Страница 93 из 105
А королевна встала из-за стола, сбросила покрывало, и рассыпались её золотые кудри волнами до самой земли. Всё вокруг так и озарилось, словно солнце из-за тучи
выглянуло. Иржик даже зажмурился.
Тут уж король не стал больше отговариваться — снарядил дочку в дорогу, дал ей богатое приданое, а вдобавок ко всему — те два пузырька с живой и мёртвой водой,
что Иржик раздобыл. И отправились королевна с Иржиком в дальний путь.
Вот приехали они наконец к старому королю. Обрадовался король, не насмотрится на невесту. Сейчас же приказал готовиться к свадьбе, а Иржику говорит:
— Спасибо тебе за твою услугу. В награду за неё избавлю я тебя от петли, а прикажу только отрубить тебе голову.
Королевское слово — закон. Взяли Иржика и отрубили ему голову.
Этим бы дело и кончилось, да ко„ролевна Златовласа стала со слезами просить у старого короля, чтобы он позволил ей похоронить бедного Иржика.
Король ни в чём не мог отказать своей невесте.
Взяла Златовласа голову Иржика, приложила к шее и обрызгала мёртвой водой. И в ту же минуту голова и тело срослись, да так плотно, что на шее и знака не
осталось. Лежит мёртвый Иржик, словно спит,— только стал ещё красивее и моложе, чем был прежде.
Тут королевна взяла другой пузырёк и побрызгала на Иржика живой водой.
И сейчас же кровь потекла у него по жилам и сердце застучало. Он вздохнул, поднялся и сказал, протирая глаза:
— Как же крепко я спал!
— Да, крепко, — ответила королевна. — Кабы не я, спать бы тебе без просыпу.
Увидел старый король, что случилось с Иржиком, и захотелось ему тоже помолодеть и похорошеть.
Подумал он, подумал и говорит:
— Так и быть, рубите голову и мне. Да только не забудьте потом обрызгать живой водой. Надоело мне быть дряхлым стариком, хочу стать молодым удальцом.
Королевское слово — закон. Отрубили королю голову и давай поливать его живой водой, как приказал он перед смертью.
Поливали, поливали мёртвое тело живой водой да толку из этого не вышло: не приросла голова к телу.
Догадались тут, что надо мёртвой водой побрызгать.
Побрызгали. Приросла голова к шее, а жизни нив голове, ни в теле нет. Нужно бы теперь живой водой обрызгать, да её в пузырьке и на донышке не осталось.
Ничего не поделаешь, пришлось старого короля похоронить.
После похорон стали думать, кого же посадить на его место, и решили выбрать самого умного человека. Искали, искали, да никого не нашли умнее Иржика. Ещё бы!
Ведь он понимал даже то, что говорят звери, птицы и рыбы.
Так и сделался королём умный Иржик, а королевой стала прекрасная Златовласа.
Ум и Счастье
Повстречались как-то на узкой дорожке Ум и Счастье.
— Уступи мне дорогу! — говорит Счастье.
А в ту пору Ум был ещё молод и глуп — не знал, кто кому должен дорогу уступать.
— С какой это стати, — говорит, — мне перед тобой сторониться? Я не хуже тебя, а ты не лучше меня.
— Тот из нас лучше, кто ведёт дальше и даёт больше, — говорит Счастье. — Видишь вон того парня, что поле пашет? Ступай к нему, поучи его уму. Посмотрим, с кем ему лучше жить будет — с тобой или со мной. Если с тобой — я тебе дорогу уступать буду, а если со мной — так уж ты мне уступай.
— Ладно, — говорит Ум. И пошёл учить парня уму-разуму.
Поумнел парень и сразу давай думать да размышлять:
«Что же мне так до самой смерти за плугом и ходить, как отцы и деды ходили? Нет, не на то человеку ум дан…»
Бросил он пахать, выворотил из земли плуг и пошёл домой. Приходит и говорит отцу:
— Вот что, батюшка: неохота мне больше по старинке жить — за плугом ходить. Хочу я учиться у садовника.
Удивился отец:
— Да чего ты, Ванек! Никак, спятил?
А Ванек на своём стоит.
Подумал отец, подумал и согласился:
— Ну, коли хочешь, — учись, твоё дело. Только уж не взыщи, — хозяйство моё, как помру, брату твоему достанется. А ты — своим умом живи.
Так — от большого ума — потерял Ванек отцовское наследство. Другой бы пожалел, а ему и горя мало. Пошёл он прямо к королевскому садовнику и поступил к нему в ученье.
Садовник-то не больно любил учить, да Ванек любил учиться. Не успеет тот слово сказать, пальцем показать, а уж Ванек давно понял, что да как, — на лету всё схватывает. Скоро ему и спрашивать не о чем стало. Начал он работать по своему уму-разуму. Итак у него ладно дело пошло, что садовник только глядит и головой качает.
— Вижу, — говорит, — что ты поумнее меня. Делай как знаешь.
Такой сад Ванек развёл, — всему свету на удивленье. Раньше король сюда и не заглядывал. А теперь каждый день в саду гуляет с королевой и королевной, дочкой своей единственной.
А королевна эта была писаная красавица, только немая. Как исполнилось ей двенадцать лет, так она и замолчала. И никто не мог от неё слова добиться.
Короля это сильно печалило, и велел он объявить по всему королевству, что тот, кто добьётся от неё хоть одного словечка, получит в награду её руку и корону в придачу.
На свете немало охотников до королевской короны. Множество знатных господ перебывало во дворце, да все уходили ни с чем. Уж как ни рассыпались они перед королевной, а ни одному не ответила она ни взглядом, ни словечком.
Каждый день во время прогулки видел Ванек в саду немую красавицу. И сильно она ему приглянулась.
«Дай-ка и я попытаю свою судьбу, — подумал он. — Авось и я не глупей других, а может, и поумней. Не удастся ли мне сказать ей что-нибудь такое, чтобы она ответила?»
Недолго думая пошёл он во дворец и попросил доложить королю, что садовник Ванек берётся вылечить королевну.
Король обрадовался и сам, вместе со своими советниками, отвёл его в покои дочери.
А у королевны была собачонка, и королевна очень любила её за то, что собачонка эта была смышлёная, послушная, а главное — понимала свою хозяйку без слов.
Войдя в покои, Ванек притворился, что совсем не замечает королевны, и сказал собачке, низко кланяясь:
— Здравствуй, собачка! Слышал я, что ты большая умница. Вот я и пришёл к тебе за советом. Было нас трое друзей — резчик по дереву, портной и я. Как-то раз отправились мы втроём в соседний город, и пришлось нам по пути заночевать в лесу, под открытым небом. Развели мы костёр и уговорились, что будем спать по очереди и сторожить по очереди: двое спят, а третий сторожит. Кинули жребий. Первому сторожить досталось резчику. От нечего делать, взял он свой нож, выбрал подходящий чурбанчик и вырезал из него красивую куклу. Потом будит портного и говорит ему:
«Теперь я буду отдыхать, а ты сторожи».
Портной заметил куклу и спрашивает:
«А это у тебя что?»
«Кукла! — говорит резчик. — Пока вы спали, я, от нечего делать, вырезал её, а ты, от нечего делать, можешь её одеть».
Портной достал из своего мешка лоскут шёлка, ножницы, иголку, нитки и принялся за работу.
Когда кукла была одета, он разбудил меня и говорит:
«Теперь ты сторожи, а я буду отдыхать».
«Ладно, — говорю. — А это что у тебя в руках?»
«Кукла!.. — отвечает портной. — Резчик, от нечего делать, вырезал её из дерева, я, от нечего делать, нарядил в шёлковое платье. А ты, от нечего делать, можешь научить её говорить».
Я так и сделал, и к утру кукла заговорила. А тут проснулись мои товарищи, и каждый захотел взять куклу себе.
Резчик говорит:
«Она моя, — ведь это я вырезал такую красивую куколку из безобразного чурбана».
Портной говорит:
«Нет, моя, —ведь это я так нарядно одел её».
А я с ними не согласен, — я думаю, что кукла должна быть моей… Скажи, собачка, на чьей стороне правда?
Собачка, конечно, ничего не ответила, но тут вместо неё заговорила королевна.
— Конечно, на твоей! — сказала она. — Какой толк в бездушной деревянной кукле? Какой толк в нарядах и уборах? Ты научил её говорить, и она по праву твоя.
— Слышите, что говорит королевна? — сказал Ванек королю и его советникам. — Она сама решила свою судьбу. Я возвратил ей дар речи, и она моя по праву.