Солнечный змей

- Алсаг, если ты будешь таскать припасы, на корабле тебя привяжут к мачте, и всю дорогу ты так просидишь, – вздохнул Фрисс, перехватывая поводья поближе к шее кота. – Веди себя тихо. И так мне ещё доказывать уэкинам, что ты не кусаешься…

- Мало в мире мест, где можно увидеть… и унюхать… столько рыбы сразу, – тихо сказал Нецис, устраиваясь на драконьей спине и щурясь на сверкающие гребни волн. – На целый месяц она станет нашей пищей. Не тревожься, Алсаг, на твою долю хватит.

- Хаэй! – послышалось снизу. – Перейди огневой перевал за горой!

- Красная луна сегодня в небе, – отозвался Фрисс и подошёл к лестнице, волоча за собой недовольного кота. По ступеням ему навстречу поднимался Халан, а рядом с правителем Дзельты шёл смуглый усатый сингел. Его выгоревшие до соломенной желтизны волосы были стянуты в короткую косу, макушку прикрывал светло-синий платок. Тёмные линии раскраски пересекали лицо, так же глубоко въедаясь в кожу, как соль въелась в потёртый панцирь из шкуры цегота. На панцире виднелись зашитые прорехи – широкие и рваные, кое-как заделанные новыми заплатами.

- Скегг Ивейда – Фриссгейн Кегин – Нецис Те’таалан, – Халан по очереди указал на каждого из своих спутников. Сингел-южанин склонил голову, окинул беглым взглядом Речника и уставился на Некроманта, словно не веря своим глазам.

- Я из Нэйна, – кивнул Нецис, показывая пустые ладони в знак мирных намерений. – Хорошая встреча, повелитель тростниковых лодок.

- Некромант… – уэкин покачал головой. – Я ждал всякого, повелитель Халан, но это странно даже для тебя. Ладно, Скегг Ивейда не спорит с правителями. Польза для Реки – польза для уэкинов.

- Пользу ты уже получил, – слегка нахмурился Халан. – Когда отплываешь?

- Через четверть Акена, – Скегг покосился на тень от шпиля на крыше ступенчатой башни. – И мой, и твой груз на борту. Сейчас принесут дрова для «Фрати», и мы отчалим.

- Ветер не слабеет, – Халан посмотрел на серебристо-белое небо. – Значит, ничто в пути не помешает тебе, кроме твоих же дел. Тебе трудно будет отложить их до лучших времён, но всё же постарайся. Не позднее Нэрэйта твоя уэка должна прийти в гавань Коуцаты.

- Так и будет, Халан, – кивнул Скегг. – Я тебя никогда не подводил. Ещё одно странное задание – и оно будет исполнено в срок.

- Нэрэйт? Месяц пути? – Нецис покачал головой. – Я видел вчера карты течений и островов… есть такая река среди воды – Линг, и она течёт вдоль побережья Мецеты, обходя скалы и отмели. Это сильный поток, и он за неделю донесёт тростниковую лодку до Коуцаты, даже если ветер утихнет вовсе. Линг течёт в стороне от малых островков, но за неделю нам не понадобятся припасы.

Он вопросительно посмотрел на сингела. Тот сдвинул брови.

- Ты – тот, кто поднимает мертвецов. Это – твоё дело. А поиск путей в Море Лилий – моё. «Фрати» – не лодка, и мне виднее, что ему понадобится. Повелитель Халан, я могу идти?

- Иди, и пусть ветер будет попутным, – кивнул Халан и посмотрел на Фрисса. – Если ты найдёшь хоть что-нибудь – донеси это до Реки. Никогда не знаешь, из чего можно сделать оружие. Удачи!

- Да не иссякнет Река! – отозвался Фрисс, закидывая за плечи дорожную суму. Нецис оглянулся в последний раз на золотые башни, приложил руку к груди и сказал что-то на древнем языке иларсов – Речник не расслышал слов.

- Мрряу, – сдавленно подал голос Алсаг, прижимая уши к голове. Его всегда пугала неизвестность…

Уэка «Фрати» стояла у дальнего причала, и только что от неё отошла Двухвостка-тяжеловоз с большими коробами на спине. Груда обломков сосновой коры, огромных щепок и обрубков веток лежала на палубе, и уэкины деловито растаскивали её по трюмам. Часть дров насыпалась на панцирь Флоны, но Двухвостка даже не шевельнулась – так и лежала посреди палубы, чуть поодаль от большой печи, и ни дым, ни сажа её не тревожили. Сингел в измазанной пеплом робе из негорючего хуллака ворошил угли в печи, второй подбрасывал в топку мелкие полешки и пучки сухой травы. Печь выбрасывала клубы дыма, постепенно белеющего, и в них таяла невысокая мачта со сложенным, как крыло летучей мыши, парусом из окрашенных циновок. Насколько мог видеть Фрисс, парус был серым в чёрную крапинку.

На уэке ждали только Скегга. Едва путники взошли вслед за ним на палубу, сингелы втащили следом сходню и прикрыли калитку в шатком ограждении вдоль борта. Нецис покосился на это ограждение, потом на Фрисса, но промолчал.

Крышки неглубоких трюмов были закрыты, сингел прошёлся с метлой, стряхивая в море сор, слишком мелкий, чтобы пойти на растопку. Печь тут же выплюнула клуб сажи. Скегг повернулся к печи и выкрикнул несколько отрывистых команд. Под палубой что-то захрустело, что-то заскрежетало на носу и под кормой, и вода вдоль правого борта забурлила. Широкие боковые лопасти – «плавники» уэки – медленно провернулись, и корабль неспешно развернулся носом к морю.

- По воле Морского Змея! – Скегг склонил голову и бросил за борт ломоть ирхека, а потом указал Фриссу и Нецису на сооружённый из циновок навес на корме. Вход в это хлипкое жилище был занавешен травяным пологом.

- Там ваши коконы и циновки. Дважды в день я раздаю припасы и воду. Еда вашей Двухвостки – на её спине, кормите её сами. То же касается кота. Речник, возьми прочный трос и привяжи его у мачты, так, чтобы далеко не отходил.

- Мррря?! – Алсаг пригнулся и вздыбил шерсть на загривке. Уэкины, с любопытством разглядывающие пришельцев, попятились и потянулись за мётлами и гарпунами.

- У мачты ему будет жарко, – Фрисс покосился на печь. – Алсагу не нужна привязь, он никого не тронет.

- Если он кого укусит – пойдёт на шапку, – нахмурился и без того нерадостный Скегг. – Если выпадет за борт, ловить его будешь сам. Хаэ-эй! Лево руля!

Плавники заработали бодрее. Золотые башни Венген Эсы сверкнули над горизонтом прощальным лучом и сгинули за гребнями волн. Фрисс откинул полог, запуская Алсага под навес, и сел рядом, глядя на сверкающее под солнцем море. Справа по борту виднелись холмы и черепичные крыши Острова Мера, но уэка шла быстро, и вскоре остров должен был растаять за кормой.

Нос корабля был обвязан травяным мешком. Сейчас Скегг распутывал его и наконец сбросил на палубу, открыв носовое украшение – оскаленную голову дикой кошки. Двое уэкинов влезли на мачту, и вскоре тростниковый парус развернулся, превращаясь в широкое «крыло бабочки». Третий, невысокий и тонкокостный, забрался на самый верх – туда, где под трепещущим на ветру флагом Реки был укреплён странный вытянутый сосуд с ручками, но без дна.

Тихий гул пронёсся над волнами. С севера налетел холодный – как и подобает в начале Кэтуэса – ветер, и парус задрожал и слегка прогнулся под ним, а пустотелый сосуд на мачте тихонько засвистел. Уэкин – смуглый и темноволосый, как и почти все на борту «Фрати» – спустился на палубу и низко поклонился.

- Макега к нам благосклонна, – с почтением сказал он и сел на край панциря Двухвостки. Флона, прочно привязанная к палубе целой паутиной тросов, даже не фыркнула, только жалобно посмотрела на Речника. Фрисс подошёл к ней и пощупал нос.

- Погоди, сделаю тебе навес, – пробормотал он, выискивая среди её поклажи циновку. Плетёное полотно, натянутое на шейные шипы Двухвостки, прикрыло её голову, и существо с довольным вздохом сунуло морду в лохань с водой. Уэкин слез с панциря, немного поправил навес и сел обратно.

- Ищи себе занятие, – Скегг подошёл к Речнику и кивнул на парус. – Ветер слабый, и лучшего не предвидится. До Макецы нам идти шесть или восемь дней.

Речник видел уже, что плавники вдоль бортов шевелятся всё медленнее, а печь уже не пыхтит, и истопники отошли от неё и сели отдохнуть у мачты, надев широкополые тростниковые шляпы. Нецис, посмотрев на них, отвязал от спины Двухвостки циновку, разрезал её надвое и стал сооружать себе такую же защиту от солнца. Горшок на мачте тоненько завыл, ветер усилился, но вскоре вой сменился свистом, и уэка закачалась на волнах. Она глубоко просела под весом Двухвостки – «Фрати» не был рассчитан на такие грузы – но гребни волн не дотягивались даже до её палубы. Скегг покачал головой.