Страница 47 из 105
====== Тело ======
Мы шли по залу к вип-кабинке, и я, осознавая, что сейчас предстоит, едва докричалась до Джиёна сквозь музыку:
– Я не хочу обсуждать это с Сынри при всех! Пожалуйста, можно отойти куда-нибудь? – Мужчина повернулся, окинув меня холодным взглядом. Слёзы катились из моих глаз, и я сама не верила причине, но это было потому, что он закурил. Я… я не думала, не могла предположить, что он так легко и вмиг оборвёт все мои достижения, что цифры на часах послужат для него лучшим доводом, чем все наши разговоры и договоренности. Он просто перелистнул страницу, или даже вырвал её, и неделя не просто кончилась – её не стало. Он обратился тем Драконом, который протянул мне пистолет, и я не знала, как наказать себя за это, но в десятый раз я умудрилась забыть о том, каков Джиён, несмотря на то, что он мне напоминал и показывал, напоминал и показывал. Не он обманывал – я обманулась. Моя вера, моё доверие. И это было больно, так больно, словно сигарету он потушил о моё сердце, а не о пепельницу. – Ты, кажется, задержалась в роли королевы. Твоё «хочу» больше никого не интересует, – он желчно улыбнулся. – Но здесь гремит музыка, и я сам не намереваюсь орать. – Дракон пошёл дальше, и я едва успевала перебирать ногами по ступенькам, так, чтобы не скатиться с них. Руку мне никто не подал. Мы забрались на вершину, и Мино, увидев моё заплаканное лицо, тотчас поднялся. Джиён направился прямиком к Сынри, поэтому парень, бросив быстрый взгляд на босса, подступил ко мне. – Что случилось? Джиён что-то сделал? – Мне было невыносимо смотреть на того, кто хотел бы помочь, но не мог. На того, за кого я боялась, что он попытается осмелиться, ведь тогда ему будет несдобровать. Пусть лучше трусит и ставит на первое место деньги, а не меня. Так будет безопаснее для него. – Ничего необычного, – вытерла я щеки. – Мы говорили о моём возвращении в Россию, которому не бывать, видимо. Я расчувствовалась, – я попыталась улыбнуться. Тем временем Сынри вылез из-за столика по призыву Джиёна, и они подошли ко мне. Дракон кивнул мне на лестницу. – Идём. – Я, извиняясь, посмотрела на Мино, прерывая разговор, и пошла за ними. Мы втроём вынырнули из зала и забрели за какой-то ближайший же поворот, где коридор вёл в задворки, кулисы клуба. Я шла бы последней, сильно отстав, если бы Сынри, заинтригованный намечающейся беседой, не плёлся рядом. Вообще-то он меня просто разглядывал, но когда я вдруг спотыкалась, выставлял руки, подстраховывая. Но я сразу же отстранялась, потому что мне было противно от этих порочных касаний. Я ещё помнила, как убегала от него в ту ночь, когда он купил меня. Джиён привёл нас в безлюдный кабинет, неизвестно для чего предназначавшийся в обычное время. Предложив нам присесть, сам он оперся на стол, оставшись стоять. – Ты хотел её девственность, Сынри? Я продаю её. Если всё ещё хочешь. – Спрашиваешь? – хмыкнул он, посмотрев на меня. Я села в самый дальний от них угол, перебарывая слёзы. Я не могла сейчас взять и отказаться, ведь это последняя возможность для Вики. Однако я знала, что Дракон не забирает своих слов, и если я передумаю, то снова вернусь в прежнее русло, пытаясь исцелить Мино и имея возможность позже улететь в Россию, если справлюсь. А после ночи с Сынри меня обещали вернуть в бордель. Я ухватилась за мысль о том, что там Тэян. С Тэяном я договорюсь, попытаюсь… каким образом? Став его любовницей? Господи, почему же все так хотят воспользоваться женским телом? Но не всё ли равно уже будет после Сынри? Нет, не всё равно, потому что продать девственность во спасение Вики – это одно, а ложиться под Тэяна ради себя самой – другое. И снова мысли о падшей грешнице, блуднице, об амбициях, что если для других, то герой, а если для себя, то эгоист, и не заслуживаешь хвалы. Нужна ли мне хвала? Нет, мне не нужно ни почестей, ни благодарностей от Вики, я делаю это, потому что считаю правильным. А считаю ли я правильным спасти свою жизнь и избавить себя от череды неизвестных клиентов? Да, я хочу уберечься от этого. С помощью Тэяна? Смогу ли я спать с ним… ведь он пока тот, кто трогал меня откровеннее других, кто был со мной ближе, чем кто-либо другой. И я не возненавидела его. Пусть будет так, после Сынри я вернусь в его руки, и если его предложение ещё будет в силе, то я соглашусь, потому что это наименьшее из зол. Бог свидетель, что любви я не испытываю, и быть с ним не хочу, но ради чего сопротивляться? Чтобы окунуться в большую грязь? До каких пор можно сопротивляться вообще? Мертвой я не пригожусь никому, а живой могу спасти Вику, а если и после этого смогу помочь ещё кому-то? – На каких условиях? – Даша, скажи ему, что тебе нужно, – велел мне Джиён. Не попросил – велел. Я посмотрела на Сынри, ещё дрожа. – Я хочу, чтобы ты выкупил Вику и отправил её домой. Тогда я… я продамся тебе. – Вот такие условия, – развел руками Джиён, глядя на знакомого. – Ты платишь, я организовываю. – Черт, Даша, эта овца тебе так дорога? – хмыкнул Сынри. Мне хотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. Я даже осмотрелась, но не нашла ничего под рукой. – Я тоже стану овцой, когда ты сделаешь со мной то же самое, что с Викой? – В зависимости от того, как ты себя поведешь после, – масляно расплылся он. Я сейчас кресло из-под себя подниму и кину в него! Чтоб наверняка зашибло. Джиён оторвался от стола и пошёл к выходу. – Обговорите все детали вашей сделки, скажете мне потом, когда всё должно свершиться. – Не оглядываясь, он вышел прочь, прикрыв за собой. Сынри проводил его взглядом и посмотрел на меня. – Итак, я могу получить тебя, хоть завтра? – После того, что произошло около полуночи между мной и Джиёном, я поняла, что словам здесь верить нельзя, никогда. Только действиям. – Сначала я хочу убедиться, что Вика отбыла на родину. Я хочу увидеть её садящейся на самолёт, и после этого можешь… делать то, что хотел, – я не выдержала его уже фантазирующих глаз. – Думаю, это не займёт больше, чем дня два, – он протарабанил пальцами по подлокотнику дивана, на котором расселся. Расселся так, словно думал, что я уже сейчас отдамся ему. – А мои условия ты помнишь? – Я непонимающе подняла взгляд. – Да-да, они были, – я вяло покачала головой, показывая, что не могу собраться с мыслями. – Ты не будешь сопротивляться и рыдать. Ты адекватно это всё воспримешь, не изображая на лице страданий и не делая такой кислой мины, словно это мука и над тобой творят издевательства. Мне этого не нужно. – Я внимательно выслушала его, вспомнив, что да, он уже говорил об этом. Не расплакаться? Изображать, что всё в порядке? После того, как я вырвалась из борделя, была избита, соблазняема, чем только можно, не плакать над потерей своей девственности от какого-то ненавистного мерзавца, который не знает ничего другого, как иметь девственниц? – А если я не смогу? – Я перепродам ночь с тобой господину Хаши. Уже забыла его? – Тошнота поднялась к горлу. Разве такое забудешь? Нет-нет-нет, пусть будет Сынри, пусть после него будет Тэян, только не то обрюзгшее чудовище, языка которого я даже не понимала! Но и Сынри слишком жесток и многого хочет. – Тогда у меня тоже есть ещё кое-что… обязательный пункт. – Он развернул в мою сторону ладонь, предлагая говорить дальше. Я помялась, прежде чем озвучить потаённые страхи: – Я не должна зачать от тебя, как Вика. Сделай так, чтобы этого не было. – Сынри сложил пальцы домиком и ухмыльнулся самодовольно и недовольно мной. – Я должен натянуть резинку? Очень смешно. По-твоему, я для этого покупаю девственниц? Чтобы лишать себя удовольствия чувствовать всё? Только от них ничего не подцепишь, поэтому можно не мучиться с гондонами. Это неприемлемо, Даша. Клиент я, а не ты. – Тогда ничего не будет, – резко даже для самой себя отрезала я. Вдруг подумав о том, что окажусь ровно в таком положении, как Вика, а меня спасать будет некому, и это меня от моего ребенка будут заставлять избавиться, я осознала, насколько большую жертву приношу, рискуя подобным. Нет, если есть опасность забеременеть от Сынри, то я никогда не пересплю с ним. Нет. – Ну ладно тебе, что в этом такого? Может, ещё твою овуляция просчитаем, чтоб подобрать нужный день? Я плачу такие деньги, чтобы исполнять твои капризы? – не дерзко, но баловано проверещал он. – Нет, так нет, – упершись о подлокотники, поднялась я и пошла на выход. Никогда не позволю сделать мне аборт, никогда не убью ребенка, никогда не забеременею от такого ублюдка, как Сынри. Он подскочил и рванул за мной, поймав меня у самой двери. – Постой-постой, – я попыталась избавиться от его хватки, но не вышло. Он развернул меня к себе. – Ладно, вовремя выну – сойдёмся на этом? – Я не совсем понимала, о чем он. К своему стыду, зная приблизительно откуда берутся дети, я не очень-то знала, как сделать так, чтоб они не брались. Презервативы – это единственная доступная для меня информация, хотя и та теоритически-отдаленная. – Если ты не умеешь уберечься от зачатия, то я не пойду на эту сделку. – Как ты умудряешься во всей этой херне ещё диктовать что-то? – отпустил он мою руку, негодуя. – Почему Джиён позволяет тебе всё это? Он что, посредством тебя со мной решил поиграть? Я думал, что мы с ним честные партнеры в бизнесе. – Я посмотрела на него, прикинув, а возможно ли такое? Чтобы я была орудием против Сынри. Да нет. – Он играет со мной, а не с тобой. И если я с тобой пересплю, мне и так будет очень плохо. Поэтому я не собираюсь приканчивать надежду на какое-либо светлое своё будущее раньше времени окончательно. – Я снова развернулась к двери. Сынри надавил на неё, закрыв. – Хорошо, я натяну эту чертову резинку – довольна? Ещё какие-нибудь ёбаные пожелания? Кунилингус, жениться на тебе после траха? – Мне давно хотелось сделать кое-что. Я с разворота зарядила ему по лицу. Откинув его, он поморщил носом и, фыркнув, посмотрел на меня опять. – Ты совсем охренела? Даже если ты ещё девственница – ты всего лишь мясо, без дня шлюха. Какое ты имеешь право?.. – А ты кто? Царь, Бог, президент? Или если у тебя есть деньги, то ты можешь быть какой угодно тварью? Вот и имей свои деньги, а меня тогда не получишь. Я найду, кто ещё заплатит за Вику, если я ему отдамся. У Джиёна постоянно какие-то товарищи вокруг бродят, не сомневаюсь, что каждый второй – миллионер. – Давай! Найди какого-нибудь Хаши, а ещё есть господин Рампа, тебе бы по сравнению с ним твой незадавшийся клиент показался ангелом. Иди, поищи, какой идиот выложит за тебя такие деньги, ещё и не потребует никаких извращений, просто банального доступа к вагине. Или она у тебя что, из золота? – А может быть из золота твой член?! – гаркнула на него я, и тотчас округлила глаза, шокированная своей пошлостью, тем, что я сказала, как и кому. Нет, кому – тут всё правильно. Этого аморального балбеса нужно ставить на место, если это не сделали ни жизнь, ни родители, ни общество. Но «член»? Я произнесла это? Проклятый Джиён, я скоро начну материться, и даже не замечу этого. Глядя в лицо Сынри, я подумала, что не надо с ним спать, надо остановиться, я не смогу, я не должна быть такой. Да, душа – это важнее. Наверное. Раньше сомнений не было, а теперь она имеет ценность со сноской «наверное». И Вика… не особенно ли отвратительно будет спасать девушку, беременную от этого типа, влюбленную в него, переспав с ним же? Омерзительно, всё это крайне тварно и гадко. Буйствующий от моих оскорблений Сынри, едва не прижавшийся ко мне у двери, вдруг облегченно улыбнулся. – Подъебнула. За это я тебя просто обязан выебать. – Сначала показываете мне, что Вика улетела, потом ты предохраняешься, и только тогда… – несмотря на то, что в мыслях почти дала отступного, вслух я всё равно уверено выдала схему. – Ладно, ладно. – Он положил ладонь на мою щёку, и я дернула лицо, поморщившись. Сынри схватил пальцами мои щеки, сжав их и заставив посмотреть себе в глаза. – Что я сказал? Никакой брезгливости на лице! Ещё раз скиснешь от моих прикосновений – и я сам отменю сделку! – Я постаралась совладать с собой, чтобы лицо стало хотя бы каменным. Лучше ничего не выражать, чем выражать неприязнь. – Так-то лучше, – снова улыбнулся он, наклонив ко мне своё лицо. – Маленький аванс, и я тебя отпущу, белая кобылка, – губы Сынри, наконец, замолчали, и впились в мои губы. Вознося молитвы, чтобы мне было даровано терпение, а к нему и выдержка, я зажмурила глаза, пока мужчина всё равно не видел. Влажный поцелуй, наполненный вкусом виски и алкогольной крепости, такой, словно нам уже далеко за тридцать… то есть, ему-то около того, но мне значительно меньше, однако я почувствовала себя зрелой дамой, потому что у этого поцелуя был возраст его дарителя. Слишком много за ним было опыта, много женщин до меня. И всё-таки он не стал таким поцелуем, каким был поцелуй Мино, у которого в поцелуях был не опыт, а талант. Терпи, Даша, терпи. Язык в твоём рту – не самое страшное, что бывает в этих местах. Да и во рту тоже. К своему огорчению, я даже не могла представить, что сейчас с Мино, это было невозможно, слишком разные вкус, запах, ощущения. Рука Сынри схватила меня за ягодицу, там, где она чуть торчала из-под шорт, и начала её мять, поглаживая круговыми движениями и сжимая. Терпи, Даша, будет хуже дальше. Это так, ерунда. Если не выдержишь сейчас, потом провалишься точно. Раз, два, три… нужно просто считать до ста и контролировать дыхание. Сынри отпустил меня. – Хорошая девочка, – шлёпнув меня по заднице, он отстранился и открыл дверь. – Я завтра же возьмусь за так волнующее тебя дело и, возможно, уже послезавтра ночью мы с тобой встретимся при более приятных условиях, – он провел пальцами по моему плечу. – Так долго я не ждал ещё ни одной девственницы…. Ты не бойся. Я бить тебя не буду, да и вообще редко бываю грубым. Тебе понравится, – пообещал он несбыточное и вышел. Я подождала, когда он уйдёт подальше, и поковыляла к Джиёну. Когда я забралась наверх, на меня по-прежнему смотрел Мино. Его взгляд спрашивал «что происходит?». Я выжала из себя улыбку. Стоит отточить искусство актрисы, а то провалю экзамен через пару дней. Мино, сидя всё там же, напротив, произнес губами: «Всё в порядке?». Я кивнула. Сказать ему, что я согласилась отдаться за деньги? Даже не ради собственного обогащения, а ради чужого спасения. Он не поймёт, при всём уважении и любви – не поймёт. Он станет говорить, какая я наивная и глупая, что так делать не нужно, а то и поцелует, чтобы образумить. И я сойду с ума в другую сторону. Вариантов сумасшествия много. И потерять голову от Мино – один из них, потому что если мы с ним поднимем постельную тему и то, кому быть у меня первым… мои глаза не просто сообщат желание, а будут просить. Просить то, чему цена, скорее всего, жизнь Мино. Это невозможно, нет. Но после тисканья меня Сынри, смотреть на молодого человека напротив было ещё больнее. Никогда не говорящий грязных слов, никогда не делающий некрасивых жестов, Мино не вязался с развратом, хотя в душе, конечно, святым не был, и грехов своих хватало. Но облик его для меня был безупречен почти так же, как его белоснежная рубашка, никогда не замарывающаяся, никогда не мнущаяся. Ослепительнее неё была только его улыбка. Не солнце, а именно его улыбка. Она ободряюще просигналила мне с той стороны столика, и мне вновь захотелось застрелиться. Джиён заметил меня по прошествии минут двух, или сделал вид, что до этого был слишком увлечен болтологией с Сынхёном. – Ну что, всё обговорили? – Сынри не вернулся сюда, в эту кабинку, поэтому любопытство обратилось ко мне. – Да. Он обещал подготовить всё уже завтра. – Хорошо, – в деловом порядке кивнул Джиён. – Займи себя чем-нибудь до утра, я не намерен пока уезжать. – И он отвернулся, предоставив меня самой себе. Увидев его спину, повернутую ко мне, я поняла, что ещё никогда с тех пор, как въехала в его особняк, не была такой одинокой. Я провела с ним столько времени, в течение которого мне казалось, что мы с ним нашли общий язык и иногда увлеченно разговариваем на равных, но это всё было по его желанию, это он играл, шел мне навстречу, развлекался, а я просто принимала готовым то, что мне дают. Я упустила возможность забраться дальше и глубже самостоятельно, решив, что показанное мне – это уже самая-самая глубина, самая истина, где и обитает настоящий Дракон. Но это не было настоящим Драконом и, я вдруг поняла, даже эта развернутая ко мне спина не была настоящей, как поза. Он говорит с Сынхёном, но думает совершенно о другом. Он развернулся не потому, что забыл обо мне и потерял из вида, а именно потому, что отчетливо понимает – сзади сижу я, и мне нужно показать вот такой расклад. Запоздало, только сейчас, я стала осознавать свой огромнейший промах, упущенное время. «Какая же ты, в самом деле, дурочка, Даша». Я не понимала, как же именно нужно было вести себя и что делать, но знала одно: не так. Я была слишком спокойна, я не сопротивлялась и не насторожилась, я думала о философских высоких темах, которыми он меня грузил, пока земное, обыденное утекало сквозь пальцы. Он ведь даже сам как-то дал подсказку, когда я спросила его, а что бы сделал он на моём месте? И что же ответил Джиён? Что точно бы не шёл на поводу у какого-то коварного типа. Он дал мне все карты в руки, а я начала играть в открытую, показывая, что у меня нет козырей. Да, у меня их не было, но и без них порой побеждают, если выманят чужие. Итак, занять себя чем-нибудь до утра? Он рассчитывает, что я пойду к Мино и буду ему плакаться? Или забьюсь в угол, молясь Богу и ожидая спасения с небес? Пару месяцев назад я бы так и поступила, но сейчас я похлопала Джиёна по плечу, заставив оторваться от беседы с Сынхёном. Он недовольно покосился на меня. – Я хочу заняться до утра чем-нибудь в твоём обществе. – Я немного занят. – Не думаю, что слишком. С Сынхёном у тебя впереди вся жизнь, а я вот-вот покину тебя, отчалив в бордель. Мог бы и пообщаться на прощание, – вскинула брови я, бросая вызов. Притянутый за уши, но лучшего пока в голову не пришло. – Прощание? Может, я буду навещать тебя там и трахать? – Как я могла забыть, что он захотел меня в какой-то момент? Впрочем… ложь это или правда, я вряд ли когда-нибудь достоверно определю. – Если ты хочешь меня трахать, почему не сделать это сейчас? Вместо Сынри. – Потому что я получаю одинаковое удовольствие и от целок, и не от целок, а он за тебя заплатит кучу денег. – Денег, которые тебе уже настолько безразличны, что ты их сожжешь? – хмыкнула я. Джиён слегка окрасился интересом, слабым, но что-то в нем шевельнулось. – Не думаю, что дело в деньгах. – А в чем тогда? – улыбнулся он. – Ты не получил мою душу, и решил её вытрясти, – подумалось мне, и я предъявила ему это. – Ты хочешь заставить меня переспать с кем-то неприятным, поработать проституткой, чтобы я осознала, как была неправа? Чтобы я осознала, что нужно было переходить на сторону зла, выкинув совесть? Игра в контрасты, по-твоему, даст лучший результат, чем просто жизнь в борделе до всех этих королевских почестей? – А может, я просто от тебя изощренно избавляюсь? – Зачем? – посмотрела я ему в глаза. – Избавиться хотят от тех, кого ненавидят, а за что тебе меня ненавидеть? Ты сильнее и лучше меня во всём. Ты не можешь испытывать ни зависть, ни злобу на меня, потому что я тебе ничего не сделала, кроме того, что не купилась на твои обещания. Но это не стоит ненависти. – Избавляются не от ненависти, – Джиён закурил сигарету, указав на неё. – Избавиться пытаются от зависимости. Отчалили мы домой часа в четыре утра. Мино уехал значительно раньше – ему нужно было на работу на следующий день, и он пожелал мне удачи, не решившись даже поцеловать в щеку при своём боссе. Меня же выбил очередной намек Джиёна, очевидно обманный, но поскольку я не нашлась, как парировать этот его ход, то замолчала до самой машины, и в ней бы молчала, если бы Джиён не заговорил первым. – А ты не боишься оказаться в положении Вики? – Мне кажется, он завёл разговор только для того, чтобы не уснуть, потому что был почти пьян и за рулём позёвывал. – Ты про беременность? – повернула я к нему лицо, хотя до этого предпочитала смотреть в окно. – Я обговорила это с Сынри. Он пообещал… позаботиться об этом нюансе. – Неожиданно. Ты подумала об этом и выставила ему условие? А ты всё-таки умеешь включать мозги, когда нужно. – Как показывает практика, нужно почти всегда, а так продолжительно они у меня работать отказываются. – Не все Эйнштейны, что поделать. – А ты? – провела я большим пальцем под ремнём безопасности, впившимся мне в грудь. – Ты всегда думаешь. – Да ладно тебе, я иду на поводу своих желаний и удовольствий. Они не застилают мне глаза – это верно, но просто всё время думать? Это не так. Я думаю, как достигнуть чего-то, а когда достигаю – расслабляюсь. – Чего бы ты хотел достичь сейчас? – полюбопытствовала я. – У меня много планов… есть одна масштабная операция, которую я хочу закрутить на бандитском поприще. Часто я размышляю о ней. О бизнесе тоже голова ежедневно болит. Ну, не до такой степени, чтобы болеть, но ей есть чем заняться. – Мои глаза изучали его профиль. Всю эту королевскую неделю, что он проводил со мной, он не переставал быть главарём мафии, у которого вертятся дела на миллионы, а может и на миллиарды. Под угрозой и сделки, и состояния, торговля и махинации – всегда риск, многое может не получаться, если не реализовывать его правильно, продуманно, поэтапно. Если бы я была на таком месте, назовём это должностью, то не смогла бы отвлечься уже ни на что, а он умудряется проворачивать мошеннические, незаконные дела, грабить, убивать, награждать, наказывать, напиваться, проводить время в клубах, а ещё позабавиться над такой, как я. При этом сделав это так, что я порой забывала, кто я и где, а вот он – ни на миг.