Опасная любовь

— Але, Стас? Это Нигилист. Бери с собой людей, которым полностью доверяешь, и приезжай. Проспект Мира… Меня чуть не убили, здесь несколько трупов. Лучше будет, если вначале оставишь своих людей за дверью, я тебе кое-что объясню.

Генерал Посувайло не скрывал своего изумления. На полу лежат два трупа — в коридоре еще один, всего три! — а за столом с невозмутимым видом сидит Петя Нигилист. Вид, правда, хоть невозмутимый, но далеко не безупречный: под глазом лиловый синяк, пальто в штукатурке, белая рубашка разорвана, галстук помят. На столе перед Нигилистом лежали пачки долларов, одна перевязанная желтой резинкой, другая рассыпалась веером.

— Кровь и деньги, — мрачно усмехнулся Посувайло. — Ты хоть понимаешь, Петя, что на этот раз влип основательно? Даже я ничего не могу сделать для тебя.

— Ничего делать и не надо, — спокойно сказал Нигилист. — Я убил бандита, который до этого застрелил охранника и директора кинокомпании господина Барсукова. Он ворвался в тот момент, когда я принес Барсукову двадцать тысяч долларов на съемки нового фильма.

— Это еще надо доказать, — покачал головой генерал.

— Мой пистолет на столе. Его — в руке. Парафиновый тест и баллистическая экспертиза все подтвердят. Я стрелял только в бандита, это был единственный выход. Ты видишь, как он со мной разговаривал.

— Двадцать тысяч! — усмехнулся Посувайло. — Большие деньги.

— Десять, Стас. — Нигилист поднялся, взял со стола пачку банкнот, перетянутую желтой резинкой, вложил в руку генерала. — Я передавал десять тысяч, они лежат на столе. Других денег здесь не было.

Посувайло задумался, потом решительно сунул пачку в карман генеральских брюк.

— Что ты хотел мне сказать, Петя?

— Ничего, Стас. Зови своих сыщиков. Больше секретов у меня нет. Все, что я сказал тебе, — правда.

— Но…

— Похоже, я разобрался с этим маньяком. Не копай глубоко. И вообще, поручи это дело самому тупому сыщику, да еще намекни, мол, бизнесмены хреновы друг друга убивают, и правильно делают, меньше всяких негодяев в России останется. Не копай, Стас, все равно ничего не найдешь. А мне не хочется дергаться по пустякам. Кстати, этот маньяк, — Нигилист ткнул пальцем в Валета, — угрожал господину Назимову незадолго до убийства. Он и меня давно достает, похоже, за ним не одно заказное убийство.

Пока в коридоре и кабинете Барсукова работали криминалисты, Посувайло и Нигилист уединились в соседнем кабинете. Петр Яковлевич прихватил бутылку виски из бара директора кинокомпании.

— Два часа под дулом пистолета, Стас, — мрачно говорил он, отхлебывая прямо из горлышка. — Думал — все, конец. Но потом понял, он не хочет меня убивать. Ему нужны деньги. Много денег, вот он, подлец, и обрабатывал меня.

— У тебя же телохранитель был, — сказал генерал.

— Он последнюю неделю работал на меня. Решил жениться, открыть свое дело. Снял квартиру где-то в Крылатском и днем уехал на пару часов, нужно было обустроить жилье. И не вернулся. Я бы позвонил вечером тебе, если бы не эта заваруха.

— Где в Крылатском? — нахмурился Посувайло.

— Не знаю. Обещал пригласить на свадьбу и на новоселье. А пока я не интересовался. Какое мне дело, где Олег снял квартиру. Следить за ним я не собирался.

— Сегодня во второй половине дня рвануло в новой квартире в Крылатском. Хозяева сдали ее Олегу Ратковскому, похоже, он и погиб от взрыва самодельной бомбы в холодильнике. Твой?

— Кошмар… — прошептал Нигилист, снова прикладываясь к бутылке. — Бедный Олег…

— Придется тебе ехать на опознание, Петя. И еще. Пока не готово заключение экспертов, я должен взять у тебя подписку о невыезде.

— Товарищ генерал, — высокий, костлявый капитан заглянул в кабинет, протягивая радиотелефон. — Вам срочное сообщение.

Посувайло взял аппарат. Он слушал молча, изредка кивая, а потом бросил:

— Да. Завтра с утра ко мне с докладом. Положил радиотелефон на стол, пристально посмотрел на Нигилиста.

— С тобой не соскучишься, Петя.

— Не шути, Стас, — устало сказал Нигилист. — Не видишь — мне сейчас не до шуток.

— А мне? Ты знаешь, кто это звонил? Начальник милиции города Лобня. — Нигилист равнодушно пожал плечами, давая понять, что это его не касается. — А знаешь, что он мне сказал? Только что на своей даче был убит твой босс Шеваров! И его телохранитель. Сторож видел, как убийца выпрыгнул из окна и побежал в сторону шоссе.

Нигилист принялся усиленно массировать себе виски.

— Убийцу, конечно, не поймали?

— Как сквозь землю провалился. Они оцепили весь район, усилили патрулирование на улицах, на вокзале. Но пока безрезультатно. Уж если вокруг тебя, Петя, что-то случается, то уж случается такое… Мне завтра голову снимут за кучу нераскрытых убийств.

Нигилист молчал, опустив голову. Только сейчас он понял, какой допустил промах, — сегодня, когда звонил Аристарху, сказал фамилию — Ратковский. Если Аристарха схватят, очень скоро выяснят, что Ратковского он и в глаза не видел, убить Шеварова его подговорил Нигилист! Черт возьми! Надо же было так оплошать. Молчал бы про фамилию — и никаких проблем! Хотя доказать ничего невозможно, вместе их никто не видел, и Стас взял деньги. Но все же, все же — это была ошибка! Перенервничал он сегодня, чертовски трудный день!

Теперь вся надежда на то, что Аристарх уйдет. Только бы ушел, а уж заставить его молчать несложно. Не наказание страшно, его не будет, а попасть в зависимость к Стасу. Нигилист вздохнул, покачал головой. Посувайло расценил это по-своему.

— Ты знал, что это случится?

— Догадывался. Только не мог представить, что они в один день ударят сразу по двум руководителям концерна. Выходит, я случайно остался в живых. Жадность фраера сгубила…

— В гробу я видал ваш концерн! — заорал вдруг Посувайло. — Мясорубка какая-то! Ты знал…

— Догадывался, Стас.

— Какая, к черту, разница! Догадывался, почему мне ничего конкретного не сказал? Все вокруг да около!

— Это бизнес, товарищ генерал, — спокойно произнес Нигилист. — О том, что такое бизнес на самом деле, никто тебе не скажет. Коммерческая тайна. Но у меня есть данные, что за этим бандитом, который мне угрожал, не одно убийство. У него еще нож есть, ты бы проверил его. Он так ловко крутил лезвием перед моим носом, что я почему-то поверил, ножом он владеет лучше, чем пистолетом.

— Нос у тебя уникальный, что и говорить, — усмехнулся генерал. — Такой многое может учуять.

— Глядишь, одним махом чуть ли не все убийства и раскроешь, — невозмутимо продолжал Нигилист.

Генерал с подозрением посмотрел на него.

— Не слишком ли много ты знаешь, Петя? Может, все-таки объяснишь мне кое-что из коммерческих твоих тайн?

— Все, что знаю, сказал, Стас, — вздохнул Петр Яковлевич. Он снова приложился к бутылке. — Хреново себя чувствую. Ты у нас герой, каждый день под пулями ходишь, а со мной такое впервые. Сейчас позвоню в нашу службу безопасности, нужно усилить охрану, а то еще офис взорвут со всеми документами, и — отпусти меня. С ног валюсь.

— Дай и мне, — генерал протянул руку к бутылке.

52

Ноги не слушались, когда Аристарх подходил к двери своей квартиры. Никогда в жизни он так не уставал — даже в армии, когда в тридцатиградусную жару бежал кросс в противогазе. Сказывалось нервное напряжение. Воистину нужно быть сумасшедшим, чтобы после всего пережитого спокойно доехать до Савеловского вокзала, как ни в чем не бывало спуститься в метро, на станции «Боровицкая» перейти на станцию «Библиотека имени Ленина», выйти на «Кропоткинской» и шагать по Остоженке к дому. Какое уж тут спокойствие, когда, кажется, все милиционеры подозрительно глядя на тебя, даже пассажиры и те сторонятся, словно чувствуют преступника. И хочется крикнуть во весь голос: я не убивал! Я вообще не понимаю, что происходит, меня подставили! И этот крик, застрявший в горле, — как будто сгусток пламени, стремительно пожирал и силы и нервы.