Мальчишка!

  Примешь ли ты меня? Захочешь унять мою страсть?"

   Твой тайный поклонник

  Так уж и "тайный", но чего лукавить, мне было приятно, хоть стихотворение и было в довольно мрачноватом, но очень сейчас популярном стиле "смерть и любовь". Не каждый день мне такие охапки цветов дарят, если бы я только не ненавидела розы, из-за того, что каждый выбранный для свидания мамой "жених" дарил мне именно их. Мне больше нравились большие ромашки или белые пионы, а розы я считала показухой.

  - Ну, от кого? - нетерпеливо спросила Олеся и попыталась всунуть свой любопытный нос в открытку, но я ее быстро спрятала с карман пиджака и с нарочитым безразличием ответила:

  - Да очередной "жених". Мама меня когда-нибудь с этими смотринами в гроб загонит. Олеся, я уже, пожалуй, домой пойду, а то спать охота.

  - А цветы? - раздался в спину удивленный голос старшего сержанта.

  - Цветы девчонкам раздай, - на ходу кинула я и выскочила из отделения стражи.

  Значит, мальчишка решил за мной приударить даже после того, как узнал, что я офицер. Что ж похвально. Осталось только решить: поддаться сразу или немного его помучить? У меня давно не было мужчины, да и "тайный воздыхатель" меня заинтересовал, так что я ничего не имею против нескольких проведенных с ним приятных вечеров.

  02 Серта 20:15

  Мальчишка стоял напротив двери южного отдела стражи с букетом белых ромашек. Пытаясь скрыть довольное удивление, я спросила с насмешкой:

  - Деньги на охапки роз кончились?

  Вот уже пять дней курьеры из "Цветочного фейерверка" доставляли мне охапки кроваво-красных роз с открытками, где были написаны мрачно-лирические стихи. Цветы я раздавала женщинам нашего отдела, отчего в здании стражи приятно пахло розами.

  - Какие розы? - удивленно спросил мальчишка и взглянул на букет в руках. - Тебе ведь нравятся большие ромашки.

  - То есть розы присылал не ты? - уточнила я, и в моей голове завертелись мысли.

  - Нет, я, вообще, считаю розы банальностью, так что держи, - мальчишка соблазнительно улыбнулся и протянул мне букет ромашек, которые я машинально взяла, так как мыслями была сейчас не здесь. - А тебе кто-то дарит розы? Значит, у меня есть соперник?

  На его самодовольную улыбку я наглядеться не успела, так как развернулась и быстрым шагом направилась назад в отдел.

  - Линда? - раздался удивленный голос в спину, но я не ответила. У дверей меня догнали, загородили проход, заглянули в глаза и спросили: - Может, поужинаем? Я нам столик в "Царском троне" заказал.

  - Извини, не могу. Давай потом, - скороговоркой произнесла я и попыталась войти, но мне не дали.

  - Ты обиделась на что-то? - задал он довольно глупый вопрос, притом обиженным тоном. - Извини, что я в воскресенье не пришел. Были важные дела...

  - Да причем тут это! - повысила я голос, оттолкнула его от прохода и быстрым шагом направилась внутрь, кинув на ходу: - Давай потом встретимся.

  Голова у меня сейчас была занята совсем другим. И я надеюсь, что мысль, которая появилась в моей голове, всего лишь рабочая издержка сержанта, привыкшая всех и каждого подозревать. Быстрым шагом поднявшись на второй этаж, я залетела в кабинет и подбежала к своему столу.

   - Что-то забыла, Линда? - спросила младший сержант Таня Говрен.

  С ней и еще тремя младшими сержантам мы делили этот кабинет, но остальных двух девушек и мужчины уже не было.

  - Да так, - отмахнулась я, кинула ромашки на стол, достала с ящичка последнюю открытку и прочла стих.

  "Разреши мне сегодня пойти на грех.

  Разреши моей страсти дать волю.

  Не суди меня строго, желанье мое.

  Наша жизнь - лишь игра.

  Поцелуй - отпечаток люблю на губах.

  Смерть - момент по дороге вселенной"

  Достав и остальные открытки, я направилась в кабинет к Иссе. К удаче она еще не ушла домой.

  - Войдите, - раздалась команда, после моего стука в дверь. - Линда? Что-то случилось? - спросила она, видно увидев беспокойство на моем лице.

  - Исса, возможно, у меня паранойя, но выслушай меня, - ответила я.

  - Присаживайся, - указала старший дознаватель на стул напротив.

  Заняв стул, я положила на стол открытки и произнесла:

  - Ты знаешь, в операцию по захвату маньяка вмешался гражданский. - Она кивнула головой и я продолжила. - Утром мне прислали букет роз и открытку с фотографией парка Горского и мрачно-лирическим стихом. Я подумала, что это прислал гражданский, так как во время операции он недвусмысленно намекнул на желание со мной познакомиться. Но сегодня я встретила этого парня, и он сказал, что не присылал мне розы.

  "Тебе ведь нравятся большие ромашки" - всплыли в голове его слова, и я запоздало удивилась наличию у него этой информации.

   - Я бы могла подумать, что у меня вправду появился тайный поклонник, если бы не открытки с парком Горского. Это выглядит сильно подозрительным, да и эти стихи.

  Исса взяла открытки и рассмотрела их внимательным взглядом.

  - Ты думаешь, у маньяка есть сообщник? И теперь он пытается тебе отомстить?

  - Да, - мрачно подтвердила я.

  - Маньяк быстро сознался во всех убийствах, - задумчиво произнесла Исса, - но, возможно, он это сделал, что защитить своего сообщника. Хотя в месте, где он держал и насиловал женщин, нет других следов, только маньяка. Так что, возможно, это был не сообщник, но кто-то близкий к маньяку человек. Но раз он знает, что именно ты стояла за его поимкой, то он должен был присутствовать в парке в день операции.

  - Ты права, - развила я мысль. - Если бы информацию он получил из другого источника, то цветы прислал мне на следующий день, а не тем же утром. За несколько часов информация не успела просочиться так быстро.

  - Возможно, сообщник участвовал в выборе жертв, но не в самой поимке и издевательстве, - добавила Исса. - Значит так, завтра ты с утра отправишься в цветочные лавки, из которых тебе присылали цветы, и узнаешь, кто их доставлял. А я узнаю, кто автор этих стихов.

  - Я и так уже знаю. Автор - Вильгельм Эльман. Очень популярный сейчас поэт у дворянских семей. Моя матушка от него в восторг приходит. В прошлом месяце даже затащила меня на чтение его стихов.

  Точнее, меня туда затащил очередной "жених", которого матушка мне нашла. Бедняга весь вечер сидел красный как рак, от моих циничных замечаний по поводу психологического состояния человека, который мог выдумать и написать подобную "прозу", и сумасшествия тех, кому подобное могло понравиться.

  - Значит, сообщник из дворянской семьи? - озвучила нашу общую мысль дознаватель. - Или, возможно, работает на них.

  - Нельзя исключать оба варианта, - согласилась я. - Но у него должны водиться деньги. Розы стоят не дешево.

  - Но наш маньяк из обычной крестьянской семьи. - Исса порылась в столбе папок на столе и достала одну, открыла и принялась зачитывать досье: - Говард Неверст. 34 года. Родился и вырос в деревне Обельской. В возрасте шестнадцати лет переехал в столицу, поступил учиться в гильдию строителей, выучился на маляра-штукатурщика и работал по образованию. Не женат. Детей не имеет. Проживал на Садовой улице. Соседи отзывались о нем, как о спокойном и молчаливом мужчине, всегда вежливом, но отстраненном. Люди, с которыми он работал, так же. Но в последнее время он замкнулся в себе еще сильней. Был нервным и каким-то встревоженным. Перестал с ними, вообще, общаться и ходить выпивать, после работы спешил домой.

  - К жертвам, - мрачно произнесла я.

  - На вопрос о том, зачем он убивал и насиловал женщин, Неверст ответил: они слишком зазнавались своим происхождением, поэтому он решил их проучить. - Исса отложила папку и взглянула на меня поверх очков. - Мне тогда это показалось странным. У тех, кто с такой жестокостью насилует и убивает, всегда есть какие-то психологические травмы, чаще всего в детстве. Но тут, просто взять и начать издеваться и убивать, без серьезной причины, лишь из желания проучить. Притом с жертвами он до похищения знаком не был. По его словам, он выбирал из тех в парках, кто ему нравились. Но как же он тогда знал, что они знатного происхождения? Нестыковка получается.