Солнечный змей

- Что сейчас на Дзельте? – осторожно спросил он. – Вода не помутнела за зиму?

- Вода чиста и прозрачна, – отозвался Халан. – В Раймалте я прошёл по всем берегам. Следов яда нет, можно считать, что с проклятием покончено. Не хочется пускать нежить на берега, но ничего не поделаешь. Лучше хищные туманы в степи, чем стая Существ Сиркеса на жилых участках.

Правитель Дзельты был угрюм, погружён в свои мысли, и Фрисс никак не мог перехватить его взгляд. Помолчав, Речник неуверенно спросил:

- Халан, ты этой весной был у сарматов? Как прошёл запуск?

- Запуск ещё идёт, Фрисс, – покачал головой Халан и наконец-то взглянул на Речника. – Станции нескоро успокоятся. Я пролетал над Рекой, видел сполохи на мачтах, парой слов перебросился с Альгесом. Он знает, что творится на востоке – и он наверняка уже предупредил и «Флан», и «Идис». Можешь не опасаться за сарматов. Они знают, что такое Встречный Шквал и проникающее излучение. Тзанголу непросто будет до них добраться… а когда он это сделает, нам уже не о чем будет тревожиться. У мёртвых мало тревог…

Фрисс поёжился.

- Ты сказал – «когда», – нахмурился он. – «Когда», а не «если»… Ты думаешь, Тзангол может…

- Мы слишком мало знали о прошлом, – сузил глаза Халан. – И сейчас знаем немного. Ильюэ рассказал кое-что о Кровавом Солнце, и я думаю, это можно принять на веру. Тзангол любит кровь, но куда больше он любит энергию, чистую сияющую мощь. Он ищет её повсюду, и чем сильнее такой источник, тем он для Тзангола привлекательнее. А сарматские станции – источники непредставимой мощи. Нет сомнения, что змей потянется к ним… возможно, очень скоро. Я предупредил сарматов об опасности – надеюсь, они не приняли это за шутку. Не хотел бы я видеть на Реке три светящихся пепелища. Нам хватило и «Скорпиона»…

Речник вздрогнул.

- Халан! – с надеждой посмотрел он на правителя. – Запуск ещё не завершён, и сарматы сейчас не рады гостям, но всё же… Когда внизу покажется Старый Город – я сойду ненадолго на берег. Подожди меня над водой.

- Хочешь поговорить с Гедимином? – Халан кивнул собственным мыслям. – Твоя воля. Нужды в этом нет – его предупредили и без тебя, но если вы встретитесь, вреда не будет. Возможно…

Он оборвал себя на полуслове и отвёл взгляд. Речник хмыкнул.

- Если Тзангол сунется к «Идис», Гедимин его узлом завяжет. А станция ему поможет. Сарматы знают, что делать с излучающими штуковинами… Так этой змее энергия нужна? Халан… Наши подстанции – может он им навредить?!

- Подстанции мы будем хранить, как зеницу ока, – Халан крепко сжал плечо Речника. – Так я обещал, когда их строили, и слово я не нарушу. Мало что на Реке дороже для меня, чем они. Сиригны уже выставили пост у каждой подстанции, а горожане собирают ополчение. Я поделюсь с ними боевыми Двухвостками, Канфен вышлет магов. Подстанции под присмотром, Фриссгейн. Не бойся за них.

- Хорошо, – тихо сказал Речник. – Этой весной я не видел Орину. Она на подстанции сейчас? В Стеклянном Городе? А…

Халан нахмурился и смерил его суровым взглядом.

- Фриссгейн, не беспокойся о том, что тебя не касается.

Он повернулся к обрыву и стал разглядывать белую стену, изрытую пещерами и тропками. Речник неслышно отошёл и перебрался на корму, подальше от пышущих жаром печей. Сигнаса быстро махала плавниками, разогретые водоросли в её трюме шевелились проворно, участок за участком скользили мимо – и Фрисс еле успевал заметить яркие ленты – тревожные знаки – у пещер и усердно возводимые земляные валы на берегах. Только изредка где-то он видел пар над кипящим котлом и чуял запах варёной тины. Кто-то не терял надежды на мирные дни и готовил кислуху, кто-то вышел с сетями на плоту, кто-то рубил сухую траву на обрыве, запасаясь дровами на долгий год… Провожая взглядом громадную Липу – древесный город скайотов – Фрисс вспомнил о торговцах самоцветами, живущих неподалёку, и о том, что он так и не припас никакого подарка для Гедимина. И едва ли сармату сейчас до подарков – если уж Речникам жарко на берегу, как же изнемогают у негасимых «печей» обитатели станций…

Нецис выбрался из каюты, встал у борта, по-кошачьи потянулся, разминая кости. Фрисс ничего не прочёл по его прозрачно-серым глазам.

- Эти большие корабли быстрее, чем кажется, – заметил он, кивнув на плавники вдоль борта. – Печально, что Король Астанен не захотел отдать нам сигнасу на всё лето. Придётся довериться неутомимой, но медлительной Двухвостке. Интересно будет взглянуть на корабль, который повезёт нас с ней по морю. Как Король уговорил мореходов?!

- Никто не откажет Королю Реки, – усмехнулся Фрисс, убедившись, что Нецис не сильно изменился за зиму. – А я бы не отказался пройти напрямик – по Туманам Пограничья, как той осенью. Мы с Алсагом помогли бы тебе с порталом. Если нужна кровь…

Нецис покачал головой.

- Туманы закрыты накрепко, Фрисс. Пограничье кипит и дымится от близости Тзангола. Он, как огненный вал, перекрыл все южные пути. Из-за него мне прийдётся плыть на щепке над пугающей водяной бездной. Когти Каимы, чего я не пойму, так это – как вы, люди Реки, доверяетесь столь коварной стихии?!

- Зато мы не доверяемся ходячим костям, – хмыкнул Фрисс. – Вот ведь беда… В том году многие за тобой гонялись, но в этом, должно быть, они остервенеют. По такой-то жаре, да при обещанной награде… Нецис, может, тебе прикинуться речным магом?

- Не поможет, Фрисс, – невесело ухмыльнулся Некромант. – Можешь мне поверить, я буду очень осторожен – и всё равно кто-нибудь захочет нашей крови. Ты, Маг Воды, на Крайнем Юге будешь столь же чужд и приметен, как и я… и никто не знает, кого из нас Тзангол возненавидит сильнее. Ты ведь не можешь скрывать свой дар, Фрисс. Не пройдёшь мимо изнывающих от жажды, мимо земли, сжигаемой суховеями…

- Ты прав, – кивнул Речник. – Может, мы мелковаты для бога солнца, но для Ордена Изумруда и ему подобных – в самый раз.

- Есть небольшая надежда, что это удастся исправить, – Нецис провёл пальцем по агатовому «зеркалу», пробуждая тонкие нити колдовского дыма. – Совсем небольшая, но всё же… Из-за неё мы и плывём на Коуцату, при том, что эти солёные болота я бы век не видел. Но ты пока не думай об этом, Фрисс. Мы ещё на твоей земле – и она прекрасна.

…Тяжёлая сигнаса на ночь спустила паруса и легла на воду поодаль от хрупких береговых укреплений, под сенью Дуба. К югу от него из темноты доносились хруст и сопение – Флона неустанно прореживала тростниковые заросли, догадываясь, что нескоро она вновь доберётся до свежей травы. Вчетверо уменьшенная усилиями речных магов, Двухвостка всё ещё оставалась большим и надёжно защищённым существом – и Фрисс не опасался, что какой-нибудь куванец или недалёкий кочевник решится её свести. Он хотел сначала поручить Алсагу присмотреть за панцирным ящером – но Алсаг, дорвавшись до кислухи, вскоре свалился без памяти. Фрисс лениво думал, что пора бы отучить жителей Фейра наливать ему неразбавленное пойло, но мысли его путались и рвались, как ветхая паутина – кислуха в чаше Речника тоже не была разбавлена.

Это было и к лучшему… после второй чаши Сьютар Скенес, старейшина и верховный жрец Фейра, перестал наконец обиженно коситься на Речника и виновато оглядываться на Халана. Правитель заверил, что не нуждается в роскошной встрече и не собирается съесть все запасы участка – и всё-таки весь Фейр был взбудоражен, и угощение для нежданных гостей собирали по всем пещерам. Речник Айому, заметно поправившийся за зиму и уже не выглядящий бледной тенью себя самого, подошёл к Фриссу, взглянул ему в глаза и растерянно покачал головой.

- Этой осенью о тебе наверняка сложат ещё одну легенду, – вздохнул он. – Я прослежу, чтобы она не была несуразной. Жители вечно придумают Вайнег знает что!

Сейчас Айому крепко спал на «летней постели» у самого порога, и Алсаг прижимался к нему пушистым боком, спасая от ночной прохлады. Фрисс бесшумно поднялся, натянул сапоги и застегнул перевязь, осмотрелся – ничто не зашевелилось во мраке пещеры, сон жителей был безмятежен – прижал к себе броню, чтобы пластины не залязгали, и выскользнул на берег.