Страница 67 из 170
— Ты задаешь слишком много вопросов. Знаешь, что обычно бывает с теми, кто не в меру любопытен? — почему она не боится меня, после всего, что я с ней сделал? Я никак не могу понять, что у нее в голове, то ли какой-то хитрый план, то ли полное отсутствие мозгов.
Чтобы, хоть как-то, отвлечься от мыслей о поцелуе, как можно равнодушнее пожимаю плечами и прикуриваю сразу две сигареты. Одну даю ей.
— Когда Дрю напал на Эдварда, потом на Трис, ты никак не отреагировал. А сейчас…
— Дрю — отличная разменная монета. Я его использовал и теперь он больше не нужен. Хочешь я убью его? — пустился я в объяснения только чтобы отвлечь ее от этой дурацкой, опасной игры. Ни к чему нам сейчас эти игрища… Вот только, я-то зачем тут сижу? Почему не могу просто подняться и уйти отсюда?
— А ведь, правда, убьешь, — ахнула она, а мне подумалось, что такую мразь, как Дрю оставлять в живых вредно для здоровья! — Дрю не имеет никакого отношения к случившемуся, — ясно-понятно, что не имеет. А тот, кто имеет, сделает еще одну попытку. — Я ничем не мешаю ему. Здесь замешано что-то более личное.
— Еще более личное? — делано удивляюсь я, вроде как даже не догадываясь ни о чем. — Ты ему отказала и он на тебя разозлился? — подначиваю ее на полном серьезе. Мне не нравится такое тотальное и ничем не прикрытое внимание к ней окружающих ее неофитов, старших бесстрашных, даже некоторых моих командиров. А в последнее время и некоторых лидеров тоже.
— Нет, это тут тоже ни при чём. Дело в том, что я слышала шепот. — сказала и уставилась на меня. Вроде «догадайся сам».
— Что?
— Хочешь знать, что шептал мне тот ублюдок? — вот твою мать! Чего она от меня хочет? — Ну? — сказать как есть… все равно нельзя… — шлюха! Он шептал — Эрикова шлюха. Потаскуха. Лидерская подстилка. Шлюха…
— Захлопни пасть, — я уже дернулся было засветить ей по роже, но вовремя удержался. Она явно издевается надо мной, сама прекрасно поняла, да тут и конченный придурок бы все понял. Вот ведь, мерзкая девка, играть она со мной удумала, сучка. Она победно улыбается, ведь, именно этого она от меня и добивалась. Знает, что я слежу за ней, что мне не безразлично… Взгляд утыкается в ее разодранную руку.
— Что с твоей рукой?
— Царапина. — Небрежно бросает она и порывается встать. Куда это еще? Хватаю ее за руку и дергаю ее обратно. Я с тобой еще не закончил, детка, куда это ты намылилась? Смотрю на царапину, а ручонка холодная. А мне показалась горячей, когда она до меня дотронулась, потянувшись за сигаретой.
— Черт! Ледышка. — Точно. Веду себя, как идиот.
— Обойдусь. — Все-таки обиделась. Опять делает попытку сбежать. Ну, не дура ли? Дергаю ее на себя, сажаю на колени. Набрасываю на нее куртку, может если согреется, ладошки опять станут теплыми? Смотрит на меня, будто ожидая подвоха… А мне смешно.
— Сиди сказал. И не ёрзай. — устраиваю свои руки у нее на талии, чтобы прекратила попытки вырваться. — Ты меня искала? — У нее глаза такие… глубокие. Что в них можно рассмотреть свое отражение.
— Да. — Тихо-тихо, еле слышно. Даже непривычно.
— За¬чем?
— Я хотела… Это уже не имеет никакого значения.
Давай я буду решать это, а, детка?
— Я хочу знать, что ты хотела? — ну же, девочка, скажи мне. Скажи…
— Тебя! — выдыхает она, и это, одно единственное слово, все переворачивает с ног на голову.
Я смотрю в ее лицо и понимаю, что никуда я ее не отпущу сегодня. Сегодня она моя. Только моя. Я что-то шепчу притягивая ее к себе, наверное, что-то бабское, сопливое и глупое, но сейчас это не важно, потому что мои губы прихватывают ее, мягкие, нежные, такие невообразимые, что хочется целовать их вечно, присасывать, прикусывать от захватившего вожделения. Провести по ним языком, раздвигая их, проникая в рот, как в самый нужный, влажный источник. Она изгибается в моих руках, подается навстречу, обхватывая меня за шею и прижимаясь ко мне всем телом. Легкие прикосновения ерошат волосы на затылке, а ее язык проскальзывает внутрь моего рта и касается моего языка маленьким, серебряным шариком.
Я прижимаю ее к себе так, что кажется сейчас хрустнут кости. Руки забрались под футболку и оглаживают спину, проведя дорожку вдоль позвоночника и обратно, отчего она тихонько, едва-едва, поверхностно застонала… Нет, это совершенно невозможная пытка… Отрываюсь от нее и провожу губами вдоль шеи, натыкаясь на пульсирующую венку, прихватывая ее, покусываю…
Приподнимаю ее и ссаживаю с себя. Она смотрит удивленно, но не сопротивляется. Отщелкиваю застежку на ее брюках и стаскиваю их, вместе с бельишком, отбрасывая все это в сторону. Она, может, и боится, может, немного в замешательстве, но позволяет все это сделать с собой, не сводя с меня взгляда и все еще ожидая подвоха. Тянусь к своей пряжке, но ее ручки опережают меня. Немного повозившись, она все-таки справилась, расстегнула и немного задохнулась от увиденного. Осторожно, словно боясь спугнуть мгновение, ее пальцы обхватывают мой член и слегка сжимают…
Я беру ее под бедра и сажаю на себя. Пока не вхожу, даю ей привыкнуть к новому для нее положению. Взяла в ладошки, такие маленькие и уже теплые, мое лицо и потянулась к моим губам. Я отвечаю ей, поглаживая ее ягодицы, пробираясь к заветному, теплому, влажному месту. Ах, ты, черт, надо же… Какая горячая… И течет, течет уже, ах ты чертовка, значит все-таки хочет меня… Она медленно ведет языком сверху вниз по всей ушной раковине, нежно захватывая мою мочку с черной серьгой в свои губы и тихонько выдыхает:
— Эрик… я не боюсь… я хочу, пожалуйста…
Эти ее вздохи, слова, ее тело, вышибли остатки разума просто напрочь. Не в силах больше держать себя в руках, приподнимаю ее и вхожу немного резче, чем следовало бы. Она вскрикнула от боли, но я поцелуями, успокаивая, стараюсь загладить торопливость. Не сердись девочка, ты слишком сладкая… Потихоньку начинаю двигаться в ней, глядя в ее лицо. Она уже привыкла, уже ее бедра двигаются в такт моим, потихоньку набирая темп и доводя меня до исступления. Как же в ней горячо и узко, просто… слов нет. Ее движения все ускоряются, становятся неконтролируемыми, руки хаотично блуждают по моим плечам, захватывая спину и мне стало очевидно, что футболка на мне явно лишняя. Она смеется, понимая, что надо было это сделать раньше, стаскивает ее и слегка зависает, глядя на меня. Я, срывая с нее ее футболку, и отбрасывая ее подальше, наконец прижимаю к себе изголодавшееся по ласке обнаженное тело. В голове окончательно помутилось, все мысли исчезли мгновенно… Остались только яростные движения бедер, рваное дыхание, сначала постанывания, переходящие в уже откровенные стоны. Тело, покрытое капельками пота, скользит по-моему, руки прижимают меня теснее, призывая не останавливаться. Дыхание сбилось окончательно, сердце так толкается в грудине, что, кажется, переломает сейчас все ребра… Она опять находит мои губы, но быстро прерывает поцелуй, хватая ртом воздух… Стоны ее набирают громкость, нас сейчас кто-нибудь услышит и явится, но мне на это абсолютно поеб*ть. Она здесь и сейчас, на мне, я в ней и все остальное туфта полная. Она, вдруг, сильно сжала бедра и так прижала меня к себе, что казалось сейчас задушит, замерла и выдохнула протяжный стон…
Я открываю глаза и не могу понять, что вообще… Ах ты черт, бл*дь, да что ж такое-то… Противный, выжигающий мозг звук будильника выдрал меня из… Ебан*врот, вот ведь… Хватаю будильник и запускаю им в стену. Механизм разлетается на множество мелких деталей и от этого стало чуточку легче… Ну… И где там этот ваш холодный душ, мать его…
====== 24. Параллельный мир ======
POV Эрик
— Я хочу, чтобы один пистолет всегда был приставлен к ней, — говорю я подчиненным. — Не нацелен на нее, а приставлен.
Мерзкая, в своей бл*дской отреченности, сучка. Идиотка, ударила по больной ноге, х*ебл*дская стерва. Хорошо, что Джанин придумала как вас всех раздавить, у*бищные придурки. Бл*дь, глаза слезятся так, что ничего не видно, сука.