Слишком хороший мальчик

Маленький Бруно очень любил своего отца — тихого, мягкого человека, с довольно солидным достатком, для которого красавица жена и сын были светом в окошке. Папа впахивал до ночи, как вол, чтобы семья ни в чем не нуждалась, зато редкие выходные полностью посвящал сыну, и малыш, страстно желая, чтобы поскорее наступил очередной его с папой день, научился считать, отмечая дни в календаре. А потом всё внезапно кончилось.

Однажды, вернувшись раньше из школы, мальчик заметил висящий на вешалке чужой мужской плащ и, осторожно заглянув в родительскую спальню, откуда доносились странные звуки, обнаружил в постели абсолютно голого типа, который яростно вколачивал его любимую мамочку в матрас.

Обезумевший Бруно схватил с тумбочки маникюрные ножницы и, подбежав к кровати, с отчаянным воплем всадил их в волосатую ягодицу любовника матери.

Потом у него резко потемнело в глазах; очнулся мальчик уже в больнице с серьёзным сотрясением мозга и провалялся в палате довольно долго, потому как, помимо сотрясения, врачи диагностировали еще и сильнейшее расстройство нервной системы.

Когда он, наконец-то, вышел, «добрые» соседи, хором жалея «бедного ребёнка», охотно рассказали, что его отец, потрясённый предательством жены, напился до беспамятства и случайно упал на монорельс. У полиции на этот счёт было две версии: несчастный случай и самоубийство. Жене предложили их на выбор, и она выбрала первую.

А через пару месяцев у Бруно появился отчим — тот самый тип с дыркой от ножниц в заднице. Мальчика он люто ненавидел и при каждом удобном случае нещадно избивал; позже за заступничество начал поколачивать и жену. Подростка это не трогало; мать он глубоко презирал и так и не простил ей смерть отца.

Он старался как можно реже появляться дома и копил силы для мести.

Наконец, настал тот день, когда, попытавшись привычно поднять руку на пасынка, в больницу загремел отчим. После выздоровления он еще раз оглядел внушительные мускулы Бруно и предложил соблюдать нейтралитет. Тот нагловато ухмыльнулся и согласился.

Отношения с девушками у угрюмого парня не складывались, да он особенно к ним и не стремился. Потеряв девственность с проституткой, Бруно продолжал пользоваться услугами «ночных бабочек», само собой, при наличии финансов. Местные шлюхи, прочувствовав на себе пристрастия странного юноши, стали запрашивать с него за синяки двойной тариф.

С тех пор, как у парня появились мускулы, а чуть позже — и оружие, проблемы с деньгами рассосались сами собой. Не сел в тюрьму он чудом; старенький тренер, которого Бруно очень уважал, уговорил его направить энергию в мирное русло, написав ему характеристику в полицейскую академию.

К женскому кокетству в свой адрес Чейз не привык, поэтому Лия его озадачила. Если бы он сейчас посмотрел на себя в зеркало, то обнаружил на лице весьма странное, даже немного глуповатое выражение.

— Баловать? Конечно, — почти стыдливо соврал полковник.

Что такое «баловать» — он представлял себе слабо. Его жена была уверенной самодостаточной женщиной и не нуждалась ни в чьей опеке. Пользуясь служебным положением, он частенько прибегал к насилию, принуждая к сексуальной связи понравившихся ему женщин, и так их запугивал, что ни одна из жертв так и не решилась пожаловаться.

Сейчас очаровательная девочка, от которой у него сладко ныло в паху, сама ему улыбалась, и от этого что-то пошло не так. Привычная схема вдруг дала сбой.

Он поймал себя на мысли, что был бы не против так же, как это недавно проделал Макс, устроиться у её ног, чтобы изящные тонкие пальчики ласково прошлись по его коротко стриженым волосам. Бруно почему-то захотелось вспомнить — как это; последний раз по голове его гладил отец, когда укладывал спать.

Секс с женой у него случался очень редко: женщина была с ним холодна и равнодушна, и муж с чистой совестью отвечал ей тем же. Они больше были деловыми партнёрами, нежели супругами, хотя усиленно изображали счастливую семью. Виктория ревновала его «для порядка», но, по большому счёту, ей было всё равно, и она заботилась исключительно о собственной репутации. Деловая женщина не могла позволить, чтобы за её спиной шептались о том, что Бруно ей изменяет.

Он всегда ощущал себя дома чужим, поэтому большую часть времени проводил на работе, а когда всё-таки приходил, то сознательно «ломал» своё «я», превращаясь в собственного отца: спокойного, тихого, незаметного, потому что считал — только так было правильно.

— Вы — полицейский? — Лия очень боялась потерять тоненькую ниточку, которая вела её через лабиринт.

— Да, куколка.

Лия задумчиво наморщила носик.

— Тогда, пожалуй, маленький шанс у Вас всё же есть. Если допустить, что Ваша грубость — следствие выбранной профессии, возможно, всё не так безнадёжно. Разумеется, я не обольщаюсь: вряд ли в душе Вы — пушистый одуванчик, — губы полковника сами собой растянулись в улыбке, — но мне было бы интересно узнать Вас поближе. С виду Вы — сильный мужчина, в объятиях которого наверняка очень приятно прятаться.

Бруно сам не заметил, как напряг мышцы и развернул шире плечи. Он готов был доказать ей это прямо сейчас.

«Бульдог» неосмотрительно угодил в её капкан. К жажде обладать ею физически вдруг присоединилось желание любой ценой завоевать её любовь. Девушка только что сказала, что у него есть шанс! Куколка так умело раззадорила его, будто Чейз сам умолял его предоставить, а она лишь милостиво согласилась.

«Так. Стоп! Полковник, что за мысли?! Какой еще шанс? Зачем?! А ну, назад!»

Но было уже слишком поздно, да и Лия не дала ему опомниться и грустно произнесла:

— Жаль, что своими яростными штурмами Вы не даёте возможности в этом убедиться. Вы отпустите меня готовиться к следующей атаке или начнёте её прямо сейчас, на глазах у моего мужа?

— Куколка…

— Бруно, меня зовут Лия, — поправила она, отважно посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

Это был контрольный выстрел. С его сердца впервые упала броня, и сейчас оно было пробито навылет. Теперь он был готов на всё, лишь бы вновь услышать от неё ласковое: «Бруно…»

====== Глава 202. ======

Если бы Макс курил, то сейчас вокруг него уже некуда было бы ступить от окурков. Он с такой ненавистью смотрел на Бруно, что Денис, не сдержав ехидной улыбки, подумал:

«Вот, значит, как, господин Уайтер, даже Вам не всегда удаётся оставаться бесстрастным?»

Он видел шефа таким нервным только один раз — в катере, перед самым визитом в дом Коры и Алана.

Наверное, он и сам метался бы сейчас, как тигр в клетке, но обида на Лию за её жестокие слова плюс выпитый коньяк позволяли сохранять олимпийское спокойствие.

— Бруно, тебе не кажется, что ваша беседа затянулась? — не выдержал Макс, пытаясь перекричать по-прежнему громко орущую музыку.

Сидящая на диване парочка его не слышала. Взбешенный Макс, не рассчитав, сделал решительный шаг вперёд за незримую черту и тут же отлетел в противоположный угол, отброшенный мощным ударом киборга.

Денис готов был поклясться, что на лице Рыжего на мгновение промелькнуло выражение «есть в жизни счастье!».

Лия вскрикнула и вскочила, но Чейз поймал девушку за руку и мягко, стараясь не причинить боли, усадил назад. Это уже было странно: раньше он просто грубо дёрнул бы её вниз. От осознания того, что он держал в своей мощной ручище её худенькую ладошку, по затылку и позвоночнику вновь разбежались сладостные мурашки.

И тут случилось совсем уж невероятное! Полковник почувствовал робкое ответное пожатие и изумлённо посмотрел на Лию.

— Бруно, пожалуйста, прикажите Рыжику перестать. Макс волнуется за меня. Как бы Вы сами поступили на его месте?

И Чейз, заглянув в её умоляющие глаза, понял, что он сам на месте Уайтера уже разорвал бы киборга на мелкие клочки и тряпочки.

— Хорошо, Лия, — он произнёс её имя с каким-то болезненным удовольствием. — DEX, перейти в обычный охранный режим.

— Приказ принят, — бесстрастно отозвался киборг и переместился ближе к диванчику.