В поисках человечности

— Понимаю. — Каспар и не собирался спрашивать о делах брата.

— Ты же выглядишь подавленным и измученным. Как ведутся дела с Робином?

— Ты сам прекрасно знаешь, что никак. Я пытался включить его в переговоры, пытался рассказать о планах Вентру. Его ничего не интересует кроме своих личных целей, о которых мне ничего не известно. Он часами о чем-то беседует с Густавом, строит какие-то домыслы и выбивает территории для Селины.

— Звучит впечатляюще. Возможно, Пруссия объединится с Россией. Это означает огромные влияния, безграничные капиталы и реки дешевых товаров. Россия богата и там есть, что взять. И нам достанется.

— Мне не кажется, что этот союз принесет нам хоть что-то. Весь замок пропах приближением беды. Робину не место в Берлинском дворце. Как и Селине в Берлине.

— Не надо громких слов и заявлений. — Вильгельм со снисходительной улыбкой опустил подбородок. — Время покажет кому там место.

Каспар сердито свел брови. Вильгельм прекрасно понимал, о чем говорил младший из оставшихся в живых отпрысков Густава. Но после своего изгнания не желал принимать участия в проблемах высшего света. Вильгельм ушел в подполье, начав свое собственное дело, привлекая внимания инвесторов из разных концов света и приманивая к своим золотым горам самых сильных и могущественных каинитов. Вот только Каспар не входил в их число, и это порядочно раздражало вампира.

— Будь уверен, курфюрст объявит войну Франции в ближайшие несколько дней. Я дал ему четкие указания, как и с кем вести переговоры и Селина не разочаруется. Пусть твои войска будут наготове, вскоре им придется вступить в настоящую войну и надеюсь, наше с тобой посещение Парижа будет устелена телами убийц наших братьев и сестер.

— Фридрих Вильгельм III сильно ослаб после смерти жены. Твой контроль над Пруссией уже не тот, что раньше. — Заметил Каспар.

— Да, он так же потерял свою старшую дочь. И младшая серьезно больна. Хорошо хоть сыновья в здравии и благонадежны, что я могу быть уверенным что Пруссия после смерти Фридриха перейдет в достаточно крепкие и мне подчиненные руки.

— Ты уже готов поменять третьего на четвертого?

Вильгельм рассмеялся.

— Нет, у меня есть подозрения, что нынешний король проживет еще очень долгую полную скорби по своим потерянным женщинам жизнь.

— Поэтично.

Каспар стал еще мрачнее. Он надеялся, что эта встреча будет плодотворна и даст ему пути решения проблем с Робином и Густавом, который отдалился от своих детей. Но Вильгельм не собирался делиться своими планами, откровенно посмеивался и делал вид, что он более не имеет никакого отношения к великой семье Вентру.

— Я слышал о вашем новом проекте. — Тихо произнес Каспар, надеясь хоть как-то разговорить брата. — Ты вкладываешь средства в новую Англию, в железнодорожные пути, в банковское развитие Пруссии, в химическую промышленность и образование. Все это очень похвально, но раньше эти капиталы обогащали Берлин, а теперь деньги уходят в никуда.

Вильгельм не ответил, лишь загадочно кивнул.

— Брат! — Каспар выпрямился и строго посмотрел на собеседника, — я долго сотрудничал с тобой. И теперь хочу принимать участия в твоем проекте. Я знаю, что ты не ошибаешься и готов поддержать тебя как материально, так и всеми своими силами, что насчитывает сейчас более ста тысяч солдат.

— Что ж. Я позволю тебе присоединиться. При условии, что наш разговор останется тайной, и ты никому и никогда без моего позволения не скажешь об услышанном.

— Да… но за нами следит Катерина, подслушивает с самого начала. — Каспар смущенно указал на окно, за которым маячила белая тень.

— Палач не подслушивает. Она пришла полюбоваться мной. — Усмехнулся Вильгельм, и Катерина оскалилась на его слова, стукнула ладошкой по стеклу и исчезла из виду.

— Теперь мы одни, — вздохнул Каспар.

— Да, мой друг. И я расскажу тебе о своих новых проектах. — Поднявшись, он встал напротив брата. — Но ты никому не расскажешь о В.И.Оте без моего позволения, — Вильгельм смотрел Каспару в глаза и приказ был столь глубок, что младший вампир даже не пытался противиться.

— Я сделаю, что ты скажешь…

Вильгельм вышел из дома и остановился перед покрытой мокрой грязью дорогой. Его экипаж перепаковали, поставив его в двух кварталах от дома, чтобы не привлекать внимания и Вентру предстояло прогуляться по холодной ветреной улице. На углу дома сидел закутанный в шаль мужчина без ноги и протягивал руку в надежде получить хоть пфенниг. У него на коленях спали двое замерзших ребятишек. Вильгельм глубоко вдохнул их запах и поморщился, ускоряя шаг. Дети были мертвы уже несколько часов, а их отцу оставалось не больше.

Зимой люди умирали от холода и голода, летом от жары и болезней. Его новый проект должен был изменить все. Вильгельм создавал великую империю, которая должна была улучшить жизнь человечества. Он шел вопреки желаниям Сира, желаниям многих старейшин. Вильгельм собирался открыть знания смертным, совершить технологическую революцию. И заработать на том миллиарды.

У кареты его караулила Катерина и, заметив ее, он довольно улыбнулся. Женщина, как ни старалась, не могла противиться Узам Крови. Ее тянуло к нему, не меньше чем его к ней. И ее периодическое появление то тут, то там давала Вильгельму надежду, что когда-нибудь холодное сердце подруги растает, и она вернется в его дворец.

— Не убегай! — Попытался остановить он ее, когда Палач кинулась прочь. Но Катерина не остановилась и исчезла где-то между мрачных почерневших от воды домов.

Вильгельм опустил плечи, и сев в экипаж приказал слугам трогать.

Потеряв должность Сенешаля он действительно обнаружил прорву свободного времени. На него больше не давили Узы Сира и не тяготили невыполнимые обязательства перед городом. Он был волен поступать, как пожелает и понял, что именно этого и пытался добиться, отправляясь к Тремерам. Он получил свой собственный домен, получил время, которым он мог управлять. Не хватало лишь Катерины в его постели. Теперь бы он мог посветить ей недели, месяцы, года. Вечность в его распоряжении. И он хотел потратить ее на любовницу и собственный город. Любой город, в котором все признают его Принцем.

Выйдя из кареты, Вильгельм замер. Словно что-то кольнуло его изнутри и, подчиняясь инстинктам, он резко обернулся.

Катерина сидела на крыше повозки. В плотно ушитом военном костюме, в тяжелых кожаных сапогах. Неровно остриженные волосы торчали во все стороны непослушными прядями, от чего она была похожа на чертенка. Палач улыбнулась, обнажая белые зубы на черном от пыли и весенней грязи лице. И Вильгельм протянул ей руку, приглашая спуститься.

— Не буду мыться! — Рыкнула она, продолжая широко улыбаться.

— Я сам тебя почищу. Никто из слуг не притронется к тебе без моего позволения.

— Все равно не хочу! Если хочешь любить, люби такую, какая я есть! — Произнесла она с еще большим вызовом.

Вильгельм покорно улыбнулся и опустил голову, стараясь скрыть, насколько это его радует. Но вслух произнес.

— Это мой дом, ты знаешь, как я не люблю грязь! Тебе придется пойти на уступки, если хочешь быть со мной.

Катерина задумчиво закатила глаза, ее не волновало, что Вильгельм играет с ней, пытается удержать или воспользоваться. Катерина была бы рада, если бы он ей воспользовался, потому что жить без него становилось невмоготу.

— Я вызову Бэна. Он займется моим внешним видом.

Палач, наконец, принял протянутую руку и спустилась с повозки. Встав напротив мужчины, ее затрясло от нетерпения. Она желала и ждала этого момента. Считала каждую ночь, что провела не подле любовника. Мечтала оказаться рядом и почувствовать его кровь на своих губах. Бросившись к нему на шею, Катерина прижалась к его губам. Целуя Вильгельма, она забывала обо всем.

Вампиры предают друг друга, прячут колья под подушкой, приглашая в свою постель. Травят гнусные шуточки за спиной и поливают обидными комплиментами. Вампиры ненавидят друг друга, охотятся за богатством, славой, властью. Вампиры игроки Джихада – сметают любого противника, уничтожают, втаптывают в грязь и разрушают жизни.