Страница 200 из 218
Я улыбнулся, почувствовав ее губы на своих, легонько ответил на поцелуй и, пытаясь соображать на ходу, выдал оправдательную реплику:
- Я просто наблюдательный, милая. Ну что ж, если угадал твое желание, то искренне рад этому.
- Ты весьма наблюдательный, дорогой мой. – Усмехнувшись на этой фразе, она поддалась вперед, заставляя меня перелечь на спину, и нависла сверху. – А я догадлива, не забыл?
- Нет. – Смысла отпираться не было: Марина разгадала все мои замыслы. Ну, и пусть. Она знала, что я ради нее все это затеял, а потому ничего кроме благодарности в этот вечер мне от нее было не дождаться.
- Тей, несмотря на то... что ты готовил для меня этот праздник, ты… можешь исполнять желания. У тебя есть этот дар. – Ее ладошка легла на мою щеку, и я потерся об нее, силясь, чтобы снова не сомкнуть ресницы.
- Правда?
- Да. Я могу доказать. – Она не переставала гладить мою запылавшую от потаенной радости щеку. – В нашу первую ночь ты совершил подвиг, о котором единожды и вскользь было упомянуто в разговоре между мной и Кариной накануне моего восемнадцатилетия. Мы с ней вспомнили Димку тогда – он не пришел в тот день поздравить меня, а бывшая подруга все подначивала, когда я наконец пересплю с ним. – На этих словах меня как всегда передернуло ревностью, стоило только подумать, что МОЯ Марина могла принадлежать кому-то другому, кроме меня. – Тейлор! – Конечно, она уловила мой настрой, и ладошка тронула щеку чуть укоризненно. – Я всего лишь хочу рассказать тебе кое о чем…
- Прости. Продолжай.
- Ты уже знаешь мое мнение касательно этой личной темы. Я не спешила отдаваться из любопытства или по принуждению со стороны так называемой подруги. Я ждала. Случая. Я ждала тебя. – Ее тоненькие пальчики смущенно запорхали по моей скуле. – И ты… влез ко мне в окно в одну дождливую осеннюю ночь. Забрался на четвертый этаж пансиона. Это был поступок. Ведь ты решился на признание, не зная еще, отвечу ли я взаимностью. Ты удивил, покорил, влюбил в себя окончательно. – Марина прижалась сильнее, и я обхватил ее тонкую талию одной рукой. – Об этом поступке я оборонила в ответ на реплику Карины. Сама не знаю, почему так сказала, но каким-то чудесным образом это неосознанное желание осуществилось, благодаря тебе, любимый. Никогда не забуду нашу первую ночь…
- Я тоже не забуду, honey… – Обняв свою девушку теперь двумя руками, я перетянул Марину на себя и сладко поцеловал в шею, что открылась моему взору. – Ты даже не представляешь, как много та ночь значит для меня.
- Ты впервые поцеловал тогда. – Марина склонилась надо мной с улыбкой, едва я отнял губы от ее шеи.
- И не только поцеловал…
- О, я знала, что ты зацепишься за эту фразу. – Она дернула меня за мочку уха и снова уперлась обеими руками о подушку, на которой я возлежал. – Я мечтала, чтобы ты поцеловал, я грезила о поцелуе и ждала. Это было так волнительно, так прекрасно, Тей.
- Было? То есть сейчас мои поцелуи уже не так волнуют тебя? – Я едва не зарычал от удивления. В шутку, естественно.
- Нет! Я не то имела в виду. – Ее смех разлился по спальне перезвоном серебряных колокольчиков. – Ты волнуешь. Еще как волнуешь. Но и волноваться временами ох как заставляешь!
Ну, вот. Сам виноват, схлопотал за свои подколки в адрес той, которая любила меня безмерно.
- Я очень люблю тебя, Марина. – Мое признание естественным образом прозвучало в ответ собственным мыслям. – Я с ума схожу, когда тебя нет рядом. Я беспокоюсь – да. Скучаю – да. Ревную – и с этим согласен. Но я люблю. И это – объяснение всем моим поступкам.
- Как бы мне хотелось порой, чтобы ты мог прочитать мои мысли и тогда убедился бы, что в них нет места другому… Только ты навсегда в моем сердце и в моей душе. – Лунный свет яркой дорожкой блуждал по нашей комнате, и отсвет упал на профиль моей девушки, отчего ее кожа приобрела бронзовый оттенок. Я невольно отвел глаза на виновницу полуночного сияния – золотой диск луны возвышался на небе над домом, где жили мы с Мариной. Но моя любимая не дала мне долго наслаждаться ночной красавицей, снова переключив внимание на себя одним касанием пальцев моего подбородка. – Я очень люблю тебя, Тейлор.
- Ты жизнь моя. Любовь моя. Моя Марина. – Притянув ее к себе и обняв руками и ногами, я слился с нежными губами в жадном поцелуе, загадав одно единственное желание: пусть Марина почувствует всю силу моей безграничной любви к ней. А я буду самым счастливым, зная, что любим ею.
Вжимая Марину всем телом, я задрал вверх по ее бедрам свою футболку, в которой она частенько спала, сказав мне однажды, что так ей легче переносить разлуку. Я не возражал.
Маринины движения сделались чуть более раскованными, и теперь нас разделяло лишь нижнее белье обоих, которого я почти не ощущал. Она завлекала меня поцелуями, не провоцировала на активные действия, но позволяла и раскрепощала, чем я безоговорочно пользовался, стискивая, ласкаясь, прикасаясь так, как было позволено только мне, так, как желала она…
- Луна сегодняшней ночью такая яркая. – Прошептала она мне ухо и потерлась щечкой о мою заросшую щеку. – Ты заметил?
- Я завелся... Ты не заметила разве? – Прохрипел ей в шею, к которой прильнул, едва Марина отняла губы, чтобы восстановить дыхание. Так она к тому же и свой взор обратила на ту, благодаря которой мы познакомились.
- Я чувствую, милый, но… подожди немного. – Она заворочалась под одеялом, подо мной – и я с трудом поборол желание стащить с нас обоих оставшуюся одежду и… – Тейлор, посмотри на меня.
- Я с тебя и так глаз не свожу… Эй, ты что, плакать надумала, honey?.. – Вглядевшись в любимые серые глаза, вдруг уловил в них хрусталики слез.
- Прости, не ожидала, что расчувствуюсь. Правда, не предполагала, но сейчас, когда вспомнилось, сколько всего случилось за прошедший год, как все начиналось между нами, как складывались наши с тобой отношения, я не хотела расплакаться, но слезы сами полились.
- Сами, значит... – Я поймал поцелуем слезинку у виска. – По-прежнему соленые драгоценные слезинки.
- Ты все понимаешь, милый. – Еще одну слезу Марина утерла ладошкой и снова обняла меня за шею двумя руками. Крепко-крепко. – Ты всегда все поймешь… С годовщиной, Тейлор.
- С годовщиной отношений, любимая. – Я замер на ее губах. Протиснул руки под подушку и снова поцеловал свою Марину. Коснулся поочередно губами сомкнутых глаз, на кончиках ресниц которых застыли капельки слез. Замер на секунду на наверняка раскрасневшемся носике. И вновь вернулся к манящим меня губам.
Она всегда будет манить меня. И я буду рваться туда, где в данный момент есть она. За вынужденными расставаниями последуют радостные встречи, и тем ценней станут моменты неповторимого счастья. Прошедший год, словно одна маленькая жизнь, показал нам различные грани взаимоотношений. Мы с Мариной прислушивались и присматривались друг к другу, добивались и боролись друг за друга, любили и словно обретали крылья от осознания, что любовь взаимна.
Эта девушка из заснеженной России стала мне ближе, чем кто-либо. Поначалу такая далекая, словно сон наяву, которым я грезил в ожидании первой встречи, словно сказка, зачаровывающая меня, словно мечта, к которой я так стремился.
Мое исполнившееся желание.
Отныне и на всю жизнь – моя реальность. Доверчивая и искренняя, легкоранимая и всепрощающая, гордая и своенравная, сочувствующая и готовая пожертвовать собой ради спасения другого – заполнившая мой мир, но – не поработив, наоборот, даря всю себя без остатка.
Моя потребность, необходимая, как воздух, как свет, как второе дыхание.
Можно ли было любить ее сильнее? И все-таки я любил. Любил так, как не любил никогда ни одну. Рядом с ней я познал и себя, многое переиначил в своей жизни, во многом раскрылся с ее помощью, многого добился, благодаря ней.
И все же оставалась в моей Марине некая загадка. Возможно, она являла собой ту самую непознанную загадочную русскую душу. Но для меня это означало лишь одно – она всегда будет удивлять меня, завлекать и разжигать пламя любви у меня в душе еще сильнее. Это бесценный дар, которым Марина была наделена, передавшийся ей сквозь не одно поколение прекрасных ворожей, некогда обитавших в таинственном волшебном лесу…