Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 24 из 24

– Почти готов, – ответил я бодро и, в свою очередь, вытащил из-под стола вагину. Не уверен, что модель самая крутая, каждый месяц на рынок выбрасывают все совершеннее. Скоро эти вагины, постоянно дополняемые добавочными функциями, будут за пивом ходить и счета за квартиру оплачивать.

– Поехали, – прошептала она.

Мы включили одновременно, я говорил с девчонкой негромко и доброжелательно, старался не пропустить ни одного комплимента, она задышала чаще уже на второй минуте, на четвертой испытала первый оргазм, но я видел, что она из серийниц, продолжал манипулировать вибратором, регулируя скорость и частоту, а также температурный режим, она, в свою очередь, ухитрялась даже в минуты пика оргазма не терять контроль над вагиной. Я чувствовал умелое сокращение губчатой нежной ткани именно в том режиме, чтобы довести меня до вот-вот и в таком блаженном состоянии подержать как можно дольше.

Наконец я услышал ее хриплый жаркий шепот:

– Все, больше не смогу...

– Хорошо, – ответил я, – я давно готов.

Она слабо улыбнулась, вагина заработала чаще и сильнее, девчонка впилась взглядом в мое лицо, и когда я изогнулся в сильнейшем оргазме, она тоже вскрикнула, выгнула спину, что-то пропищала тонким детским голоском.

Еще с полминуты мы не двигались, потом она подняла голову, наши взгляды встретились.

– Это было дико, – произнесла она прерывающимся голосом. – Я думала, уже не смогу... Я занесу твой номер в список избранных, хорошо?

Я кивнул, чувствуя некоторую мужскую гордость.

– Давай. Это было клево.

– Спасибо!.. Ой, мне пора бежать.

Она не вырубила в знак дружбы веб-камеру, я видел, как быстро оделась, убрала все лишнее под стол, тетради и учебники запихнула в сумочку, деловая и вся уже университетская, мило улыбнулась в экран на прощанье и отрубила связь.

Я посидел чуть, переводя дух, кликнул на новостной телеканал, была обещана подборка о высоких технологиях, но передвинули, что ли, а идет видеоряд о пукающих женщинах. Вот они громко и вонюче пукают в людном магазине, вот в такси, вот на улице, вот в лифте, вот на свидании...

Интернет так и вовсе заполнен этими материалами, совсем недавно считавшимися крамольными. Сейчас – нет, я смотрю с вялым интересом, да и то лишь потому, что эти пукальщицы смущаются и время от времени дают основание улыбнуться, как вот эта, что торопливо размахивает букетом цветов, разгоняя вонь, или вон та красотка, что села в машину, смачно и с облегчением перднула и только потом обнаружила, что на заднем сиденье тихонько ждут ее интеллигентные и чопорные родители жениха...

Но эти видеоматериалы множатся, видеокамеры теперь у всех с того дня, как только появились навороченные мобильники, из-за массовости интерес к пукающим теряется быстро, и скоро надо будет переходить на тех, кто перднул и укакался. Да не просто укакался, а обильно, обильно, чтоб по ногам потекло.

Но и такое долго не продержится в рейтинге интересов нарушения запретности. Подумаешь, с каждым может случиться. А что дальше?

В человеке изначально борется стремление к свободе выражения чувств и к строжайшему контролю над этими чувствами. Не знаю, как и почему, специально не допытывался, да для меня и неважно. Объясняю тем, что Господь вдохнул душу в ком сырой глины, с тех пор, мол, и началась борьба плоти и духа.

Неважно, верно это или не верно, я о самой борьбе и о том, что победу одерживают по очереди. Ну, на смену оргиям Рима пришел аскетизм первых христиан, на смену аскетизму – политкорректность демократов, а это еще те оргии, на смену политкорректности приходит... то, чему еще нет названия и что накапливается в грозно сгущающихся тучах.

Интересная особенность нашей психики: хотим быть предельно свободными, в то же время нам больше симпатичны люди, что соблюдают строгие правила и запреты. Нам нравятся люди, что держат слово, что не ударят в спину или ниже пояса даже в реальном бою, которые не читают чужие письма, кто корректен и вежлив, кто не нарушает правила этикета, кто встает перед женщиной и открывает ей дверь...





Сейчас вот кульминация разгула и освобождения от всех норм. Мне страшно, потому что всеми фибрами чую ледяное дыхание Новых Пуритан. А так как никакая Римская империя и близко не сравнится в чувственном разгуле с нашим временем, то и нынешнее очищение будет великим. Намного более жестким и сокрушительным, чем приход христианства в роскошный античный мир.

Небо черно-синее, на западе небольшое фиолетовое зарево до самого края земли, а вот облака тихо скользят по хрусталю купола, странно белые, как будто днем. Правда, если днем слегка оранжевые, то сейчас подсвечены голубым, даже синим. Если запрокинуть голову и долго смотреть на них, то облака останавливаются, начинает двигаться луна, а тут уже можно досмотреться до того, что теряешь равновесие и позорно падаешь сам.

Когда облака закрывают луну, она будто огромным прыжком отдаляется в черноту и бездну космоса, такую бездну, что я стараюсь о ней не думать. Холодок ужаса пробирает до мозга костей, но все равно думаю и все равно представляю.

Я все еще торчал на балконе, когда задергался мобильник в нагрудном кармане. Я вытащил, на экране улыбающаяся морда Лариски.

– Привет! Не забыл, сегодня к Люше?!

– Опять? – спросил я. – Недавно были!

– Ну и что? – удивилась она. – У них очень мило. К тому же теперь у Василисы день рождения.

Я сказал с тоской:

– Лариска, а на фиг они тебе? Ты же артистка...

Она сказала таинственно:

– Позвонил Демьян, сказал, что придет...

– Это кто? – перепросил я.

– Забыл? Это тот бодрый толстячок, Люшин однокашник. Он в самом деле влиятельное лицо в концерне «Никель-проект».

– Которое оказывает спонсорскую помощь искусству, – вспомнил я. – Ага, понятно. А твоя цель – эту абстрактную помощь сделать более целенаправленной... Так?

– Так, – подтвердила она ликующе. – Ты ужасно милый и все схватываешь сразу! Он уже подтвердил, что да, перенацелит. Мне просто надо все по-быстрому закрепить.

– Тогда топай, – сказал я. – Работа – в первую очередь.

Она надула губки, вздохнула:

– Увы, он под домашним гнетом. Супруга у него ревнивая, представляешь, есть еще такие дуры! А развод для него будет крахом, он в некий опасный период записал на нее почти всю недвижимость и яхты.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.