Страница 12 из 24
– Ух ты...
– Только это эксклюзив, – предупредила она, – в продажу не пойдет...
– Пойдет, – заверил я. – Стоит только попасть в руки пиратам, сразу начнут штамповать сотнями тысяч.
Она нахмурилась, кукольное личико стало озабоченным.
– Да? Вообще-то ты прав. Пираты обязательно стырят, и начнутся подделки. Самое обидное, что эти подделки ничуть не уступают... Тогда надо спешить, пока шьют только сами изобретатели. Эти бюстгальтеры не только поддерживают грудь в красивой форме, но, как говорится в сопроводиловке, при определенном сокращении мускулов вроде нечаянно выталкивают грудь наверх. К этому моменту надо сделать сосок ярко-красным, чтобы и с задних рядов было видно. Ты сам видел, разработаны специальные красители, поддерживают цвет.
– А клей особый или «Момент» какой-нибудь?
– Сам ты момент, – обиделась она. – Триста долларов за тюбик! Гарантированно шесть часов держит сосок вытянутым и вздутым. А добавки красного перца придают цвет и объем.
– Это не вредно?
Она отмахнулась:
– Милый, мне нужен успех, при чем здесь здоровье? Будут у меня миллионы, найму докторов, станут следить за моим здоровьем.
Я усомнился:
– А не поздно будет?
– Не поздно, – заверила она. – Если много денег, все лечат. Даже рак любой степени убирают, только это очень дорого, но топ-звездам по карману. Так что не трусь, один раз живем, не так ли?
– Так, – подтвердил я, – конечно, так...
– А если один раз, то и взять нужно все, согласен?
– Ну да...
Она сбросила наконец артистический костюмчик, крупная грудь слегка отвисла под собственной тяжестью. Я ожидал, что осчастливленная Лариска возжелает на радостях коитуса, но она спорхнула с моих колен и красиво встала под душ. Грудь без имплантатов, да, хотя, если честно, для нас, мужчин, какая разница?
– Трудись, трудись, – крикнула она из-под серебряной струи дождика. – Набирай больше воздуха и дуйся, дуйся!..
– Добрая ты душа, – буркнул я.
– Только глазки береги! А то лопнут.
Глава 5
Потом я чистил зубы, бриться необязательно, а Лариска спешно приготовила яичницу с ветчиной и кофе. Мы одновременно впрыгнули в лифт, оба опаздываем, выскочили из дома, провожаемые равнодушным взглядом консьержки.
А совсем недавно, мелькнула мысль, я чувствовал бы себя героем. Нарушителем устоев! Но сейчас никому нет дела, с кем спишь. Даже мужья уже не ревнуют жен. Ревновали, когда те сидели дома, а вот так, когда жена уходит на службу и там исчезает до вечера, ревнуй – не ревнуй, ничего не изменишь.
Если понятие греха исчезнет, сказало во мне что-то невеселое, жизнь абсолютного большинства населения потеряет большую часть радости. Вся средневековая литература только на том и построена, что отважный любовник преодолевает массу препятствий, подвергается страшным опасностям, а все только для того, чтобы тайком встретиться с замужней дамой и успеть подержать ее за сиськи. Ну а если удастся совокупиться – так это вообще отпад, верх всего на свете!.. Прям неземное счастье, достойно воспевания в литературе, в музыке, операх и запечатлевания на полотнах. А если обманутый муж узнавал о таком позоре, то обязательно находил и убивал оскорбителя, и это было нормой. А чаще убивал обоих. Иногда потом убивался и сам.
Но теперь замужние сами идут в бар и снимают понравившихся мужчин. И что? Да ничего, все серо и обыденно. Радость траханья чужих жен обнулилась.
– Такси! – закричала Лариска.
Одна из машин, припаркованных у бровки, сорвалась и ринулась к нам. Я открыл дверцу перед Лариской.
– Гони на Большую Садовую! – сказал водителю. – Опаздываем.
Лариска деловито опустила лямки сарафана и подновляла соски затвердевающим пурпуром. Я перехватил взгляд водителя, Лариска тоже заметила, что наблюдает за ее манипуляциями, но не обращала внимания. Как время летит, подумал я ошарашенно. Не мое, конечно, а вообще. В Средние века женщина не смела выйти на улицу или даже дома не могла показаться перед гостями с непокрытой головой. Волосы должны быть всегда закрытыми! Потом пошла мода закрывать их париками, строить сложнейшие прически, ибо когда прическа – то волосы как бы тоже одеты, а вот если их распустить, то... сразу – распущенная женщина!
При взгляде на длинные волосы всегда чувствуешь приятное щекотание в гениталиях. Женщина с непокрытыми волосами воспринималась как голая, что в какой-то мере понятно, ибо сразу вспыхивает эротическое влечение, выражаясь вычурным языком вчерашней культуры.
Стильные девочки с короткими или ультракороткими стрижками выглядят красиво на обложках журналов, красиво даже на вкладках и постерах, иногда даже в реале, но это та же красота, что разглядывать картины Пикассо или Дали. Вроде изысканно, с первого взгляда видно, что постарались, много денег и усилий вложили, но это красота заснеженной елки в новогоднем лесу. Красиво, но трахать елку не приходит в голову.
И конечно, платье тоже должно было волочиться по полу, ибо показать даже лодыжку – верх безнравственности и порочности. А потом платье все укорачивалось и укорачивалось, укорачивалось и укорачивалось... Для того, понятно, чтобы показывать еще на сантиметр больше ранее не показываемой кожи задней конечности. Потом еще, потом еще...
Сейчас платья укоротились до предела в буквальном смысле. Укоротить еще – тогда зачем они вообще? Платье – для того, чтобы прикрывать срамные места. Но убрать сантиметр – и все будет экспонировано. Или платье станет чем-то вроде галстука, который тоже непонятно зачем?
А сейчас, с такой длиной платья, весь смак в том, что срамные места вроде бы и прикрыты, но стоит женщине наклониться... а наклониться всегда есть повод: хоть в магазине удобнее уложить товары в корзине, хоть на улице, заприметив понравившегося парня, остановиться перед ним и наклониться, поправляя обувь.
Разумеется, никто не рискнет демонстрировать плохо вытертую жопу и вялые половые губы, потому спрос на подкачивание геля возрос многократно. Лариска права, женщинам нужно спешить, пока волна спроса, вернее, интереса, не ушла.
Машина остановилась у тротуара, я сунул водителю приготовленные деньги, выскочили с Лариской, довольные, что не опоздали.