Страница 400 из 411
Но сейчас Катерине было все равно, что братец стер свои Узы Крови, пытался убить, разорить, уничтожить. Пусть даже Вильгельм попробует это вновь. Сейчас он целовал ее, и она была счастлива.
(Берлин. 30 марта 1813 год). Вторник. (Амалия)
Дмитрий: — Кажется, что ты спала.
Дита: — Это похоже на сон?
Дмитрий: — Словно густое молоко, сладкое и белое.
Дита: — Без эмоций?
Дмитрий: — Да, именно так.
Дита: — Такое ощущение от “Поцелуя” вампира.
Дмитрий: — С тобой кто-то сейчас есть?
Дита: — Да.
Дмитрий: — Я не мешаю?
Дита: — Нет, ты никогда мне не мешаешь.
Дмитрий: — можешь ответить с кем ты.
Дита: — Могу. Добыть мое расписание не сложно. Я сейчас с Катериной.
Дмитрий: — хмм (*смущение)
Дита: — Вас связывают узы?
Дмитрий: — Зря это спрашиваешь.
Дита: — Твое любопытство подвело.
Дмитрий: — Верно. Расскажи мне о ее зубах.
Дита: — Я могу показать.
Дмитрий: — Когда-нибудь?
Дита: — Сейчас.
Катерина была не одна, и картина получалась смазанной, сбитой, Дита старалась не показывать Вильгельма. Но ощущение укуса, передаваемые Дмитрию были двойственны. От двух пар клыков.
Дмитрий был ошарашен, почти физически ощущая то же, что чувствовала Дита. Всего дважды он испытывал это в своей не-жизни. И оба поцелуя были подарены Катериной. В мыслях Диты, Поцелуй Катерины был еще более прекрасным, привлекательным чудом. Зависть, ревность, как клокочущий водопад переполнили Носферату. Он не смог сдержать свои эмоции и Дита прервала связь, спасаясь от его чувств.
Девушка позволила ему новый контакт, лишь когда покинула покои вампиров в Шарлоттенбурге.
Дмитрий: — Как ты научилась так легко разрывать связь с вампиром? Это ощущается почти физически, как ножом режешь.
Дита: — Простите, но ваша реакция...
Дмитрий: — Знаю. Ответь на вопрос.
Принцесса не отвечала, но и не отбрасывала его. В темноте и тишине ее мысли выглядели удручающе. Она прекрасно контролировала их контакт. Показывая и открывая лишь то, что желала. Дмитрий же быстро терялся, и сам не замечал, как передавал ей слишком много лишнего.
Дита: — Вы ведь знаете о том, что я маг.
Дмитрий: — Да.
Дита: — Что еще говорят обо мне вампиры?
Дмитрий: — Говорят не много, больше спрашивают.
Дита: — И что отвечают?
Дмитрий: — Ты – маг.
Дита: — И все?
Дмитрий: — Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой.
Дита: — Вы обещали не расспрашивать.
Дмитрий: — Тогда скажи, что не ответишь, и я больше не спрошу.
Дита: — Отвечу. Мне просто интересно, что вы и так знаете.
Дмитрий: — Ничего, ты для меня большая загадка.
Дита: — А что вы вообще знаете о магах.
Дмитрий: — Не отвечу.
Дита: — Ясно.
Она вновь замолчала, но Дмитрию не терпелось услышать ее рассказ, и это нетерпение переполняло и ее, заставляя нервничать и волноваться. Но Диту это чувство забавляло. Дмитрий в мыслях действовал как мальчишка, импульсивно, агрессивно и очень эмоционально. Совершенно иным он был снаружи. Неудивительно, что он был не в ладах с собой.
Дита: — Мысли, они как физические образы. Я вижу их, как разноцветные нити, они путаются у меня в голове, выпадают словами, тянутся к другим людям, тянутся ко мне от других. Я не могу их разгадать, но я могу их порвать, если потребуется.
Дмитрий: — Ты можешь связаться с другими мысленно.
Дита: — Нет.
Дмитрий: — А пробовала?
Дита: — Да.
Дмитрий: — А какого цвета мои мысли?
Дита: — Белого.
Дмитрий: — А у других какие цвета?
Дита: — Черные, красные, чем агрессивнее проникновение, тем толще и темнее нить. Они тянутся ко мне отовсюду, пытаются душить и ломают мою голову. Мне приходиться закрываться, скрываться, сопротивляться. Или мой разум будет раздавлен.
Дмитрий: — Кто-то пытается говорить с тобой и сейчас.
Дита: — Да
Дмитрий: — Кто? — В его мыслях слышались сильнейшие собственнические нотки. Как и у Джетта, но Дмитрий никогда не был ее хозяином. Дита боялась таких его проявлений.
Дита: — Не отвечу, — сказала она слишком поспешно
Дмитрий замолчал. Девушка знала, что вампир все еще с ней, поддерживает контакт, но больше не передает ничего. Носферату старался закрыть от нее свои чувства, но они слишком сильно раздирали его. Такая буря эмоций, постоянно проходящая через эту связь, влияла на ее состояние. Девушке приходилось постоянно отдергивать себя от странных вещей, которых хотелось делать Дмитрию, но даже, несмотря на эти неприятные детали, Дите было приятно ощущать его. Потому что когда она оказывалась рядом с ним физически, он молчал, закрывался, прятался и отстранялся. Сливая все свои эмоции на Ларса.
Их еженощные сеансы длились не более получаса, и Дита ждала его робкого шепота, когда он просил впустить его.
Дита: — Вы единственный, кто говорит со мной подобным образом.
Дмитрий: — Это радует
Дита: — Меня тоже радует ваше присутствие
Дмитрий: — Почему? (*смущение, интерес и жажда ее чувств)
Дита: — Вы знаете.
Дмитрий: — Потому что ты любишь меня? (* его голос стал жарче и тише, как голос искусного соблазнителя)
Дита: — Да. (*теперь и она чувствовала смущение от его напора)
Дмитрий: — И тебя не беспокоит что мне все равно? Что я никогда не смогу ответить на твои чувства?
Дита: — Нет.
Дмитрий: — Почему?
Дита: — Разве это так важно?
Дмитрий: — На много важнее, о чём ты думаешь...
Дита: — Я люблю вас, и мне все равно любите вы меня или нет, я гуль.
Дмитрий: — Для меня ты нечто большее, чем просто гуль. (*сильнейшие эмоции возражения)
Дита: — Из-за моей крови?
Дмитрий: — Да.
Дита: — Если бы не это, вы бы позволили бы мне быть в вашем обществе.
Дмитрий: — Нет.
Дита: — Тогда я счастлива, что я то, что я есть.
Дмитрий: — Маг?
Дита: — Ваша еда.
(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 8 марта 1813 год). Понедельник.
Сабина елозила тряпкой по ледяному полу в темном мрачном подземелье и все пыталась понять, зачем она это делает. Любая попытка оставить бесполезное занятие отдавалось в теле неприятным зудом, и она тут же хваталась за швабру и продолжала свою работу. Осмысливать это не получалась, а сосредоточиться на работе и делать то, что хочет ее тело не позволяла ее бунтарская натура. Еще пару пролетов и она оставит это глупое бесполезное занятие. И возьмется за новое. Девушка вздохнула. Раньше ей не приходилось заниматься такими вещами. Раньше... она не могла вспомнить, чем занималась раньше. Словно испарившиеся воспоминания скреблись по уголкам ее памяти и пытались заполнить пустоту. Но неведомая сила держала их крепко в стальных решетках.
Сабина покачала головой, отгоняя наваждение, и продолжила тереть пол. Дойдя до конца подземного коридора, она замерла у крутой лестницы, что была закрыта решеткой. Нужно было убирать там или нет, она не знала, и узнавать не тянуло. Из подземелья веяло мертвечиной и кровью, и казалось, что из кромешной тьмы на нее смотрят желтые голодные глаза.
Сабина поморщилась, стараясь унять проступающую дрожь. Подобрав тяжелое ведро с грязной водой, она побрела по коридору назад к кухне. Рядом с одной из подземной комнаты ее остановили странные звуки. Словно сдавленное всхлипывание, тихие вскрики. Девушка присела на корточки рядом с тяжелой дверью, заглядывая в замочную скважину.
Увиденное ей крайне не понравилось. Вскочив на ноги, полная раздражения и гнева она дернула за ручку. Дверь распахнулось и на нее уставилось трое мужчин, что явно не ожидали такого вторжения.
— Ты же вроде закрывал дверь? — Спросил строго Кристьян у высокого белоголового мужчин.
— Кажется, закрывал. — Ответил ему блондин с полным равнодушием.
Сабина стояла в проходе, с трудом дыша от злости, но на нее, казалось, никто не обратил внимания и все быстро вернулись к своим занятиям. Ромео пережал Дите руки, удерживая ее на коленях, Кристьян же, делая огромные замахи бил девушку треххвосткой по спине. Принцесса тихонько всхлипывала, но потеряв всякую надежду, уже и не сопротивлялась.