Страница 22 из 170
— Почему ты такая агрессивная сегодня? Или для тебя это теперь рутинная повседневность? Расслабься, Сани, мы так давно никуда не выбирались, — по дернувшейся вдруг щеке, я поняла, что он тоже нервничает не меньше, просто в руках держит себя лучше, чем я.
— Давай, давай, продолжай п*здеть, может быть тебе удастся что-нибудь умное п*здануть, ну хоть когда-нибудь, бл*дь!
Я вытащила сигарету и проигнорировала протянутую им зажигалку, прикурив от своей. Он поджал губы и убрал свою в карман.
— Заеб*ла твоя грубость! Ты не можешь побыть нормальной бабой хоть минуту? У тебя ребенок все-таки, пора бы уже голову иметь…
— Еще раз скажешь, что я грубая. Еще два и пойдешь на х*й! Чего прип*здовал сюда? Я отдохнуть пришла, расслабится, не отношения выяснять и выслушивать нормальная я или нет. Ты мне весь еб*ный отдых портишь. Вот не засчитаю этот вечер, будешь еще раз с мальчишкой сидеть.
Поворачиваюсь вполоборота на стуле, кладу ногу на ногу. Короткая юбка забирается, обнажая бедро, и я с удовольствием вижу, что мужчина с трудом сглатывает.
— Я поговорить с тобой хотел, но вижу, что у тебя сегодня не получается собирать слова в предложения.
— Ооооо, наш принц сподобился на разговор. — Тремя пальцами беру бокал, лишь бы только что-нибудь взять в руки. Бл*дь, ну почему он такой классный? От одного его вида кружится голова. — Не прошло и года… Хотя… Точно, не прошло, восемь месяцев всего. Ну, и что еб*ный принц нам скажет?
— Сани, давай правда, поговорим спокойно, без подъ*бонов.
— Ну, говори, я вся внимание. — Мелькание света, долбящая музыка, пожалуй да, идеальное место для выяснения отношений… Но, во всяком случае, здесь никто ни на кого не обращает внимания. Ворон пристально на меня смотрит, прожигая взглядом, только он так умеет, как будто сканирует. Мне ужасно жарко под этим взглядом, хочется взять и скинуть с себя всю одежду. Я оттопырила ворот блузки и подула туда немножко. Кажется Ворон прочел мои мысли, потому что задышал тяжелее.
— Слушай, у нас ребенок… Нельзя так, жить на два дома. Кевин скучает, мне тоскливо в общаге, да и вообще… глупо как-то все…
— Глупо тебе… Жаль, ничем не могу тебе помочь. Хотя погоди… могу за выпивку твою заплатить. — Хлопаю ресницами. Помню, что его это бесило когда-то.
— Сани, я же по-хорошему говорю, давай сойдемся…
— Помнится, Ворон, это ты меня послал, шлюхой назвал, не помнишь? Это при том, что сам себе бабу завел, еб*л ее как минимум три года, а мне вооооот такую ох*енную предъяву выписал за пару поцелуев…
— Для меня баба не значит ничего, просто приключение… А ты обнимала его! На моих глазах! Стонала от его поцелуев! Я все видел и слышал!
— Вопрос в том, почему я не стонала ОТ ТВОИХ ПОЦЕЛУЕВ? Ну!!! И что мне было делать? МОЙ МУЖ ЕБ*Т СВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ, а я должна в монастырь уп*здовать? И не было ничего у нас с Маком, я послала его, хоть он и звал меня к себе. А ты на разговор сподобился только через восемь месяцев. Да, кто ты такой вообще, что думаешь, что можешь так со мной поступать?
— Да, ты понимаешь, какой ты стала тогда? Да я бояться тебя начал, у меня х*й не стоял!
Ах ты урод, я же еще и виновата! Блямс, бокал на полу, осколки разлетелись. Ух, люблю я это дело, главное начать!
— И ты решил его на чужой бабе протестировать, так? Что же такого было, что тебя так пришибло?
— В тебе появилось что-то новое, необычное, я не знал, как к этому относится. Ты стала похожа на… обычную бабу, а я привык, что ты как вулкан, как огонь… Но, Сани… — вырываю стакан у него из рук и со всей силы кидаю на пол. На этот раз, осколки разлетелись так, что, кажется, даже поранили кого-то. Кто-то что-то заорал, да только мне насрать сейчас на все!
— Еще раз назовешь меня клушей, снесу тебе яйцо. А может и оба. Следи за языком своим у*бищным!
— Сани… Я понял потом, херня это все еб*ная! Ты самая лучшая, любая. И когда ты стала настоящей женщиной, я понял не то, что ты какая-то не такая, а что я тебя не достоин, понимаешь? Ты слишком хороша для меня, ты была огонь, а став матерью, ты стала всеми стихиями одновременно и меня это напугало.
— И ты решил жену, напоминающую тебе все стихии, сменить на более простую версию…
— Бл*дь, Сани, я ведь серьезно! Почему ты всегда переводишь на какую-то ерунду? У тебя в голове есть вообще что-нибудь? Не делай из меня идиота!
— Никто из тебя идиота не делает, это полностью твоя инициатива. Вместо того, чтобы еб*ть столь ох*енную, как ты говоришь жену, ты сделал все, чтобы жена на стену полезла от неудовлетворенности. А потом еще и бросил ее насовсем, изменив ей с чахлой снайпершей… Кстати, где она, что-то я ее не вижу?
— Нет никакой снайперши, Сани. Там все.
— Ну раз все, то вот тебе палочка от мороженного, представь, что это лошадка и скачи отсюда. А я танцевать пойду.
— А ну стой, — хватает меня за руку, — мы не договорили.
— Ты еще не все сказал? Так вот, что я тебе скажу милый. После всего, что ты мне устроил, вертела я тебя, твое мнение и твое мировоззрение на х*ю. Ясно?
— Зачем ты так, я ведь сам к тебе, первый подошел, думаешь легко мне было? Легко мне было видеть, как моя жена целуется с молодым качком на ринге, лежа под ним? И, видимо, не в первый раз, уж больно уверенно он действовал… Чего притихла? Сказать нечего? Или просто молча наслаждаешься моим обаянием?
— В тебе есть одна прикольная черта, Ворон, это она делит твою задницу пополам. Если тебе что-то во мне не нравится, можешь вешать барабан на шею и возглавлять колону идущих на х*й. Я себе цену знаю и до твоего уровня опускаться не буду!
— Цену знаешь? Неужто, сутенера нашла…
Чего-чего, а драться я умею лучше, чем любая другая девка. Несколько движений и из носа муженька капает кровь, а у меня болят костяшки. Блин, все-таки нашел способ испортить мне вечер, гамадрил. Смотрю на него, валяющегося на полу. То ли алкоголь туманит разум настолько, то ли я просто устала переживать, но сейчас ничего кроме раздражения не чувствую. Ну и ладно, хоть душу отвела.
— Да, Ворон, понять тебя несложно. Все вокруг у тебя гандоны, один ты воздушный шарик! Ты когда рот свой п*здючный открываешь, определись сразу, тебе зубы жмут или два глаза роскошь? Кому, как не тебе знать, что я никогда тебе не изменяла. А сам ты на другую бабу залез и объясняешь это тем, что я слишком хороша для тебя! Ну вот и давай теперь рога вперёд, и на лужайку!!! А меня оставь в покое, ясно?
— Вот х*й ты угадала, ты моя жена, я с тобой не развелся еще!
— Да, а что ж браслетик-то нацепил-то уже? Так не терпелось всем бабам вокруг показать, что ты свободен?
— Дура, это не браслет, глаза открой! Это повязка, я новое тату сделал.
Ворон содрал телесного цвета повязку, под которой обнаружилась чуть припухшая, явно не так давно сделанная татушка вязью, вокруг нашего брачного шрамика, надпись «love you forever»… Бл*дь, ну что он делает, а? Ну, зачем он так со мной? Глаза против воли начинают наполнятся слезами, я разворачиваюсь и бегу на выход, не хватало еще показать, как мне больно и плохо. Остановилась я только у фонтанчика. Тут, как и раньше голубоватые лампы, везде яркие, беловатые или желтые, а тут голубые, лидер не стал это менять. Уж не знаю почему, может, у него это с чем-нибудь интимным связано?
Прохладная вода немного успокаивает полыхающий в груди пожар. Остужает пылающие щеки. Хорошо, что тут не яркий свет, так хочется постоять в тишине, в приглушенном свете.
— Я знаю, что ты любишь это место. Мы часто…
— … сюда приходили, когда встречались, помню. Зачем пошел за мной? Тебе мало, что ты мне вечер испортил?
— Я хочу тебя вернуть, Сани. И я все для этого сделаю. Я люблю тебя, всегда любил и никакие другие бабы никогда не были нужны мне.
Говоря все это, он подкрадывается по шажочку ко мне. На скуле синяк, у носа видна кровь… Я вижу это, но на меня напало непонятное оцепенение, как-будто все тело, разом, парализовало.
— Я знаю, солнышко, ты тоже скучаешь. Ну же, иди ко мне…