, чем отсиживаться всю жизнь, как мой отец.

— Ну а мы с братом уже давно все решили, — подытожил Рудольфус.

====== Глава 9. Четыре пинты сливочного пива и один подслушанный разговор ======

На очередную встречу в Хогсмиде помимо Беллы, Барти и Лестрейнджей явились только Эйвери и Малфой. С чего последнего вдруг потянуло на рискованные мероприятия, так навсегда и осталось загадкой.

Все шестеро выразили готовность стать Пожирателями смерти.

Такое мизерное количество претендентов будто бы ничуть не огорчило Руквуда. Напротив, он был в приподнятом расположении духа и радостно пообещал при первой же возможности сообщить Лорду о каждом из потенциальных последователей.

Все ожидали услышать рассказ о том, что будет из себя представлять их вступление в ряды Пожирателей, и, главное, чем они будут заниматься в новом качестве. Но Руквуд ограничился красивой несодержательной речью по поводу того, какие благие и грандиозные изменения ждут мир в самое ближайшее время, и вскоре исчез, завершив собрание гораздо раньше обычного.

Впрочем, Белла была этому даже рада, поскольку теперь наконец-то появилась возможность зайти куда-нибудь на обратном пути.

Неожиданно для самих себя друзья единодушно решили отправиться не в Три Метлы, а в Кабанью голову. Это заведение было гораздо мрачнее и грязнее. Ученики Хогвартса заглядывали в него редко, зато там регулярно околачивались любители крепких напитков и всевозможные подозрительные личности. Вероятно, друзья решили наведаться именно туда потому, что в свете последних событий резко почувствовали себя взрослее. К тому же, обсуждать тревожащие их вопросы гораздо спокойнее было в темном прокуренном помещении, где подавляющее число посетителей в той или иной степени пьяны.

— Как вы думаете, нас примут? — взволнованно спросил Рабастан, едва они сделали заказ и заняли старый, обшарпанный, но все еще крепкий дубовый стол, по центру которого громоздилась уродливая оплывшая свечка, добавляя сумрачному освещению мистического мерцания.

— Куда? — не поняла Белла, перетряхивая свои карманы в поисках мелочи.

— Ну как куда? Туда! — он стал неестественно таращить глаза, явно пытаясь что-то этим выразить.

— А-а… ну конечно, примут! Кого еще, если не нас? Малфоя что ли? — она с чувством фыркнула. — С таким занудой даже Пожиратели смерти не захотят связываться.

— Тссс!!! — зашикал на нее Рудольфус. — С ума сошла, произносить это вслух?

— Да брось! Кто нас тут услышит?

— Кто-нибудь услышит, и нам конец!

— Бред! — фыркнула Белла, оглядывая полупустое заведение и невменяемую клиентуру. — Никого тут нет!

— Смотри! — Рудольфус ткнул пальцем куда-то ей за спину.

Белла обернулась и глазам своим не поверила. В самом дальнем углу таверны за небольшим столиком тесным кругом сидели профессор Слизнорт, профессор Кэттлберн, профессор Макгонагалл и какой-то незнакомый мужчина.

— Ах вот, значит, как они развлекаются во внеурочное-то время! — поразился Крауч.

— А почему бы и нет? — пожала плечами Белла. — Что они не люди, что ли? Не могут выпить в свой законный выходной?

— Интересно, о чем они там беседуют... — протянул Рабастан с задумчивым любопытством.

— Да, наверняка, перемывают косточки ученикам! — не раздумывая, предположила Белла.

— Вообще-то, есть способ это узнать, — вдруг оживился Крауч.

Он стал рыться в кармане мантии и вскоре извлек оттуда два гладких мраморных шарика темно-коричневого цвета, напоминающие те, которые люди особенно нервного склада характера любят теребить в руках для успокоения.

— Что это? — поинтересовалась Белла, полагая, что едва ли друг хочет впечатлить их обыкновенными камнями.

— Подслушивающее устройство моего собственного изобретения! — с гордостью ответил он. — Совсем недавно закончил над ним работать, даже не успел показать вам.

— Так вот чем ты занимаешься во внеурочное-то время! — саркастически поддел его Рудольфус. — А еще отличник! Староста! Слизнорт всем его в пример ставит!

— Можно посмотреть? — перебила Белла.

— Конечно! — Барти положил странные предметы ей в руку.

На ощупь это были два обыкновенных гладко отшлифованных куска мрамора.

— Как они работают? — поинтересовалась она, перекатывая их из одной ладони в другую и силясь понять, в чем тут магия.

— Сейчас покажу, — Барти забрал шарики назад, осторожно положил на пол и направил на них свою волшебную палочку.

Дрогнув, те тихонько покатились в задаваемом хозяином направлении. Управлять устройством было явно непростой задачей, поскольку надо было следить за тем, чтобы оно не наткнулось, например, на ножку стула или, еще хуже, на чью-нибудь ногу. С помощью Крауча мраморные камешки все-таки добрались до места, где сидели преподаватели, и замерли, сливаясь с темным стоптанным полом.

— Да уж, Барти, это вполне доказывает то, что при помощи магии ты умеешь перекатывать предметы с места на место, — ни преминул издевательски заметить Рудольфус.

— Подождите! Это еще не все! — торопливо проговорил Крауч и, направив палочку на стол, произнес, — Аудире!

Ко всеобщему удивлению, потемневшая и засаленная деревянная поверхность начала издавать еле различимые в общем гуле помещения звуки.

— Над слышимостью надо еще поработать, — сокрушенно заметил изобретатель и, улегшись животом на столешницу, приложил к ней правое ухо.

Не без скептицизма остальные последовали его примеру, но пока что до их слуха доносились лишь искаженный и фонящий гул голосов, шаркающие по каменному полу шаги и грохот придвигающихся — отодвигающихся стульев. Однако вскоре удалось разобрать приглушенный голос профессора Кеттлберна.

— Скорее бы уже этот год закончился! — с тяжелым вздохом произнес он.

— Не успеет закончиться этот год, как начнется следующий, а наши проблемы только

возрастут, — сварливо и мрачно заметила Макгонагалл.

— Думаешь, они вскоре начнут действовать? — осведомился незнакомец. Этот благообразного вида мужчина лет сорока — пятидесяти сидел вплотную к профессору Трансфигурации. — Кто знает? — отозвалась она. — Профессор Дамблдор говорит: мы должны быть начеку, чтобы они не завербовали кого-нибудь из студентов. Четверо друзей в другом конце зала вздрогнули и переглянулись, а затем снова прильнули к крышке стола. Белла постаралась извернуться так, чтобы видеть лица преподавателей краем глаза. — Но что мы можем сделать! — с искренним сожалением проговорил Кэттлберн. — Дети уедут на каникулы, и одному Мерлину известно, что за это время может произойти! Мы не сможем контролировать их, пока они дома! — Дома их должны контролировать родители, — холодно отозвалась Макгонагалл. — Наша задача следить за тем, чтобы какая-нибудь сомнительная организация не возникла в Хогвартсе прямо у нас под носом! Кстати, профессор Слизнорт… Тот встрепенулся и оторвал рассеянный взгляд от своего стакана. — Не поймите меня неправильно, но ваш факультет находится в зоне риска, как никакой другой! — Это почему? — искренне удивился он. — Потому что романтический ореол, окутывающий личность Салазара Слизерина и его идеи о превосходстве чистокровных волшебников, веками не дает покоя студентам с пытливым умом и повышенной склонностью к максимализму. — По-моему, вы сгущаете краски, Минерва, — попробовал деликатно возразить Слизнорт. — На моем факультете сейчас небывалое количество одаренных молодых людей. Их заботят только учеба и квиддич. Они думают о своем будущем. Не так-то просто будет завлечь их сомнительными идеями. Таких успехов у Слизерина я не припомню с тех самых пор, как у меня обучался… — тут он почему-то осекся и виновато посмотрел на коллег. — Вот именно! — холодно отозвалась Макгонагалл. — Ни для кого не секрет, что именно в руках одаренных молодых людей сомнительные идеи приобретают наибольшую опасность! — Но Дамблдор ведь собирается что-нибудь предпринять? — снова встрял в беседу незнакомец. — Разумеется, — со знанием дела отозвалась Макгонагалл. — В ближайшее время страну ожидают социальные потрясения, которые могут побудить к действию радикально настроенные группировки. Задача школы сделать все возможное, чтобы уберечь юные неокрепшие умы от ошибок. Незнакомец неоптимистично вздохнул, взболтал темную жидкость на дне своего бокала и выпил ее залпом. — Ведь их же сотни! Сотни! — в отчаянии покачал головой Слизнорт. — Я прекрасно понимаю беспокойство Альбуса. Но мы не сможем уследить за всеми учениками! — А за всеми и не надо! — чуть ли не с раздражением отозвалась Макгонагалл. — Приглядывайте за теми, кто вызывает у вас наибольшие подозрения. — Да никто не вызывает у меня подозрений, — развел тот руками. — Прекрасные студенты, можно только порадоваться. — Профессор! Я имею в виду кого-нибудь, кто вдруг начинает вести себя нетипично, подозрительно, замкнуто. — А-а… — протянул он, — нет, такого, пожалуй, ни за кем не замечал. — Пока что я тоже ни за кем не замечала, но бдительность терять нельзя. Особенно хочу, отметить, коллеги, — она обвела своих собеседников серьезным взглядом, — наибольшее внимание стоит обращать на студентов, выделяющихся теми или иными талантами, потому что именно за ними будут охотиться в первую очередь. — Кстати, о талантливых студентах, — вдруг перебил их Кэтллберн. — Гораций, не будете ли вы так любезны, не поговорите ли с мисс Блэк? — С мисс Блэк? — крайне удивился Слизнорт. Белла вздрогнула, и с тревогой посмотрела на друзей. По их ответным взглядам можно было заключить, что они тоже пребывают в испуге и недоумении. — Да, — мягко подтвердил Кэттлберн. — Которую мисс Блэк вы имеете в виду? — все еще не понимал Слизнорт. — Как которую… в смысле? — чуть не растерялся тот. — А-а… Беллатрису, конечно! Белла вплотную прижала ухо к столу, пытаясь не пропустить ни одного слова, проклиная себя за то, что столько лет изводила профессора, и вот теперь он в чем-то ее заподозрил. — Беллатрису? — еще сильнее удивился Слизнорт. Макгонагалл, которая мирно перешептывалась о чем-то со своим соседом, вдруг повернулась и стала с интересом слушать Кэттлберна. «Черт! Черт! Черт!» — бормотала Белла про себя, а сердце, казалось, выскакивает из груди и ударяется прямо о жесткую поверхность стола.