Страница 31 из 48
1. ПОЗИЦИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ «ВЕРХОВ»
Контрреволюционный мятеж в Закаспии воскресил угасшие с приходом Советской власти «голубые мечты» туркменских феодалов о создании особых ханств и об-отделении их от России. С жаром они пытались растоптать едва взошедшие ростки союза трудового дайханства и рабочего класса, навсегда похоронить идеи советской национальной государственности пародов Туркестана.
С падением Советской власти в Закаспии главари национальных «верхов» полковник Ораз Сердар, ротмистр С. Овезбаев, Хаджи Мурат [49] и другие представители туркменской феодально-байской знати созвали 16 июля 1918 года в Безмеине родовых вождей, видных баев, ханов, мулл, чтобы определись свою линию в борьбе с Советской властью (в некоторых документах это сборище фигурирует как «Всетуркменский съезд». Разумеется, «Всетуркменским» его нельзя считать, так как в нем не участвовали представители бедноты, дайханских масс). Инициаторы и вдохновители этого сборища призывали собравшихся создать «национальную» армию, изгнать с туркменской земли русских, образовать фронт против красных. Они рисовали страшные картины в случае победы большевиков и возрождения Советской власти в Закаспии4.
Националистов не поддержал Махтумкули-хан [50], заявивший, что не верит в их затею, которая приведет лишь к бесцельному кровопролитию. На предложение Ораза Сердара образовать самостоятельное туркменское государство он ответил, что кучке самозванцев будет не под силу бороться с Россией, так как она велика, сильна и туркменам нельзя ввязываться в войну с большевиками, которые смогли даже всесильного белого царя с трона свалить, революцию свершить. Махтумкули-хан, обозвав Ораза Сердара пьяницей и предателем, демонстративно покинул собрание.
Националисты, чтобы устрашить Махтумкули-хана, посылали против него вооруженные отряды, но они вступать в борьбу с ним не решались. Пытались добиться и мирного сговора, но Махтумкули-хан не дал новоявленным «государственным деятелям» ни людей, ни продовольствия.
Дипломатично повел себя на собрании вождь рода геркез Аллаяр Курбанов [51], от кoтopoгo Овезбаев потребовал людей для националистического формирования. Курбанов ответил, что племя гоклен (геркез — один из его родов) небольшое, всего 1500–1600 кибиток, живет на границе с Ираном и по соседству с многочисленным враждебным племенем иомудов. Если гоклены пошлют мужчин на фронт, то враждебные племена разорят аулы и заберут женщин и детей. Курбанов предложил вместо людей прислать продовольствие. Род геркез так и не дал в белогвардейские формирования ни одного человека, лишь под угрозой оружия у него угнали однажды 16 верблюдов5.
На этом же сборище родо-племенные вожди выделили людей в туркменский полк, который вскоре отправился на фронт. Командующим назначили Ораза Сердара. 26 июля 1918 года на заседании Временного исполкома вторым помощником командующего утвердили Хаджи Мурата, организатором туркменских эшелонов — Гельдыева6. А 14 августа 1918 года белогвардейское правительство отпустило Овезбаеву, председателю так называемого Туркменского комитета, 500 тысяч рублей «на организацию ударной части».
В конце июля на сторону врагов Советской власти вместе с частью своих бойцов переметнулся командир красноармейского дивизиона бывший офицер Аллаяров, «пользовавшийся доверием ташкентского наркомвоена» Осипова, оказавшегося английским агентом. Осипов выдал Аллаярову 250 тысяч рублей на формирование этого подразделения. Объявив себя Аллаяр-ханом, предатель принял участие в военных операциях против кушкин-ского гарнизона, участвовал в разграблении Теджена. В сентябре 1918 года его отряд, двигавшийся песками к Мерву, был рассеян советскими войсками; остатки отряда присоединились к Джунаид-хану7.
В это же примерно время на военном и политическом горизонте появилась фигура ставленника крупных тедженских баев Эзис-хана Чапыкова, мечтавшего о собственном ханстве, собиравшего налоги в свою пользу даже при Советской власти. Спекулируя своими заслугами в восстании 1916 года против царского правительства, используя поддержку духовенства и значительный авторитет среди отсталого дайханства, он собрал крупный конный отряд и выступил против советских войск. 14 байрам-алинских ханов и баев, в том числе Юсуп-хан Нурбердыхан-оглы и Карахан Юсуп-хан-оглы, также с оружием в руках выступили против Советской власти, насильно заставляли дайхан идти в националистические формирования, всячески содействовали, особенно материально, контрреволюционным бандам. Были созданы особые отряды Баба-хана, Юсуп-хана (сын мервской ханши Гюль-Джемал). К концу декабря 1918 года, как информировал Деникина генерал-лейтенант Савицкий, националистам удалось набрать из туркмен 2800 штыков и сабель, а всего в белой армии, без англичан, насчитывалось свыше 5200 человек8.
Вначале в белом штабе сформировалось так называемое «туркменское командование». В белогвардейских войсках тон задавали «офицеры школы хана Н. Н. Иомудского с острова Челекен» [52]. А тем временем национальные «верхи» Туркменистана при подходе турецких войск к Баку (в конце июля 1918 года) послали к ним делегацию, приглашая «занять Закаспий», «освободить мусульман от русского владычества». Туркофилы строили планы с помощью белогвардейцев занять Чарджуй, свергнуть там Советскую власть, затем низложить белогвардейское правительство и провозгласить Туркменистан самостоятельным ханством. Осуществить это замышлялось с помощью Турции, разумеется став ее вассалом 9.
Со своей стороны Ораз Сердар не без влияния своих единомышленников тайно связался с эмиром бухарским, предлагая ему образовать «Союз мусульманских пародов Туркестана», конечно, без всякого участия русских. Эмир ответил, что он, как старый враг «гауров» (иноверцев), вполне одобряет создание такого «Союза» и для осуществления этой цели готов дать сколько угодно денег, но только не может помочь воинской силой, так как не имеет оружия 10.
Письмо эмира перехватила «Туркестанская военная организация», контролировавшая каждый шаг белогвардейско-националистического правительства и военного штаба. Замыслы туркофилов, их засилье в армии и враждебность ко всему русскому не на шутку встревожили Джунковского. По взмаху его «дирижерской палочки» отношение к националистскому воинству резко изменилось. Им перестали доверять, прекратили снабжение трехлинейными винтовками, на командные должности вместо туркмен начали выдвигать русских офицеров. Джунковский писал Деникину, что при двойной игре националистов пришлось, дескать, «ухватиться за англичан, как за якорь спасения».
В декабре 1918 года генерал-лейтенант Савицкий, обеспокоенный политикой туркестанских националистов, информировал Деникина: «…вместо одного лояльного ашхабадского правительства, весьма вероятно, появятся новые: самаркандское, ташкентское, а может быть, и отдельные ханства (Кокандское, Мервское и другие), которые благодаря напряженной агитации вредных России элементов могут, хотя бы и временно, втянуться в политику грузинских сепаратистов и татарских беков и влиться в союз автономных республик (Азербайджанской, Грузинской и др.) — «Союз освобождения Востока»».
Чтобы устранить такую угрозу, сорвать сепаратистские планы буржуазных националистов, по приказу Джунковского в Ашхабаде были арестованы 12 человек, обвиненных в «немецко-турецком шпионаже». В документах белогвардейской контрразведки отмечалось: «Все это были люди энергичные, образованные, на вид весьма почтенные, часть из них с паспортами нейтральных держав. Все они вместе с пленными германцами и мадьярами, закованные в цепи, отправлены англичанам, которым их сдали в Мешхеде»11.
Так русская белогвардейщина пыталась обрубить в Закаспии щупальца империалистической Германии и султанской Турции, оградить своих весьма ненадежных партнеров от иноземного влияния с этой стороны.
49
Ораз Сердар Дыкма Сердаров, выходец из родовитой семьи, окончил в Петербурге Николаевское кавалерийское училище. После Октябрьской революции — глава Областного мусульманского комитета, решавшего вопрос об автономии Туркестана, объявленной правительством РСФСР, с позиций туркменской феодально-клерикальной знати. После разгона в феврале 1918 года этого комитета Ораз Сердар скрывался в районе Бахардена, требовал, чтобы дайхане вносили налоги ему, а не советским органам. После контрреволюционного мятежа был назначен командующим белогвардейско-националистических войск.
Сеидмурад Овезбаев происходил из небогатой семьи, туркестанским генерал-губернатором Куропаткиным был отдан учиться в кадетский корпус.
Хаджи Мурат (Ходжа Гельды Ходжа Мурадов) — представитель феодальной знати. После установления Советской власти во главе группы туркменских интеллигентов, бывших солдат и офицеров перешел на ее сторону, в середине мая 1918 года стал членом областного Совнаркома. Летом 1918 года, после контрреволюционного мятежа, опять оказался в антисоветском лагере.
Небезынтересна характеристика, которую дал этим людям генерал Джунковский, возглавлявший комитет так называемой «Туркестанской военной организации»:
Ораз Сердар — «совершенно бесхарактерный… коварный».
С. Овезбаев — «только и мечтает о карьере Энвер-паши (турецкий офицер, авантюрист, подвизавшийся в Средней Азии в годы гражданской войны. — Р. 3.), не особенно родовит, но энергичен, действует через Сердара. Человек очень пылкий и невоздержанный на язык, получил от комитета два миллиона рублей на сформирование конного отряда».
Хаджи Мурат — «более уравновешенный, но чрезвычайно хитрый и коварный, является вторым помощником командующего». Как и Овезбаев, пользуется влиянием на Ораз Сердара (А. А. Росляков. Указ. соч., стр. 433–434; ЦГАОР, ф. 446, оп. 2, д. 55, л. 14–15).
50
Махтумкули-хан — сын Нурберды-хана и пасынок мервской ханши Поль-Джемал, владелец крупных земельных и водных угодий. Управлял Тедженским уездом, имел чин офицера царской полиции.
Род Нурберды-хана объединял значительную часть туркменского народа. После Октябрьской революции по отношению к Советской власти Махтумкули-хан держался лояльно.
«Туркестанская военная организация», чтобы склонить влиятельного родового вождя выступить на стороне белогвардейцев, пыталась стравить его с Оразом Сердаром, будто бы замышлявшим арестовать Махтумкули-хана и ханшу Гюль-Джемал (А. А. Росляков. Указ. соч., стр. 433; ЦГАОР СССР, ф. 446, оп. 2, д. 55, л. 16).
51
После Великого Октября Аллаяр Курбанов был избран первым председателем Совета аула Юванкала. После гражданской войны с оружием в руках принимал участие в упрочении Советской власти. В 1921 году — председатель Кара-Калинского волостного исполкома (ЦГА ТССР, ф. 8, он. 1, д. 155, л. 65).
52
Николай Николаевич Иомудский — подполковник царской службы. До контрреволюционного мятежа возглавляемый им Совет мусульманских депутатов Красноводского уезда сотрудничал с Советской властью. Но характеристике Е. Джунковского, «человек чрезвычайно коварный, утративший престиж среди большевиков, туркменских племен и опиравшийся на свою многочисленную родню. При большевиках был комиссаром. Красноводский стачком выслал его на о. Челекен как вредного человека. В 1913 году он был также выслан генерал-губернатором из пределов края на один год» (А. А. Росляков. Указ. соч., стр. 433; ЦГАОР, ф. 446, оп. 2, д. 55, л. 14).