Страница 131 из 133
Увидев, что Люпин сражается с Долоховым, Беллатриса немедленно стала прорываться в их сторону. Без труда преодолев кордон из каких-то гриффиндорок, она добралась до цели, но к тому моменту оборотень был уже мертв, а наперерез Беллатрисе, совершенно ее не замечая, бежала молодая девушка с душераздирающим криком.
— Римус!!!
Долохов моментально отреагировал и вскинул волшебную палочку. — Оставь ее мне, Антонин! — рявкнула Пожирательница. Девушка обернулась и, увидев тетю, тут же приготовилась обороняться, но Беллатриса ее опередила и одним молниеносным заклинанием рассекла ей запястье правой руки. Палочка выпала из онемевших пальцев Нимфадоры. — Убьешь меня? — оскалилась девушка, обнажив белые зубы. — Да, — хладнокровно отозвалась Пожирательница и безжалостно взмахнула рукой.
Зеленый луч ударил Нимфадору в грудь. Взгляд девушки замер, колени подкосились, и она рухнула на землю неподалеку от тела своего мужа.
Приказав Нагайне разделаться со Снеггом, Волан-де-Морт покинул визжащую хижину. Но не успел он выйти наружу, как навстречу ему тут же кинулся Люциус Малфой. — Мой Лорд, Пожиратели уже в замке! Битва идет полным ходом, защитники Хогвартса проигрывают нам! — Еще бы, — фыркнул Волан-де-Морт, ничуть не удивившись. — И, конечно же, ты скажешь мне, что Поттер еще не пойман. Малфой опустил глаза. — Нет, Мой Лорд, но полагаю, это вот-вот произойдет… — Твоя наивность меня поражает, Люциус, — усмехнулся он. — Я больше не желаю с тобой разговаривать. Приведи ко мне Беллатрису. Пусть доложит о своих успехах лично. Малфой кивнул и тут же умчался исполнять приказание. Однако некоторое время спустя он вернулся ни с чем. — В чем дело? — холодно спросил Волан-де-Морт. — Почему ты один? — Мой Лорд, поверьте, я сделал все возможное, но не смог ее найти! Мне сообщили, что она уже в замке, в самом пекле. Туда не подобраться! — Что?! — яростно воскликнул он. — Я же велел ей командовать осадой, а не кидаться в бой лично! Если бы Волан-де-Морт мог побагроветь от злости, наверное, это сейчас бы с ним произошло, и Люциус хорошо это ощутил. — Немедленно иди туда и приведи ее, и мне плевать на то, что это невозможно! — произнес он таким голосом, что Пожиратель ретировался, не в силах возразить. Чувствуя, как в нем нарастает гнев на неразумных и непослушных служителей, Волан-де-Морт сам двинулся к замку. Однозначно в интересах Люциуса было найти и привести Беллатрису любой ценой. И так он слишком долго сохранял ему жизнь и тот слишком долго не оправдывал его доверия. Спустя целых полчаса Малфой прибежал назад, волоча за собой чрезвычайно растерянного Рабастана Лестрейнджа. «Как всегда, нашел, на кого свалить вину, мерзкий трус» — пронеслось у Волан-де-Морта в голове, однако он не собирался сейчас зацикливаться на таких мелочах. — Мой Лорд, — спокойно начал Рабастан, подпихиваемый Малфоем в бок. — Мы потеряли ее из виду. Она вместе с Рудольфом и Антонином пробивается к центру замка. Волан-де-Морта затрясло от злобы. Его лучшие люди вместо того, чтобы пихать вперед всякий сброд, подвергают свои жизни бессмысленной опасности! Поборов соблазн прикончить обоих докладчиков на месте, он обернулся к замку и громким заколдованным голосом произнес. — Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с погибшими и окажите помощь раненым. Сделав небольшую паузу, Темный Лорд прибавил.
— А теперь я обращаюсь к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по его истечении ты не явишься, битва начнется снова. На этот раз, я сам выйду в бой и отыщу тебя, а затем покараю всех до единого, кто помогал тебе — мужчин, женщин и детей. Итак, у тебя есть всего час.
Его громовой голос стих. Он повернулся к Пожирателям и продолжил уже с обыкновенной громкостью.
— Скажите всем, что я жду их в Запретном лесу. И пусть Белла только попробует не явиться туда немедленно. Рабастан и Люциус согласно закивали и кинулись исполнять приказ, а Волан-де-Морт, погруженный в тяжелые мысли, периодически разбавляемые едкой злобой в адрес обнаглевшей Беллатрисы, двинулся в Запретный лес.
Наткнувшись на первую попавшуюся поляну подходящих размеров, он коротким взмахом волшебной палочки сотворил в центре нее огонь, дабы дать Пожирателям ориентир.
И вскоре те стали появляться один за другим. Потрепанные, ошалевшие, в порванных мантиях. Многие были ранены, но вроде бы никто серьезно. Все они, завидев его, подходили и кланялись, затем разбредались, занимая места вокруг костра. Волан-де-Морт пытался сосчитать их, чтобы приблизительно прикинуть потери и пришел к выводу, что если таковые и есть, то они не велики. Впрочем, по-настоящему его интересовали вполне конкретные лица, а этих лиц все не было. Зато неподалеку от него на какой-то коряге сидели Люциус и Нарцисса Малфои, прижимаясь друг к другу и пытаясь согреть руки. Судя по их невредимому виду, в бою они особенно не напрягались. Отвратив презрительный взгляд от этого убогого зрелища, Волан-де-Морт посмотрел перед собой и, наконец, увидел то, чего ждал.
Из леса выходили ОНИ. Разумеется, самыми последними. Беллатриса шла по центру, Долохов и Рудольфус по бокам от нее. Все трое двигались расслабленно и неторопливо, над чем-то смеясь и мирно переговариваясь между собой, как будто бы это была обыкновенная прогулка по парку. И складывалось впечатление, что их ни на секунду не заботил тот факт, что ОН их ожидает!
Тут какая-то невнятная фигура резво метнулась к опоздавшим и что-то торопливо сообщила. Волан-де-Морт с удовольствием отметил, как все трое встрепенулись, и хоть он не мог разглядеть их лиц, мог бы поклясться, что они стали куда более беспокойными.
Беллатриса отделилась от группы и двинулась к нему. Вот она поравнялась с костром. Пламя осветило ее тонкую фигуру, и Волан-де-Морт наконец-то смог ее разглядеть. Весь облик волшебницы свидетельствовал о том, что в бою она принимала самое живое участие. Волосы ее были несимметрично и наспех собраны сзади чем-то совершенно для этого непредназначенным, левый край мантии пропорот чуть ли не до самого рукава, а на виске запеклась смешанная с волосами кровь. Походка ее при всем при этом была твердой, а глаза ясными и блестящими. Никаких признаков страха или раскаяния в них не наблюдалось.
— Мой Лорд, — бодро заговорила Беллатриса, приблизившись. — Оборона Хогвартса сломлена. Враг понес большие потери…
— Мне все это известно, — ледяным тоном оборвал он ее речь. — Только узнал я все это почему-то не от тебя. Как ты осмелилась покинуть свой пост?
Беллатриса искренне удивилась.
— Это клевета, мой Лорд! Я ничего не покидала! Я руководила наступлением до того самого момента, как услышала Ваш приказ отступить!
— Тогда почему тебя не смогли найти? Дважды!
— Мой Лорд, я была в замке. Я сражалась! Я выполняла Ваш приказ!
— Знаешь, в чем твой главный порок, Беллатриса Лестрендж? — убийственным тоном спросил он.
— В чем? — поинтересовалась она со смесью паники и любопытства. — Ты пытаешься победить любой ценой, вместо того чтобы подумать головой и разумно рассчитать риск. Сегодня ты, не задумываясь, подвергла опасности себя и моих лучших людей. — Мой Лорд, я не могла поступить иначе! Мне нужны были хорошие бойцы для того, чтобы пробиться внутрь. Я не могла позволить нам проиграть и тем самым разочаровать Вас! Прошу простить меня, если я в чем-то ошиблась! С этими словами она резво упала на колени и склонила растрепанную голову. — Ступай, — отозвался он уже с меньшей холодностью. — Я не стану наказывать тебя. Но, надеюсь, ты поняла свою ошибку и не повторишь ее в дальнейшем. — Клянусь, я сделаю все, чтобы Вы были мною довольны! — с пристрастием проговорила она. — Береги силы. Ты много сделала для меня сегодня, и это еще не конец. — Служить Вам — счастье для меня! — она вскочила на ноги, трепетно ему поклонилась и бодро пошла прочь. — Ну что? — немедленно поинтересовался Рудольфус, как только она вернулась. Долохов к тому моменту уже куда-то подевался. Рабастана тоже нигде не было видно. — Ничего особенного, — выдохнула она устало. Казалось, этот разговор стоил ей больше сил, чем весь этот безумный день. — В целом, он мною доволен. — В целом? — Рудольфус приподнял левую бровь. — Ой, не спрашивай! — отмахнулась она, не в силах пересказывать их беседу. — Как думаешь, что теперь будет? Эх, напрасно мы дали им этот перерыв…