Солнечный змей

- По-кувански тоже не понимают? – хмыкнул маг.

- Если они куванцы, им со мной вообще говорить не положено, – неохотно ответил Речник. – Дьинан – старший, он и говорит с властями и чужаками. Не знаю, кто мы для них…

- Ты не вполне уверен, что они куванцы? – удивлённо посмотрел на него Нецис. – По-моему, сходство очевидно.

- Взгляни на их глаза, – нахмурился Речник. – У куванцев глаза тёмные, у них – ярко-синие. Даже у сингелов таких не бывает. Если бы не это, я бы с тобой согласился.

- Кто знает, в какой цвет можно окраситься, если… каждый день… есть цеготов, – Нецис неосторожно приблизился к квасильной яме и теперь глотал воздух ртом. – Надеюсь, нам не придётся проверять это на себе. Та-а… Правда, где Скегг?..

…Странный белесый свет лился сверху, но никаких светильников не было под высоким вогнутым сводом, затянутым паутиной стальных балок. Толстые округлые опоры вырастали из пола, покрытого однотонными пластинами, и уходили к потолку, разветвляясь на пучки труб. Тихий треск доносился издалека – откуда-то из-за стены, не доходящей до свода и затянутой непрозрачными мутными экранами. Фрисс был не один в огромном и жутком доме – трое шли впереди него, шли молча, то и дело оглядываясь. Тяжёлое гранёное оружие в руках одного из них дрогнуло, выплюнув сгусток огня в нечто, лежащее у стены. Речник посмотрел туда и вздрогнул – на полу в луже крови и оплавленного фрила растянулось большое серокожее тело. Многочисленные выстрелы изрешетили его, чёрная одежда из блестящего скирлина оплавилась и клочками прилипла к коже, а на то, что осталось от головы мертвеца, Фрисс только взглянул – и сразу отвернулся. Тот, кто стрелял в убитого, с опаской подошёл, пнул неподвижное тело, оглянулся на Речника и кивнул, жестом приказывая не отставать.

Фрисс бросил взгляд на пластинчатую броню незнакомца, на тёмный щиток над глазами и короткий ствол с широким соплом в руках – и потянулся за мечом, но рука наткнулась на рукоять такого же древнего бластера, а может, огнемёта, а потом – на щитки брони, окрашенной в цвет травяной трухи. Речник коснулся лица – пальцы нащупали стеклянную пластину.

Отряд приближался к стене с экранами. Ещё одно тело попалось на глаза Речнику – такое же большое и изувеченное, как первое. Фрисс хотел подойти, но воин из отряда оттолкнул его. Они обошли труп, направив на него оружие – мертвецы отчего-то пугали их.

Один из отряда вскинул руку с тремя растопыренными пальцами, указывая на развилку меж колоннами. Двое кивнули и пошли направо. Фрисс неуверенно шагнул влево, прошёл немного – и отряд затерялся в лабиринте колонн. Справа послышался тихий треск, потом – щелчок и свист, вспышка промелькнула в глубине зала. Речник увидел третье тело, так же, как и те два, обезглавленное и обугленное. Опустился на корточки, тронул холодную четырёхпалую ладонь.

«Сармат…» – Речник резко выдохнул и мотнул головой. «Я – тот, кто воюет с сарматами. Это войны призраков… как я попал сюда?!»

Еле заметное шевеление воздуха заставило его вскочить и посмотреть наверх. У колонны, на развилке труб, стоял, уцепившись рукой за скобу, серокожий сармат – безоружный, так же, как и трое убитых, одетый в чёрный скирлин. Он пристально смотрел на Речника – и бесшумно отпрянул, заметив его взгляд. Фрисс изумлённо мигнул, обнаружив, что руки его сами вцепились в бластер. Сармат подтянулся на скобе и вполз на верхний ярус труб. Речник шагнул назад, пытаясь разжать собственные пальцы на рукоятке бластера. Яркий сгусток огня расплескался по плитам пола, оставив выжженный след. Сармат оглянулся на человека в последний раз и выбрался в узкий проём в потолке. За проёмом на миг мелькнул кусочек белесого неба.

«Я не призрак,» – Фрисс зажмурился. «Это не моя война…»

Резкий оклик прервал его мысли. Отряд вернулся. Один воин показал ему пальцы – сначала два, потом один. Фрисс пожал плечами. Воины переглянулись, один указал на перекошенные ворота в стене с экранами. Речник нахмурился. Ему сказали что-то – слова напоминали треск цикады. Он указал на свой шлем – «ничего не слышно!». Трое переглянулись, один из них крепко взял Речника за плечо и ткнул пальцем в ворота – «идём!»

- Из-за чего вы воюете? – тихо спросил Фрисс. – Это станция сарматов? Зачем она вам?

Воин резко дёрнул его на себя, потянулся к шлему, но сорвать его с Речника не успел. Что-то захрустело сверху и немного сбоку – и Фрисс опрокинулся навзничь, слыша, как лопается его броня, а следом – рёбра под весом обломка крыши. Он видел как бы со стороны, как плита накрывает маленький отряд, и отрывистые вопли, едва прозвучав, смолкают, а на пластинах пола выступает кровь. Речника прикрыло не полностью – голова осталась снаружи. Он уже не чувствовал тела, но видел небо сквозь пролом… и сармата в чёрном, вставшего на край плиты и склонившегося над ним. На миг их взгляды встретились, и багровые глаза сармата недобро сверкнули.

- Постой, я не… – Речник не успел договорить. Кулак сармата опустился на щиток его шлема, дробя стеклянную пластину и превращая в крошево череп. Мир взорвался алыми сполохами и сгинул в чёрном тумане.

- Я не враг тебе… – прохрипел Фрисс, кубарем скатываясь по тонкой циновке из сухих водорослей, и с размаху налетел на задремавшего Алсага. Кот спросоня взвыл и замахнулся лапой, но отпрянул, узнав Речника.

- Фррисс?! – Алсаг ткнулся носом ему в плечо. Речник замотал головой и закрыл лицо руками, медленно приходя в себя. Он по-прежнему лежал на циновках под навесом из листьев Самуны, и за откинутым пологом чернело небо, усеянное крупными звёздами. Фрисс ощупал себя – никакой пластинчатой брони, только рубаха, в которой он уснул. Чуть поодаль озадаченно смотрел на него сонный уэкин.

- Недобрый сон? – шёпотом спросил он. Речник кивнул.

- Чушь какая-то. Это я тебя разбудил?

- Спи, не бери в голову, – отмахнулся уэкин, укладываясь на жёсткую постель. – Когда цеготы бродят по лабиринту, никому не спится.

…Речник вскочил и потянулся за мечом – барабаны рокотали, как ему показалось, совсем рядом, у самой двери. Ни уэкинов, ни Алсага под навесом не было. Накинув броню и всунув ноги в сапоги, Фрисс вылетел за порог и остановился.

Вдали, за лиственными крышами, грубо слепленными валами, извилистым лабиринтом и прибрежной полосой песка, тихо скользили бело-голубые паруса уэк. Это были большие уэки, многопарусные, с высокими бортами. Звук костяных трещоток, едва приглушённый расстоянием, доносился с них – и ему из гавани Макецы вторили сигнальные барабаны. Уэки, не останавливаясь, проплывали мимо заводи, опутанной корнями Самун. Жители Макецы, забыв о недобитых цеготах в лабиринте, о недоточенных стрелах и груде шкур в дубильных ямах, стояли на берегу и смотрели вслед кораблям. Фрисс спустился с холма и обернулся на оклик. Его звал Зулвин. Маленький уэкин стоял у дома Дьинана – такой же землянки, как все остальные на острове, но большой – и нетерпеливо махал рукой. Речник быстро пошёл к нему.

… – Фрисс? Что у вас стряслось? – чем бы ни занимался Нецис всю ночь, выглядел он сейчас – незадолго до полудня – так, будто едва успел сомкнуть глаза, а теперь его разбудили. Он сидел на панцире дремлющей Двухвостки, мутным немигающим взглядом смотрел на Речника и чуть заметно морщился, когда в поле зрения попадал уэкин или житель Макецы. Впрочем, им было не до Некроманта – они бегали вокруг уэки, набивая маленькие, но многочисленные отсеки трюма дровами. Дрова были так себе – обрывки коры, сухая листва, непросушенные сучья…

- Скоро поплывём, – отозвался Речник, присаживаясь рядом с магом. Он высматривал в беспокойной толпе Алсага – что-то подсказывало ему, что кот пошёл искать ничейную еду.

- Хвала богам, – поморщился Нецис. – Здесь столько разбросанных повсюду костей, что долго сдерживаться я бы не смог.

- …Острова Дракона, – донёсся с берега взволнованный голос Скегга – уэкину как будто сообщили радостную новость. – Если там черви, то лилии не всплывут. Ворота Светоча наверняка открыты. В добрый день ты, Дьинан, сказал мне это!