Страница 18 из 43
Тут Петер вспомнил про капризного соседского мальчишку и решил почитать, что же уготовано ему, получит ли он свой долгожданный велосипед или нет? Если судить по прочим записям, то не видать ему велосипеда как своих ушей! Петер даже порадовался тому, что капризуля останется без подарка, но и тут его ждало разочарование:
— Так, читаем про Дженнингсов: «Рождественское утро, Джонни находит под ёлкой новый дорогой велосипед»… Так, хоть этому повезёт, — Петер недовольно скривился, — странно, почему? Короче, здесь что-то не так! — заключил Петер, закончив читать.
Испытывая странные смешанные чувства крайнего возмущения и полного непонимания прочитанного, Петер с немного удручённым видом собрал папки обратно в картотеку и, опять воспользовавшись волшебной лестницей, поспешил вернуть ящик на его законное место в соответствующей ячейке. На этот раз лестницу тоже не пришлось направлять, и она сама доставила Петера куда надо, однако теперь он заблаговременно привязал себя к перилам брючным ремнём, чтобы не свалиться во время скоростного движения, всё-таки кто-то умный придумал ремни безопасности!
Петер уже собирался покинуть Хранилище Судеб, как вдруг взгляд его упал на маленький кругленький столик в самом центре залы. На столике стоял красивый ларец, а рядом с ним старинная и очень красивая чернильница, до краёв наполненная голубыми чернилами. В первый раз Петер просто не обратил на них внимания, отвлёкшись на хранителя Электрона. Раздосадованный прочитанным, Петер уже не стал искать оправданий, а просто открыл ларец и вынул оттуда какой-то свиток, озаглавленный к его изумлению как «Судьба Хранителя Судеб».
Теперь Петер всё же ощутил некоторый трепет перед возможностью прочитать то, что до него, вероятно, не доводилось читать ещё никому и, возможно, раскрыть какую-нибудь великую тайну Мироздания. Он аккуратно отклеил печать, скрепляющую края свитка, и осторожно развернул пергамент: однако внутри не было ничего интересного, вместо строчек виднелось одно огромное голубое пятно растёкшихся чернил…
— Как же так, у Хранителя Судеб — и нет своей судьбы?! — удивлённо подняв брови, пробормотал Петер себе под нос, открытие, сделанное им, было и впрямь странным. — А, может быть, так и задумано? Но, нет! Здесь определённо что-то не так! — теперь в этом уже не оставалось никаких сомнений!
Петер положил свиток на место и закрыл ларец, парень выглядел расстроенным и обескураженным. Покинув Хранилище Судеб, он вяло побрёл по коридору, ощущая, что потерпел какое-то поражение, но вдруг ему вспомнились слова учителя Фроста, которые тот не уставал повторять на каждом занятии «никогда нельзя сдаваться!». Петер крепко сжал кулаки и заставил себя победно улыбнуться, взгляд его сделался уверенным и целеустремлённым:
— В этом нужно непременно разобраться, расскажу учителю Фросту, он прав, что никогда нельзя сдаваться! — произнёс он вслух. — И вместе мы что-нибудь обязательно придумаем! — преображённый и исполненный уверенности он быстрыми шагами направился к потайной дверце, выводящей в Королевскую библиотеку.
Выйдя в библиотеку, Петер нос к носу столкнулся с учителем Фростом, казалось, что тот уже ждал его. Он стоял у стеллажа с книгами, поигрывая свой тросточкой, и хитро улыбался.
— Ну, как, узнал, что хотел? — поинтересовался он, будто уже заранее зная ответ.
— Не совсем, — почёсывая в затылке, протянул Петер.
— В смысле? Получил плохие оценки? — испугался Фрост, и улыбка тотчас сошла с его лица.
— Наоборот, отлично сдал сессию…
— Ты как будто не рад, — Фрост развёл руками, — в чём дело-то?!
— Там что-то странное в записях, всем в городе написаны отвратительные вещи: директора увольняют, Яна отчисляют, у соседей одни неприятности…
— Впервые слышу о таких записях! — Фрост нахмурился. — Обычно, Хранитель Судеб писал только хорошие и добрые вещи…
— Не знаю, он мне как-то не очень понравился, — честно признался парень.
Фрост задумчиво потёр подбородок изумрудным набалдашником трости.
— Да и мне он показался каким-то странным… Может быть, здесь что-то изменилось, пока меня не было?
— Нужно изменить записи на хорошие! — безапелляционным тоном заявил Петер. — Мы должны всё исправить!
— Но менять записи очень опасно, вдруг мы сделаем что-то не так! — засомневался Фрост.
— Но если мы ничего не сделаем, то Рождество будет испорчено для всего города! — возразил Петер. — Давайте обратимся к королю?
— Да, Петер, ты совершенно прав, — согласился Фрост, — мы обязаны что-то предпринять, но и обратиться напрямую к королю мы не можем, чтобы не раскрыть, что нам всё известно. Придётся действовать тайно, чтобы Хранитель Судеб не смог нам помешать.
— Но ведь записи нельзя исправить простой ручкой, верно?..
— Да, — задумчиво протянул Фрост, не дав Петеру договорить, — только Хранитель Судеб знает этот секрет.
— Да нет же! Я тоже его знаю, изменять записи можно только голубым волосом единорога, к тому же остро отточенным, но там только чернильница, волос Хранитель Судеб, скорее всего, где-то прячет.
— Ничего подобного, — мгновенно возразил Фрост, — он его всегда при себе держит, носит во внутреннем кармане камзола…
— Ещё бы, такая ценность! — согласился Петер и вдруг сообразил, что Фрост был в курсе про волос и раньше, иначе откуда бы он узнал о внутреннем кармане? — А откуда вы узнали, что…
Но Фрост снова не дал ему договорить:
— А ты уверен, что нужен именно волос единорога?
Петер утвердительно кивнул.
— Тогда нам надо действовать быстро, я знаю, где раньше водились единороги! — с этими словами Фрост вынул из нагрудного кармана сюртука маленький голубой свисток, и свистнул в него трижды. Тут же со стороны улицы раздался характерный шум, Петер обернулся к раскрытым дверям библиотеки и увидел, как за ними на мостовую приземляется кораблик львёнка гондольера.
Петер и Фрост поспешили на улицу, солнце поднялось уже довольно высоко, но вокруг всё ещё было свежо от ночной прохлады и оттого приятно и легко дышать. Всюду вновь сновали вездесущие горожане в красивых нарядах, вероятно, они готовились к новому карнавалу, которыми так славится наша Воздушная Венеция.
— Привет, дружище Петер! — львёнок двумя пальцами отдал честь. — Куда летим, друзья?
— Привет! — Петер подмигнул новому другу и одним прыжком оказался на палубе волшебного судёнышка.
— В долину тысячи туманов и ста одной радуги! — воскликнул Фрост, взбираясь на кораблик по изящному трапу.
— Так точно, капитан! — львёнок вновь отдал честь, и его красивая крылатая гондола мгновенно взмыла под самые небеса.
ГЛАВА V
Взгляду открылась невероятная панорама надоблачного мира королевства: внизу струились радуги, вверху разливалась лазурь, спереди сияли лучи восходящего в зенит большого, доброго солнца. Когда кораблик львёнка немного спускался, задевая килем вату облаков, становились слышны птичьи трели звенящих внизу белоснежных стай. Петер с Фростом ещё даже не успели насытиться красотами окружающего пространства, как кораблик начал снижение, казалось, что над облаками и расстояние становилось меньше, хотя согласно известным законам физики, всё должно было быть с точностью до наоборот.
Гондола пронзила первый ярус облаков и вошла в слой радужного тумана, ещё не растаявшего на свежем солнце. Над туманом показались вершины гор, одни были окрашены сиреневым, другие — оранжевым, а третьи покрывала ковром изумрудная зелень джунглей.
Львёнок Арчи двинул лапкой штурвал, и гондола опустилась ещё немного, внизу сквозь туман проступила зелёная равнина луга. Солнечные лучи, проникающие таки к её благодатной поверхности, становились тончайшими золотистыми нитями, и в тех местах, где они утыкались в пушистые травы, струились фонтанами радуги.
Кораблик медленно снизился к самой траве и приземлился, почти даже не помяв растений. Снизу чудесная долина смотрелась совсем по-другому: вершин гор видно не было, скалы на горизонте уходили под самые облака, теряясь вершинами за ними.