Страница 38 из 58
Черт. Вот, что я тебе скажу, иди на х*й, тупая п*зда. Сдохни и гори в аду. Но на самом деле произношу другое:
— А у меня есть выбор?
— Конечно. У всех людей всегда есть выбор. Другое дело, что человеку может этот выбор не подходить. Если ты пойдешь со мной, добровольно согласишься походить тесты, ни с твоей сестрой, ни с твоей девушкой ничего не случится. Это я гарантирую.
Ну да, конечно. П*здеть, не мешки ворочать, бл*дь. Не случится, как же. Вот только живому ни мне, ни девчонкам из Эрудиции не выйти. Все кончено.
Мысль лихорадочно работает, отчаянно пытаясь найти выход из положения. Надо попасть в Эрудицию и найти там парня Салли. Может, она в нем не ошиблась и он, правда, неплохой парень, надо предупредить его, что Салли у Джанин в заложниках. В любом случае, мне только один путь, в Эрудицию.
— Я правильно понимаю, что подумать или собраться мне не дадут. Эван будет спрашивать обо мне. — Только сейчас я понял, что с тех пор, как пропал Джош, умер Матт, за ним мама, а теперь вот и Николас, Салли и Ким в заложниках, в Бесстрашии Эван остается один. И то, скорее всего, не надолго. — Я хочу, чтобы вы гарантировали мне, что с ним ничего не случится здесь.
— Все, что от нас зависит, можем гарантировать. Но, ты же сам понимаешь... — Я смотрю на поганую рожу родственничка и понимаю, что отдал бы все на свете, чтобы пустить пулю ему в лоб, желательно из крупного калибра. Чтобы разлетелась на части. Урод. — И Крис. Я ни в чем не виноват. Клянусь.
Ну да, конечно. Я встаю, не отрывая от него взгляда, ухожу с Джанин. Знаю, что иду на верную смерть, но очень хочу, когда умру, призраком возвращаться каждый раз к этому уроду и преследовать его до конца дней его поганых.
====== «Глава 12» ======
Салли
Первое, что я вижу открыв глаза, лицо Джанин, застывшее восковой маской. Интересно, сколько она так стоит тут, пялясь на меня? И вообще, где я? Судя по виду потолка, режущему свету и противному запаху, в лазарете. То есть, в клинике, чтоб ее.
— Салли, девочка, как ты себя чувствуешь? — а сколько участия и заботы! Не была бы я такой циничной стервой в данный момент, наверное поверила бы даже. Как чувствую? Наверное не лучше, чем выгляжу.
— Сколько я тут лежу? — это мой голос? — Какой сегодня день? — и это мой голос? Ну, что ж делать...
— Ты тут уже двое суток. — Скока-скока? — Девочка, мне надо с тобой серьезно поговорить. — Да, неужели?
— Я вся внимание, Джанин.
— Понимаешь, тебе нельзя сейчас выходить отсюда. Ты в таком виде... Если кто-нибудь узнает... У Эрика могут быть проблемы.
Я выжидательно смотрю на нее. Ясно, что у Эрика могут быть проблемы, и также ясно, что она хочет от них его избавить. В очередной раз. Он избил меня и, скорее всего, на мне живого места нет. Пока заживут все синяки, ушибы и остальное, пройдет не меньше месяца. Мне что, месяц тут торчать?
— Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я позвонила в Бесстрашие и сказала, что у тебя инфекция.
— Зачем? — понимаю, что глупый вопрос, но должна я была что-то сказать.
— Чтобы тебя не искали и не беспокоились. За это время мы проведем тебе полную регенерацию, есть у нас новейшая разработка, правда еще не протестированная, но она нормально себя показала на животных. Что касается Эрика, не держи на него зла, ему необходимо быть таким — сильным, уверенном в своих силах. Просто, он не сдержался... Ты сама говорила, что ему не хватает решительности...
Мда... Мамочка вышла на тропу войны. Ой, что это я сегодня такая язва? Мне что, по голове сильно досталось? Я опираясь на локтях приподнимаюсь, пытаюсь сесть. Получается плохо. Голова закружилась со страшной силой, пришлось откинуться обратно. Если они меня как-то и лечат, то я пока не чувствую этого. Хотя, неизвестно, как бы я себя чувствовала без этого их нового лекарства. Которое на животных показало результаты.
— Не волнуйся, Джанин, в Бесстрашии не редкость подобные поединки, когда один из бойцов теряет контроль. Однако, было бы лучше, если бы ты предоставила Эрику самому отвечать за свои поступки...
— А вот это не твое дело... — В глазах сучки полыхнула ненависть, но она быстро взяла себя в руки. Понимает, стерва, что не надо ссориться со мной, еще не время. — С любом случае, тебе лучше будет пока остаться здесь.
— Джанин, — мысль, как всегда, пришла внезапно, — но, ведь, через две недели церемония выбора и начинается инициация. Как быть?
— Это самая меньшая из всех проблем. Выбор мы за тебя оформим, а инициацию ты считай уже прошла, так что об этом не волнуйся.
Ах, как вовремя случилось это избиение. Уж, не приложила ли ты к этому руку свою гадскую. Кряхтя, все-таки сажусь в кровати. Черт, все тело как один сплошной синяк. Что ж на тебя нашло, солнышко? Джанин тебя накачала чем-то? Теперь, даже если бы я и решилась бы в последний момент остаться в Бесстрашии, уже не получится, черт, черт, черт!!! Джанин всех кругом обвела вокруг пальца. Выкрутила мне руки. Так или иначе, а я останусь в Эрудиции, и ничего теперь не могу с этим сделать. На глаза набегают предательские слезы. Нет! Нельзя при суке плакать. Надо держаться! Вспомнилось крепкое плечо Криса, пришлось закусить губу до крови. Нет, не буду пока думать об этом. Надо разобраться, что же произошло с Эриком.
— Да, и я думаю, вам пока не надо видеться, — продолжает вещать Джанин. — Эрик готовится к инициации, ему необходимо работать над пейзажем страха, у него не все получается. Так что ты сама должна понимать, ему сейчас не до разборок. Мы тебя подлечим, девочка, будешь самой красивой, — эрудитка дотрагивается до моего плеча, а меня аж передернуло. Фу, бл*, как будто к могильной плите прикоснулась.
— Мне можно связаться с Бесстрашием, поговорить с братьями? Они волнуются, несмотря на твой звонок. Да и я волнуюсь, да и вообще, что же получается, я больше не увижу Яму...
— Не стоит так ностальгировать. Не забывай, что «фракция выше крови». Ты теперь эрудитка. Почти. Так что привыкай тут, осваивайся. Потом я введу тебя в курс дела. Как только вылечишься, приступишь к работе. А пока... Отдыхай. — Коротко кивнув, Джанин направилась к выходу. Но у двери остановилась, обернулась и навесила на лицо скорбное выражение. — Ох, извини, совсем вылетело из головы. Твой брат, Николас, кажется, погиб в рейде. Мои соболезнования.
Я смотрю на то место, где только что стояла эта сука, складывала слова в какие-то ужасные фразы, мило вышла за дверь... Фразы постепенно оформляются в информацию. Николас... Ники... Погиб, нет больше... Господи... Больше не сдерживаюсь, сначала слезы просто вытекают из закрытых глаз, потом из груди начинают вырываться рыдания... Нет, пожалуйста, пусть это будет ошибка... Может погиб кто-то на Ника похожий, бывали такие случаи... Душа рвется, на мелкие тряпочки, сердце чувствует — он это, такая тоска... Тягучая, отчаянная... Подушка впитывает мое горе вместе со слезами. По Матту, по маме, даже по Джошу я так не плакала. Ники, всегда меня защищал от Матта, всегда был на моей стороне... Спас меня от... той секты. И эта сука, так спокойно об этом сказала, будто сообщила прогноз погоды. Гадина, какая же гадина...
Чьи-то сильные руки оторвали меня от подушки, прижали к груди. Я уткнулась в любезно предоставленную жилетку, сразу поняв, кто пробрался ко мне, несмотря на запреты. Как-будто, ему можно что-то запретить. Большие ладони гладят меня по спине, по голове, легонько, утешая. Я больше не сдерживаюсь, зачем. Если он решил бросить меня, то уже все-равно, а если пришел утешить, то не могу я больше держать в себе эту пружину.
— Эрик... Николас, погиб... Понимаешь, мой брат, погиб...
— Я знаю, Салли, слышал. Я все слышал...
— Сначала папа, потом Джош, Матт, мама, а теперь вот и Ник. — Эрик мне что-то шепчет, но я не понимаю, убитая своим горем — Мне иногда кажется, что кто-то хочет изничтожить род Фьюри на корню... За каких-то несчастных семь лет, нас из шести осталось трое. Вот такая математика...