Солнечный змей

Ночи ещё были прохладными… Речник, забираясь в броню, ёжился от холода и хмыкал про себя – эта ночь кажется ему прохладной?! За всю свою жизнь он не видел столь тёплых ночей в конце Ассави…

На берегу было тихо. Флона к середине ночи насытилась и лежала теперь в тростниках, притворившись валуном. Сигнаса, пришвартованная к корням Дуба, казалась бесформенной скалой, поднявшейся со дна Реки. Пробираясь по бугристой земле под деревом, Фрисс услышал с корабля странный звук – кто-то тихо и печально насвистывал «По Огнёвкиным Курганам». Речник удивлённо мигнул и подтянулся на причальном канате.

- Хаэй! – тихонько окликнул он. Тёмный силуэт на палубе перестал свистеть и протянул ему руку. Фрисс перебрался через борт и недоумённо посмотрел на Нециса. И правда, он этим вечером как-то упустил Некроманта из виду… только теперь Речник вспомнил, что не видел его в пещере Скенесов. Сходил ли он с корабля?..

- Нецис, почему ты тут? Не понравилось в пещере? – осторожно спросил Фрисс. Некромант покачал головой.

- Я там не был. Ни к чему пугать людей, – мрачно ответил он. – Скажи, Фрисс, эти жители – твои родственники? Они, по-видимому, очень тебе рады.

- Это мой участок – Фейр, я – его защитник, а это – жители Фейра, – Речнику посреди ночи нелегко было подобрать нужные слова. – А на ночь нас приютили родичи Кессы. Они не испугались бы тебя.

Нецис пожал плечами. Его мысли сейчас были далеко от Фейра, и Фрисс это заметил.

- Мы вылетаем на рассвете, – напомнил он. – Тебе надо бы поспать. О чём ты задумался?

- Та-а… – Некромант кивнул на восток, закрытый серой стеной обрыва. – Есть странные вещи, Фрисс. Аманкайя знает меня пять лет. Я никогда не пытался заморочить её, она знает, что я такое. Почему она до сих пор меня не забыла…

Маг пожал плечами. Фрисс вздохнул.

- Все девицы – странные, – сказал он. – Кесса, когда я сговорился с её предками, сбежала из дома, да не куда-нибудь, а в Хесс. Думал, поймаю – убью. И ничего… живём, а ведь и я Речник, и она – Речница, и все знают, что это за жизнь. А вообще… не знаю, как там в Эхекатлане – люди всякие бывают – но у нас на Реке были бы только рады и тебе, и ей. Никто бы вас не обидел.

Некромант покосился на Речника и покачал головой.

- Те, кто был рядом со мной, слишком часто погибали. Я хотел уйти подальше, чтобы никто больше не погиб. И вот… Аманкайя позвала меня на помощь, а я потерялся в Туманах. Теперь она мертва.

- Не говори так, – нахмурился Фрисс. – Там Алсек, и Хифинхелф, и демоны-стражи. Может, им пришлось бежать из Эхекатлана, но погибнуть они не могли. Когда Тзангол сгинет, мы слетаем в страну Кеснек и найдём их.

- Ты любишь давать обещания, Фрисс, – Некромант отвёл взгляд. – Та-а… я видел двух способных учеников в Замке. Даже очень способных. Из Кессы получилась бы сильная Илриэна та-Сарк. А Йудан уже далеко продвинулся – и он жаден до знаний, это сразу видно. Очень хорошие ученики, Фрисс. Сложись всё иначе…

Он не договорил – отвернулся к воде. Речник коснулся его плеча.

- Нецис, ты не шутишь? Кесса была бы рада у тебя учиться! Ты сказал ей…

- Ни ей, ни Йудану, – резко качнул головой маг. – Не время… и в целом – бесполезно. Я пережил многих своих учеников. Это не радует.

Когда Фрисс тихо перебрался на противоположный борт – земляные сиригны видели его, но узнали и не тронули – Нецис снова засвистел. Речник слышал невесёлый мотив ещё долго – шлюпка, подгоняемая наколдованным течением, несла Фрисса к скале посреди Реки, а привязчивый напев летел за ним.

«По Огнёвкиным Курганам пролегла дорога…» – попробовал насвистеть Речник, но вскоре замолчал, пристально вглядываясь в сумрак. Огромный гранитный валун, некогда притащенный течением и брошенный на стремнине, подмигивал парой красноватых огоньков – на «крыше» куванской таверны горели путеводные факелы. Вода с прошлого года заметно отступила от камня, скала, изрезанная ходами и пещерами, обнажилась, и плоты куванцев болтались у её подножия, привязанные к верхним кольцам-экхам длинными верёвками. Верёвки были слишком длинными, чтобы не путаться, плоты колыхались на волнах и бились друг о друга, и смутные тени с фонарями бродили вдоль пристани, пытаясь навести порядок. Речник обошёл их с юга, спрятал шлюпку под уступом и по паутине запутанных тросов залез на вершину. Изумлённый и сердитый возглас встретил его там.

Возможно, Фрисс поспешил с заклятием – не следует швыряться водяными шарами на каждый шорох – но короткая стрела, лязгнувшая о пластину брони, подтвердила, что шар был выпущен вовремя. Рыжий куванец схватился за разбитую скулу, одной рукой удерживая маленький самострел. Он не закричал – он знал Фрисса, знал, с кем Речник обычно говорит, и очень хорошо знал, где в это время надлежит быть остальным куванцам.

- Ингэ, – тихо поприветствовал его Речник. – Где Эльгер?

- Внизу, – недобро ощерился куванец, но даже не попытался перезарядить самострел. Фрисс двинулся на него – рыжий поспешно отступил.

Взгляды куванцев жгли Речнику спину, пока он спускался в недра пустой скалы, но он не оборачивался. На «Куванском Причале» никогда не любили незваных гостей, особенно – тех, кто в красной броне.

Внутри было людно, но не слишком шумно – Эльгер, хозяин, был в главном зале, и гости в его присутствии говорили вполголоса, проявляя положенное уважение. К запаху кислухи, цакунвы и свежей рыбы примешивался горьковато-сладкий аромат Джеллита. Фрисс посмотрел на закопчённый потолок и стал дышать через раз – не хватало ещё самому накуриться и угодить в паутину видений…

- Речник! – крикнули с порога – Гор, рыжий куванец, всё-таки спустился в зал. Повисла тишина. Фрисс нашёл взглядом Эльгера – тот сидел на пустом бочонке и как будто дремал, завернувшись в меховой плащ.

- Ингэ, Эльгер, – сказал Речник, остановившись в двух шагах от куванца. – Где моя чаша?

- В Кигээле, – тихо буркнул кто-то за спиной, но тут же возмущённо заорал – судя по звуку, его огрели миской. Эльгер молча встал и стукнул ногтем по стойке. Незнакомая Речнику девица так же молча наполнила большую чашу и поставила перед Фриссом.

- Я не ждал гостей, – сказал Эльгер, ощупывая Речника настороженным взглядом. – Почему тебе, Речник Фрисс, не сидится на берегу – с владыками и колдунами? Ищешь приключений?

В зале послышались смешки. Эльгер повернулся к куванцам, молча посмотрел на них – все тут же сделали вид, что вовсе не подслушивают. Речник подождал, пока зал наполнится гулом голосов, и все вернутся к своим делам, и только тогда ответил.

- Ни к чему их искать. Они сами нас находят. Последние годы тут творилось всякое, но этот год будет в десять раз хуже. Заметил, как обмелела Река?

- Не слепой, – скривился Эльгер. – Это дурная весна, Речник. С востока тянет кровью. Но я здесь при чём? По-твоему, это я украл дожди?

Фрисс неторопливо хлебал кислуху. Когда на дне осталось чуть-чуть, он снова поднял взгляд на куванца.

- Одна тварь на востоке очень любит кровь. Ей всё равно, кто кого режет, и она хорошо умеет дурить смертных. Если у тебя или кого-то из твоих зачешутся руки пограбить корабли или сходить в ночной набег – лучше утопись сразу, пока эта тварь не вскипятила тебя изнутри. Предупреди всех – в этом году само солнце против нас. Чем тише вы сидите, тем больше вас доживёт до зимы.

- Солнце против нас? – медленно повторил куванец и сделал священный жест, как будто отгоняя призраков. – Что за весть ты принёс, Речник?

- Сказанного достаточно, – качнул головой Фрисс. – Береги своих людей. Ты умён, но эта тварь многим выжгла мозги.

Эльгер вышел к причалу вместе с ним. Никто не проронил ни слова. Колдовское течение подхватило шлюпку и поволокло обратно к берегу. Речник не оглядывался. «Сиригны не расскажут,» – угрюмо думал он. «Лишь бы люди не увидели…»

… – Никто не знает, куда они плывут, – покачал головой Фрисс. Некромант удивлённо хмыкнул, провожая взглядом вереницу плотов. Сигнаса пролетела над ними, ненадолго накрыв их тенью. Куванцы с плотов равнодушно смотрели ей вслед. Кто-то лежал у тлеющего костерка, кто-то даже не вышел из хижины. Плоты плыли вниз по течению, и Река несла их, куда ей хотелось.