Операция "Рагнарек"

- Мистер Шемет, - с акульей улыбкой произнесла ведущая, - приходилось ли вам когда-нибудь платить за услуги сексуального характера?

Камера снова ухватилась за девочку в шляпке. Она вздрогнула, как от удара, но немедленно взяла себя в руки и только сжатые губы и распахнутые до предела невозможно синие глаза говорили о том, что она ждет ответа, как никто в студии.

- Да, - ледяным голосом ответил Шемет, - приходилось. Если ваш следующий вопрос о том, приходилось ли мне брать женщину без ее согласия – ответ «нет».

С этими словами Войцех поднялся с места так резко, что стоявший рядом с ним маленький круглый столик отлетел на несколько метров, и, срывая по пути с лацкана микрофон, направился к выходу из студии.

Камеры заметались. В кадре мелькнуло гневное лицо Картера и улыбающаяся Иветт, что-то нашептывающая и успокоительно похлопывающая Принца по руке. И, конечно, вскочившая с места Мелисента, бросившаяся вдогонку.

Кто-то из операторов, подхватив портативную камеру, выскочил за кулисы, и на экране в полутьме показался Войцех, ссутулившийся, спрятавший лицо в плечо жены, которая говорила что-то очень тихо ему на ухо, одной рукой обхватив его вздрагивающую спину, другой поглаживая непокорные золотистые завитки.

После чего экран словно взорвался. Похоже, кто-то, выбежавший вслед за оператором, грохнул камеру об пол. Пошла реклама.

Рыжая, наконец, выключила телевизор.

- Доигрался, - процедила она сквозь зубы.

После всего случившегося нестерпимо хотелось вымыться.

***

До душа она так и не добралась. Зазвонил телефон, номер которого знал едва ли десяток человек, причем на данный момент ее жизни половина из них людьми не были. Задыхающийся – при том, что дышать ему не полагалось, – от ярости Крис, не поздоровавшись, прорычал в трубку:

- Ты это видела?

Почему-то у него и сомнений не возникло в том, что Рыжая, против обыкновения, посмотрела идиотскую передачу. Как и у нее в том, что именно о ней он и говорит.

- Это ты разбил камеру?

- Лучше бы я пару голов разбил! – рявкнул Крис. - Но тогда от меня пользы был бы ноль. Подлый мерзавец!

- Он знал, на что шел, - возразила Рыжая, - но мне кажется, ты преувеличиваешь.

- Подлый мерзавец Вандервейден! – наконец, полностью выдохнул Крис. – С его подлыми политическими методами. А Иветт? Она заявила Картеру, что пикантный скандал только на пользу. Так что шоу должно продолжиться.

Крис затих, и Кэрол молча держала трубку, чувствуя, что ему нужно время, чтобы успокоиться.

- Картер прав, конечно, - обреченным голосом произнес Крис, - нам сейчас любая реклама по цене крови. Но… Одно дело понимать командира, посылающего солдат на пулемёты, и другое, когда один из них – твой друг.

- Ну, знаешь, - возмутилась Рыжая, - это уже не грудью на амбразуру, а мордой в дерьмо.

- Адвокаты разницы не знают. Но ты права.

- Я могу чем-то помочь? – спросила Кэрол, пытаясь прикинуть варианты.

- Выдерни Шемета туда, где эти кровопийцы до него не доберутся. Если ему не придется их на хрен посылать, Картер будет недоволен, но прямо приказывать остаться на линии огня не станет.

- А сам Шемет? Жаль парня, но помогать ему против его желания – глупо.

- Да при чем тут Шемет? – взвился Крис. – Его тошнит от всего этого, но он прекрасно понимает, что такое приказ и дисциплина. Девочку надо вытаскивать. А она без него никуда не уедет.

- Ее, вроде, никто не заставляет принимать в этом участие,- заметила Рыжая.

- Ты ее не знаешь, - вздохнул Крис, - она не станет у Войцеха за спиной отсиживаться. А ей сейчас в драку лезть нельзя. Ни в каком смысле. Может, ты ему командировку куда-нибудь организуешь? Или повестку… Хотя нет, армия теперь контрактная… Нужно, чтобы его затребовал кто-то, кому Вандервейден не решится отказать.

- Подумаю, - ответила Кэрол, - завтра утром постараюсь что-то организовать.

- Я тогда ложиться не буду. Дождусь. Эх…

Он снова замолчал на пару секунд и с горечью добавил.

- Ну, кто его за язык дергал? Промолчать не мог? Или соврать?

- Не мог, - убежденно ответила Кэрол, - и хорошо, что это понял. Она бы ему в жизни этого не простила.

- Чего? – удивился Крис. – Если бы он отвечать не стал, откуда бы она узнала?

- Тут уж, если не «нет», то, скорее всего, «да», - заметила Рыжая, - но не о том речь. Да плевать ей, шлялся он двести лет назад по борделям или нет. А вот если бы солгал… Он же ей отвечал, а не этой суке. Сама она, конечно, о таком никогда бы не спросила. Просто не подумала бы, что есть, о чем. Но раз уж…

- Как у вас все сложно, - хмыкнул Крис, - хорошо, что мне этого понимать не надо.

========== 120. Улица Седова. Ростов-на-Дону. Саня ==========

Григорий и Карен сидели по разные стороны стола, вполоборота друг к другу, лицом к Маше, и косые взгляды временами скрещивались, словно ножи. Долгая вражда не забывается по приказу сверху, никакие подписи под Конвенцией сердцу не указ. Но сейчас былая ненависть перерождалась в горделивое соперничество, словно тяжкий брус железа и черные комья угля, сплавлялись под ударами молота в сияющий меч, грозящий общему врагу.

- Что-то странное затевается, - доложил Григорий, - дѐвицы вернулись из Батайска. Там тоже половина подвалов в городе перекуплена. Проверить, пользовался ли там кто этой вашей Силой, они, понятное дело, не могли. В архивах я порылся лично. По документам из фонда Госимущества многие из ростовских точек находится в бомбоубежищах, построенных еще в пятидесятые. И вот ведь, что… На карту они ложатся звездой. Даже те, которых больше нет, потому что дома снесли или убежища переделали под склады. Только звезда эта поменьше будет. И до Батайска не дотягивается.

- Думаешь, они уже пятьдесят лет это планируют? – скептически фыркнул Карен - Мы бы знали.

- «Мы» - это кто? – не замешкался с ответом Григорий. - Ты в пятидесятые еще в красном галстуке в школу бегал. Как же, сообщили тебе…

Карен поморщился. Григорий был прав, в Ростове не осталось ни одного Гангрела, пережившего Великую Отечественную Войну. Когда Бруха, прочно стоявшие у власти, как в Москве, так и на периферии, объявили эвакуацию Анархов, клан в полном составе отказался покинуть оккупированный Ростов. Маскарад давно научил Старейшин скрытности, и уход в боевое подполье стал его логическим продолжением.

О том, как все они встретили рассвет, помогая прорвавшимся в город бойцам Красной Армии удерживать захваченный с налета вокзал, дожидаясь подхода основных сил, официальная история умолчала. После боя в подвале полуразрушенного здания остались лишь двое истекавших кровью бойцов, которым нежданные союзники успели подарить Последнее Объятие.

Бруха вернулись в Ростов сразу после освобождения города. Тореадор и Вентру – в начале Перестройки, объявив город территорией Камарильи. На улицах завязалась война, в которой окончательная смерть, отступившая от героев в сорок третьем, вернулась за ними снова. Но цена была уплачена не напрасно – Ростов остался вольным городом. Тореадор и Вентру, пережившие драку, получили право на охоту, присоединившись к движению Анархов, а Карен стал Примогеном.

К тому моменту клан насчитывал всего троих, молодых и неопытных, Гангрел, не успевших познакомиться с тайнами, известными их Сирам. Карен принял решение о расширении рядов клана, на сегодняшний день насчитывавших полтора десятка молодых Сородичей. Отбор проводился самым тщательным образом, и под рукой у Карена была сбитая воедино команда яростных бойцов, которым вера в свободу и справедливость, унаследованная еще от погибших Старших, заменяла зачастую опыт и вековую мудрость.

- В пятидесятые тут Бруха заправляли, - напомнил Карен, - они могли информацией и не поделиться. И сейчас я бы к ним обращаться не стал, если своими силами обойдемся.

- Почему? – удивилась Маша. - У меня друзья – Бруха, я бы им свою жизнь, не задумываясь, доверила.

- Не те Бруха, - покачал головой Карен, - тех, кто революцию делал, свои же в клочья порвали, пока за власть грызлись. Наши еще с тех пор не отмылись. Партаппаратчики хреновы.