Синтез

— Что они сказали?

— Тебе лучше не знать, — глаза Линкена потемнели и сошлись в щёлки. Он потёр шрам на затылке и с видимым усилием отвернулся от выхода в переулок.

Что-то загрохотало в отдалении. Гедимин насторожился. Взрыв большой силы, приглушённый расстоянием, прогремел в атмосфере, за ним — ещё один. Eateske посмотрел наверх — никакого защитного поля над лагерем не было, а в тёмно-сизых облаках уже сверкало что-то, похожее на вспышки бластеров.

— Что там, Гедимин? — повернулся к нему Линкен. Новый взрыв прогремел ещё ближе, в тучах сверкнул синий огонь, но космолётчик даже не моргнул, и не только он — даже Кронион, как ни в чём не бывало, выводил буквы на песке.

— Взрывы, — Гедимин огляделся в поисках убежища; бежать в барак не имело смысла — тонкие фриловые стены сметёт первой воздушной волной, не говоря уже об осколках. — Вы что, не слышите?

Новый взрыв был так громок, что eateske вздрогнул — воздушная волна сдавила уши. Линкен ухмыльнулся.

— Ты точно с Энцелада, — он протянул к небу руку ладонью вверх и показал её Гедимину. — Это гроза. Сейчас польёт!

Капля упала тридцать пятому на макушку, и он едва успел мигнуть, как с неба обрушился водопад. Весь лагерь в одну секунду исчез за пеленой ливня. Кронион, сердито фыркнув, прикрыл руками уши и поднялся с намокшего песка. Вода, пенясь, побежала по переулку, размывая дорожку, и присоединилась к бурному ручью за углом. С неба лило, тёплые потоки струились по спине Гедимина, затекали под комбинезон. Eateske вышел на середину переулка, слегка наклонил голову, чтобы не лило в глаза. Вода омывала горячую кожу, старые и свежие шрамы и кровоподтёки. Истёршаяся ткань комбинезона снова заблестела.

— Значит, это — дождь? — в памяти всплыли обрывки естественнонаучных фактов, и Гедимину стало спокойнее. — Понятно.

— Не гроза, а смех, — проворчал Линкен, умываясь дождём. — Через пять минут небо очистится. Настоящие грозы — на Венере. Один такой фронт «Маврикий» еле облетел — чуть не потеряли два двигателя.

— Там нет воды, — заметил Гедимин. «Полезное явление,» — думал он, вытирая мокрое лицо. «Но макаки зря посыпают дороги песком. Теперь их смыло.»

Грязевой поток клокотал в соседнем переулке, и где-то по направлению его течения уже слышна была отчаянная ругань — чей-то «Маршалл» опрокинулся в воду. Линкен насмешливо сощурился, выглянул из тупика и вернулся обратно, ухмыляясь так, что лицо перекосилось.

— Ещё одну «козу» закоротило, — прошептал он. — Правильно ты говорил, Гедимин, — они их не чинят. В вакууме им не продержаться и пяти минут!

…Солнце уже ушло за бараки; на улицах прибавилось охранников, площадь почти опустела — Eatesqa, утолив напоследок жажду, расходились на ночлег. Над комендатурой вяло колыхался флаг Атлантиса, изнутри долетали последние звуки гимна.

— Я думал, в праздник макаки не работают, — тихо сказал Гедимин, кивая на пост охраны. Четверо «броненосцев» никак не могли дождаться смены, один порывался закурить, но сосед бил его по руке и указывал на дверь.

— Это не рабочие, — хмыкнул Линкен. — Это подставки для бластеров. Какие им ещё праздники?!

Что-то прогрохотало в отдалении — не так раскатисто, как утренний гром, но довольно громко. Этот звук Гедимину показался знакомым, и он повернулся к его источнику, высматривая в небе цветные искры.

— Не гром — небо чистое, — сказал Кронион. — Ты чего, Гедимин?

— Салют, — отозвался тот, забираясь на крышу. Закат ещё только разгорался, на светлом небе сполохи были почти незаметны, но Гедимин нашёл их у горизонта, далеко на востоке.

— В самом деле, — Линкен встал рядом с ним, высматривая вспышки. — Там Пирр — маленький мартышечий город. Сейчас всё стихнет.

Но салют не стихал — петарды одна за другой взрывались над горизонтом. Уже два наблюдательных дрона слетелись к подозрительной крыше, и Линкену и Гедимину пришлось слезть, а со стороны Пирра всё доносилась канонада.

— Сегодня, конечно, День флага, — покачал головой космолётчик, — и макаки о нём не забывают. Но никогда он не был поводом для такого грохота. Чему они так обрадовались?

Линкен обошёл чертёж по кругу и досадливо хмыкнул.

— Я видел эту штуку тысячу раз, двести раз её чинил — но из того, что ты, Гедимин, рассказал тут, я половину не понял. Нет, повторять не надо. Что, правда, в мартышечьей книжке так было написано? Про все эти частицы, и поля, и…

— Я ничего не перепутал, — ровным голосом ответил Гедимин, пририсовывая к генератору Сивертсена источник питания. — Довольно стройная система, если в неё вникнуть. Кронион, а ты понял?

— А? Что? — мутант, встрепенувшись, скатился с крыши. — Ого… А что это за штуковина?

— Генератор полей, — Линкен, хмыкнув, попытался ткнуть его пальцем в бок, но Кронион ловко уклонился. — Гедимин рассказывал, как это работает. Ты что, всё проспал?

— Я? Нет-нет, — замотал головой кот-мутант. — Там, на космодроме, только что сел «Скат», и из него выводят пленных. Пойдём, посмотрим?

Гедимин, пожав плечами, стёр чертёж и пошёл за Линкеном и Кронионом. Позади что-то громко затрещало и громыхнуло, он развернулся и увидел над крышами дымное облако — далеко на востоке, невзирая на яркое солнце, запускали салют.

— Всё взрывают и взрывают, — пробормотал Линкен. — Чего им неймётся?!

Космодром, как всегда, был оцеплен, и несколько десятков наблюдательных дронов висели в небе над ним. Гедимин забрался на крышу и увидел «хвост» понурой колонны — из корабля выбирались последние пленники. Охрана в экзоскелетах следовала за ними, не отступая ни на шаг; их вели вдоль ограды к пока ещё незаселённому бараку. Все Eatesqa были в чёрно-серой форме космофлота, и кожа у них была тёмно-синяя или даже серо-стальная — след множества часов, проведённых на морозе под солнечным ветром.

Все пленники спустились, но «Скат» не убирал трап. Последним, отстав от колонны на десять минут, на землю сошёл одинокий eateske в серо-стальной форме без пятен и нашивок, только тонкие серебристые полоски блестели на предплечьях. За ним, направив на него бластеры на четырёх «руках», спустился охранник в «Тилацине». Гедимин хмыкнул — эти австралийские экзоскелеты давно не попадались ему на глаза.

Ещё два «Тилацина» подошли к пленнику с двух сторон, и солдаты втроём повели его вглубь лагеря. Впереди шёл местный охранник в «Шермане», и встречные существа отходили с его дороги.

— Четыре макаки и один eateske, — ощерился в ухмылке Кронион. — Вы такие опасные!

— Куда это его ведут? — озадаченно мигнул Гедимин.

Не приближаясь ни к одному из бараков, «Шерман» шёл к огороженной части лагеря, примыкающей с юга к комендатуре. Там стояли усиленные посты охраны, и над любым пленником, подошедшим к этому району слишком близко, начинали кружить сразу три дрона. Сейчас охранники расступились, пропуская пришельцев.

— Интересно, кто он, — пробормотал Гедимин, спускаясь с крыши. Выглядывать, что происходит за оградой, было бесполезно — он не раз в этом убеждался. Кронион спрыгнул следом, лихо перекувыркнувшись в воздухе.

— Эй, Линкен, — мутант оглянулся на оставшегося на крыше и потянул его за ногу. Отскочить он успел, но на всякий случай Гедимин встал между ним и Линкеном — глаза космолётчика потемнели и сузились, и мутанту могло не поздоровиться.

— Там Киаксар. Hasulesh всё-таки взяли его, — сказал Линкен и замолчал. Гедимин смотрел на него, ожидая пояснений, — сказанное было не слишком понятным.

— Кто этот Киаксар? — спросил он наконец. — Твой друг?

Линкен мигнул, заглянул Гедимину в глаза и мигнул ещё раз.

— Ты что, с Энцелада?! Может, ты ещё не знаешь, кто такой Саргон Криос?

Ремонтник сузил глаза.

— Саргона я знаю.

— Значит, и на Энцеладе давали слушать его речи, — облегчённо вздохнул Линкен. — Видел командиров за его спиной? Киаксар был там, справа от Саргона. Тогда он был комендантом Нергала — если на Энцеладе знают, где это.