В поисках человечности

Остановившись перед дверью, она на секунду прислушалась, а потом распахнула ее и вошла.

Бэн, стоящий в углу, тут же склонился в низком поклоне, а Вильгельм, с трудом сдерживая усмешку, отпустил Диту и поднялся навстречу гостьи.

— Как раз вовремя, моя дорогая, — сказал он, улыбаясь вампирше.

— Чего ты хотел от меня, — низко наклонив голову, спросила Катерина.

— Решил угостить. Ты ведь так любила кровь Диты. Прошу, будь моей гостьей. — Вильгельм указал ей на девушку. Дита удивленно бегала глазами и не знала, что ей предпринять.

— В чем подвох? — Катерина, прищурившись, пыталась понять эмоции Сенешаля.

— Не в чем. Разве я не могу быть любезным и угостить тебя? — Вильгельм хотел задобрить ее, но раздражение которое вызывала бывшая подруга мешала ему быть по настоящему вежливым.

— Ты прав, от ее крови, я не откажусь никогда. — Катерина сделала небольшой жест, и девушка быстро подбежала к вампирше.

Дита улыбнулась, искренне, открыто и Катерина сразу почувствовала облегчение. Дита всегда поднимала ей настроение, и теперь смертная снова ей улыбалась. Катерина прижалась к шее принцессы, но от Вильгельма взгляда не отвела, продолжая с недоверием смотреть на него. Словно ожидая любого подвоха, внезапного нападения, Катерина встала спиной к стене и смотрела на комнату остервенелым взглядом.

Палач пила долго и взяла много, после питания, привычным жестом надкусила свою кисть и дала кровь смертному скоту. Девушка с восторгом испила ее.

— Спасибо, — сказала смертная, и Катерина благодарно кивнула ей.

— Пошли вон! — Прикрикнул на них Сенешаль и Бэн с Дитой покинули покои вампиров.

— Мне тоже уйти? — Спросила Палач, снова напрягаясь.

— Выпей и моей крови! — Приказал Вильгельм.

Катерина замерла и уставилась на вампира.

— Зачем? В моих интересах отказаться от тебя и избавиться от Уз.

— Месяцем больше, месяцем меньше. Выпей, Катерина! — Он давил на нее своей уверенностью.

— А через месяц ты скажешь то же? Нет, Вильгельм. С меня хватит! Я сама способна решать, чью кровь я буду пить!

— Способна ли? — Вильгельм подошел к ней ближе и расстегнул ворот рубашки.

Когда Катерина отвела взгляд, он подошел к ней вплотную, почти прижимаясь своим телом к ее лицу.

— Возьми моей крови, Катерина и я попытаюсь спасти твою шкуру.

— Нет... — ее уверенность рассеивалась.

Она прекрасно понимала, зачем это Вильгельму, но не собиралась оставаться его рабой до конца своих дней. Но чем ближе он стоял, тем нестерпимей ей хотелось испить его.

— Ты склонишься передо мной, женщина. Будешь пить мою кровь, и зависеть от меня! — Сенешаль не ожидал такого сопротивления. Катерина всегда была сильнее его, всегда легче справлялась с Узами, но видя это сейчас, трезвым взглядом он злился. Ему хотелось накинуться на вампиршу, что станет его вечным проклятьем и разорвать ее в клочья, чтобы более никогда не видеть и не слышать ее.

Катерина для него была некрасивой, непривлекательной, грязной, воняющей смертью и пылающая аурой диаблери. Ее общество всегда было неприятным, навязанным, давящим. Вильгельм ненавидел их союз и ничего не мог с этим сделать. Но владеть Катериной ему хотелось назло Густаву. Ставить Палача на колени и унижать ее. И знать, что Густав ждет свою обожаемую дочь, в то время как она нежится в его постели.

— Не заставляй меня. Ты свободен от Уз, и я достойна свободы!

— Пей моей крови или ты умрешь. Позорно от рук Густава, без борьбы, на виду всего вампирского сообщества! — Вильгельму хотелось схватить ее и заставить укусить его. Но он был слаб. Он всегда был слабее Катерины.

— Я не хочу умирать, — Палач сдавалась, Вильгельм видел, что женщина теряет свой пыл и слабеет перед его кровью. Усмехнувшись, Сенешаль надкусил свою руку и заставил свою кровь капать на пол.

— Пей! — Повторил он приказ.

Катерина с тяжелым вздохом нагнулась к его руке.

— На колени!

Женщина подчинилась, и, приклонившись перед Вильгельмом, вцепилась зубами в его кисть.

Вильгельм удовлетворенно выдохнул. Поцелуй ее зубов был прекрасен. «Наверно это и держало меня радом с ней» мелькнула у него мысль. Катерина пила недолго, и зализав рану, осталась на полу, опустив голову.

— Чего тебе еще от меня надо, Вильгельм. Я стою перед тобой на коленях и пью твою кровь. Ты обещал спасти меня. Прошу, сделай что-нибудь!

Сенешал удовлетворенно вскинул подбородок. Власть над Палачом давала ему удовлетворение. Он даже забыл, зачем в действительности позвал ее. Но прощение Катерины не имело значение, если вампир мог заставить женщину подчинятся.

— Я постараюсь. Но решение уже принято, Катерина. Моя помощь будет стоить для тебя слишком многого.

— Что ты хочешь? Проси! — Катерина не поднимала головы.

— Замок Кормфилд, твои вечные Узы и Бэна в свои гули!

(Кёпеник, конюшни Eichhorn. 29 ноября 1812 год. День.). Суббота. (Дмитрий)

Soundtrack: Peter Heppner – Being Me

Ларс привез девушку и проводил ее в главное здание конюшен. Огромный дом, выполненный в стиле классицизма предназначенный для жизни господ, но большую часть времени дом пустовал. Лишь изредка тут вели свои дела слуги. И теперь каждый выходные в этом доме будет жить чудесная девушка, что будет дарить ему свою кровь.

— Ты прекрасно выглядишь, — Варан появился перед ними, не дожидаясь, когда Дита переступит через порог.

— Благодарю, — принцесса опустилась в реверансе и кокетливо кинула на него взгляд.

В ее образе прекрасной девы всегда сквозила какая-то игра. Дита словно нарочно привлекала себе внимание случайными жестами и взглядами. И Дмитрий с радостью ловил ее голубые искорки. Возможно, Дита действительно пыталась соблазнить его. Вампиру это было не интересно. Его влекла бесконечно вкусная и горяча кровь. А так же жизнь, что била ключом из смертной сильнее, чем ее питательная влага. Дмитрий слышал, что Дита была волшебницей. Но после того как девушка одним лишь словом успокоила тысячи безумных духов, что преследовали его столетиями, Дмитрий чувствовал рядом с ней благоговейный трепет. А еще Дита избавила его от Ренаты.

Когда-то Дмитрий был влюблен в молодую боярскую дочь. Когда то он проклинал себя из-за ее смерти и ненавидел себя. Столетиями ему казалось, что Рената пытается отомстить и вернуть свою потерянную красоту и жизнь. Но Дита рассеяла его страхи. И проснувшись на следующую ночь после невероятного признания, Дмитрий понял, что свободен.

Малкавиан, освобожденный от одного из своих безумий – невероятно чудо. И Дмитрий не знал, как выразить все свое восхищение и благодарность волшебнице.

— Оставь нас, — приказал Варан своему гулю, после того как он помог девушке раздеться, снять сапоги в теплую шаль.

Ларс покорно кивнул и вышел за двери, быстро и плотно закрыв ее, сохраняя в огромном доме теплый воздух. Дмитрий велел растопить камин, чтобы девушка не мерзла.

— Поднимешься со мной в библиотеку или останемся в гостиной у камина? — Спросил он.

Вампир вел себя как настоящий джентльмен, и обращался с ней как с равной. И Дита с трудом сдерживала безмятежную улыбку счастья. Сильные эмоции пугали Варана, и она не хотела его оттолкнуть.

— Меня устроит гостиная. — Дита кивнула, и Дмитрий сразу усадил ее на широкий диван рядом с лестницей на второй этаж.

Сам он сел рядом, положив руки на колени, как провинившийся школьник он смотрел на свои узловатые пальцы и нервно дергал бледными губами.

— Я спрошу о твоей магии… — тихо произнес он, не поворачивая к ней головы.

— Мне очень жаль, но я не могу рассказывать об этом.

— Расскажи, что сможешь! — Варан с надеждой повернулся к ней и схватил ее ладошку. — Твое волшебство спасло меня, я не знаю, что ты сделала и как, но это чудо! — Дмитрий захлебывался словами, — я не прошу рассказывать ничего, не прошу делиться своими тайнами и секретами я лишь прошу помочь. Ты волшебница, и мне нужна твоя сила. Я уверен ты могла бы меня спасти.