Операция "Рагнарек"

- Тебя никто не ненавидит, - устало процедил Крис, - даже я. Просто стало окончательно ясно, что ты чужая. Ты не одна из нас. И я думаю, тебе лучше уехать из Нью-Йорка.

- Но почему? Я же…

- Спасла меня? Возможно. Или я выбрался бы сам. После победы революции тебе, наверное, поставят памятник. У людей странные воззрения на то, кому ставить памятники. Но такая красивая девушка украсит любую площадь.

- Крис! За что?

- Я не хотел тебя задеть, - пожал плечами Крис, - просто настроение паршивое. Мы все… Мы много раз вытаскивали своих из-под огня, из полыньи, из чертовой задницы. Спасение уже перестало казаться чем-то из ряда вон. Спасаться – это рутина, Синди. А Шемет погиб. И нам всем с этим жить. У нас общее горе, Синди, и тому, кто в этот момент радуется чьему-то дурацкому спасению, в нем нет места.

- Но ты для меня – не «все», - пролепетала девушка, - ты – единственный. Я за тебя умерла, я живу ради тебя, и я с радостью умру за тебя снова.

- Лишние хлопоты, Синди, - нахмурился Крис, - можешь мне поверить.

- Неужели в тебе не осталось ни капли любви ко мне? – с горечью спросила Синди.

Крис исподлобья взглянул на нее.

- Именно в память о нашей любви я сейчас и чешу с тобой языком о всякой хрени, а не прошу заткнуться и валить во Фриско немедленно!

Синди отшатнулась, как от удара. Из глаз брызнул слезы, прочертив ярко-алые дорожки на побледневших щеках.

- Любовь – это так больно, Крис, - тихо прошептала она, - мне кажется, у меня сейчас разорвется сердце…

- Твоя проблема, - зло бросил Крис, - хватит на меня давить. Еще никто и никого не полюбил за бесполезные страдания. Любовь ушла, Синди. Сдохла и похоронена в той могиле, откуда я выбрался. Гормональный фон с тех пор стабилизировался, задранные юбки и расстегнувшиеся блузки у меня больше не вызывают пото и слюноотделения, размер штанов не меняется в зависимости от времени суток. Меня это устраивает на все сто.

- Ты говоришь так, потому что даже не знаешь, что потерял, - Синди залилась краской, но продолжила, - если у тебя что-то и было «потом», это не счет. Но, может, я и смогла бы…

- Ах, вот оно что… – протянул Крис, - секс-терапия для закомплексованного девственника. Мертвого, правда, но это же мелочи. Ты ошиблась, милая, я знаю, что я «потерял». Странное слово. У меня все на месте, меня все устраивает.

- Ты врешь, - сердито заявила Синди, - специально, чтобы меня позлить.

- Я? Конечно, я не из тех парней, которые пудрили девчонкам мозги, не собираясь жениться. Совесть у меня есть. Была. Но пташек из салуна старого Коллинза я иногда навещал. Разбитные были девчонки, недотрог из себя не строили. Не любовь, согласен. Но слова дурного о них ни тогда не сказал, ни сейчас не скажу.

- Шлюхи, - выплюнула Синди, - грязные шлюхи.

- Шлюхи были в заведении тетушки Салли, - возразил Крис, - а пташки из салуна честно зарабатывали на жизнь пением и танцами. Сейчас я бы сказал, что они просто опередили свое время во взглядах на права женщины. Но это уже не важно, ни для них, земля им пухом, ни для меня.

- Если бы тебе это не было важно…

- Синди! Хватит! – сердито нахмурился Крис. - Я ведь знаю, что тебе самой это нужно не больше, чем мне. Ты все еще живешь иллюзией столетней давности. Я не понимаю, чего ты хочешь.

- Чтобы… – Синди всхлипнула, - чтобы все стало, как было. Я понимаю, что это невозможно. Но мы можем хотя бы попытаться… А ты… Даже тогда… С этой… Ты только притворялся, что любишь меня. Ты вообще неспособен кого-то любить. Тебе даже этот злобный карлик Вэйнврайт и ухмыляющаяся стерва дроу дороже, чем я…

- Ты даже не представляешь, насколько в точку, - едко заметил Бруха, - Лорд Бес… Надо же… Я и не заметил, как старый пройдоха в душу влез.

- Нет, - не унималась Синди, - я еще понимаю, Моника. Она твое Дитя. Но все остальные…

- Все остальные – это мои друзья? – сердито уточнил Крис. – Я пытался предложить тебе самое дорогое, что у меня есть, Синди. Мою дружбу. Место среди моих друзей. Но ты не захотела этого. Даже та рыжая деваха за две недели съезда больше сделала, чтобы стать одной из нас. Жаль, у нее нет дел в Нью-Йорке. С ней есть, о чем поговорить. А о чем мы говорили с тобой? Вспоминали прошлое? Будущего у нас нет. Такого, о котором ты мечтаешь, - точно.

- Я знаю, чего стоят слова «Давай останемся друзьями», - с горечью заметила девушка, - это всего лишь вежливое «Ты мне не нужна».

- Я не сказал «останемся», - возразил Крис, - я сказал «будем».

- Что такое друг? – Синди обиженно надула губы. - Один из многих. Друзей может быть сколько угодно. Ты для меня – единственный в мире.

- Для меня каждый из моих друзей – единственный в мире. Я люблю своих друзей. Но тебе этого было мало, ты хотела заменить собой весь мир. Ты появлялась в компании не как друг, а как «девушка Криса». И только за это им следовало тобой восхищаться?

- Мелисента тоже появлялась как «девушка Войцеха», - заявила Синди.

Эти слова вылетели у нее против воли. Все это время она тщательно избегала разговора о судьбе Шемета, слишком свежа была рана, слишком двусмысленна ее собственная роль в случившемся. Девушка сжалась в комок, словно в ожидании удара, но Крис, к ее удивлению вдруг замер, словно увидел перед собой призрак.

- А ведь ты права… – тихо проговорил он, - девочка старалась. А мы, взрослые и умные, уверенные в себе и умудренные опытом, так и продолжали глядеть на нее свысока. Слишком уж она юная. Мы так и не приняли ее на равных…

Он замолчал и глубоко задумался. Синди тоже не произносила ни слова, опасаясь новой ссоры.

- Никогда не понимал Шемета, - Крис говорил в пустоту, сам с собой, это Синди поняла очень хорошо, - Сколько я его знал, он волочился за каждой юбкой. Говорил, чтобы навыка не потерять… Зачем? И потом, когда он с этой девчонкой связался… Я ее лично придушить был готов, если Кадир до него доберется. А потом, ничего, привык… Но все равно не понимал, что он в ней нашел. Ну, глазищи синие… Но это не мое дело. Раз Войцеху это нужно – пусть у него будет. Вот такой расклад… А теперь… Говоришь, Мелисента приходила с Войцехом? Значит, теперь она будет приходить с Крисом.

- Вот ты и высказал, что у тебя на уме, Крис Дикинсон, - с едкой горечью прошипела Синди, - дружба, конечно, великое дело. Но у Войцеха было то, чего у тебя не могло быть никогда. А теперь ты сможешь его заменить.

- Идиотка! – Крис едва удержал руку. – Никто и никому не сможет заменить Войцеха. Ни ей, ни малышке, которая так и не увидит отца, ни мне. Я… Я не помню. Наверное, я тоже мечтал о детских голосах в доме. А еще о дойных коровах в хлеву и о жареной курице по воскресеньям. Стоило сдохнуть и прожить еще век с лишком, чтобы понять: это не для меня. И раньше было не для меня, я бы с тоски помер, если бы мои мечты осуществились. А мой друг, Войцех Шемет, решил иначе. И, что бы я ни думал о его решении, я его уважал. А теперь… Знаешь, если подумать, «дядя Крис» не так уж плохо звучит.

Крис тряхнул головой и поглядел на Синди так, словно впервые ее увидел.

- Знаешь, вали-ка ты отсюда, пока не поздно. А то еще рассвет в дороге застанет, начнешь помирать с моим именем на устах. А мне такая романтика нахрен не сдалась.

- И это всё? – Синди попыталась взять его за руку, но он торопливо отступил на шаг.

- Всё.

Крис развернулся на каблуках и быстрым шагом скрылся в темноте.

========== 114. Улица Седова. Ленинский район. Ростов-на-Дону. Маша. Зоя ==========

- Не работает твоя схема,- с огорчением заметил Саня, - какая-то обрезанная звезда получается.

- Ну да… - грустно протянула Маша, - а жаль. Такая складная теория выходила.

- А в физике ты тоже результаты экспериментов под выводы своих теорий подгоняешь? – с иронией произнесла Зоя.

- В физике, если теория действительно хороша, мы ищем недостающее звено, - чуть свысока ответила девушка, - чтобы бозон Хиггса поймать, вообще целый БАК построили. Ну, не только для этого, конечно.