Страница 76 из 92
— Нет, что ты, что ты, глупышка! — принялся успокаивать ее эльф. — Он обязательно вернется! Ты главное жди, и он точно придет к тебе, — он отвел глаза в сторону. — Давай я тебя отведу к камину-согреешься, чай попьешь, а потом мне поможешь: работы у нас много!
— Хорошо, — спокойным голосом ответила Милианора. — Пойдемте.
— Вот и славно, — сказал эльф. Затем он взял Милианору за руку и повел к камину, который громко потрескивал в другом конце комнаты.
…Сопротивляясь встречным потокам ветра, дракон, делая синхронные взмахи крыльями, медленно поднимался в предрассветное небо. Звезды и ярко-желтый месяц уступали место яркому свету солнечного диска и его верным спутникам: кудрявым, белоснежным облакам, медленно выплывавшим из-за видневшихся вдалеке бархатных холмов, покрытых толстым ковром трав и растений, переливавшихся по прекрасной и неповторимой эльфийской земле.
Элендил, сощурив глаза, прижался к спине дракона как можно плотнее, чтобы встречный поток ветра не сбил его. Длинные темные волосы развивались на сильном ветру, запутываясь и переплетаясь, словно крепкие морские узлы.
— Ты знаешь, что нас ждет там? — прокричал он во всё горло, стараясь донести свои слова до ушей дракона. Тот, уловив своим чутким слухом сказанное эльфом, повернув голову к нему, ответил:
— Нет. Одно могу сказать точно-у меня нет ни малейшего желания копаться в останках погибших друзей и родственников. Меня больше волнует другой вопрос: как я «обуздаю» эту «силу»? А если ничего не выйдет?
— Ну, мы хотя бы попытаемся, — оптимистически сказал Элендил. Его немного клонило в сон после бессонной ночи, проведенной в Лориэле. — Ты не против, если я вздремну?
— Нет, нет, что-ты-спи на здоровье: нам предстоит тяжелая работа, поэтому ты должен отдохнуть как следует.
— А ты?
— К сожалению, мне полноценно поспать не придется-только наполовину, — дракон ухмыльнулся. Элендил, не поняв смысла этого изречения, отбросил все посторонние мысли в сторону, закрыл глаза, приготовился спать, как вдруг голос дракона разбудил его:
— Эй, ты чего! Ты же свалишься во сне! У тебя есть веревка?
Элендил отрицательно помахал головой.
— Хм… — задумался дракон. — А длинный плащ?
Такой у него как раз был.
— Есть, — он снял с себя голубую накидку и расправил ее.
— Обвяжись вокруг себя и завяжи другой конец узлом на моей шее. Только крепко завязывай!
После нескольких минут возни с плащом, Элендилу наконец удалось крепко привязать себя к шее дракона. Проверив надежность «страховки», он сказал:
— Все готово.
— Вот теперь можешь спать, — теплым голосом сказал дракон своему «пассажиру».
Закрыв глаза, Элендил, обхватив шею дракона и положив на нее голову, погрузился в сонное царство Гипноса, который, выбрав очередную мелодию из множества им сочиненных, заиграл на своей бронзовой арфе, убаюкивая нашего храброго путешественника.
А дракон, целеустремленно смотря вперед своими темно-синими глазами, летел на родину-родину, которую он когда-то потерял и собирался вернуть, родину, которая хранила ответы на все его вопросы, родину, которая помогла бы ему и всему миру Единоземья победить в этой страшной войне, уникальном творении Ареса, жаждущего вновь собрать кровавую жатву с многочисленных полей брани, порожденных сием явлением отчаяния и трагедии.
Глава VIII
Мируэль проснулся от жуткого, раздиравшего предрассветную тишину, свиста, за которым последовали множество глухих взрывов, потрясших изнеможденный, полуразрушенный город. Это опять был совершен залп из смертоносного оружия Тейноруса, прозванного в рядах защитников Эльдораса «Тартаросом» за его выжигающий залповый эффект, который делал любую местность после обстрела похожим на Тартар: выжженная земля, двухметровые воронки, разрушенные и сожженные дома, жертвы… Устало простонав и протерев костлявой рукой впалые щеки, он огляделся по сторонам: оперевшись спиной на сырые стены полуразрушенной башни, спали его подчиненные, обхватив свои мечи и алебарды. Внезапно, он услышал глухое урчание в животе. Сокрушенно вздохнув, он встал с пола и осторожно, чтобы никого не разбудить, открыл дверь. Сразу же на него пахнуло утренней морозной свежестью, пропитавшей каждую клетку его тела. Зайдя за порог, он осторожно закрыл дверь и направился вниз по скользким ступенькам.
Наконец, спустившись с казарменной площадки, он вышел на практически безлюдную улицу: только телеги и множество заброшенных лавок напоминали о былой активности и изобилии жизни в столичном городе государстве людей. Все люди сидели по домам, чтобы не расходовать попросту силы и прожить как можно дольше. Однако время от времени им приходилось выходить из своих ветхих, частично-разрушенных домов, чтобы добыть хоть какую-нибудь еду. По этой причине по улицам все же ходили люди, медленно ступая по промерзшей каменной гальке разбитых мостовых.
Эльдорас был портовым городом, но, как бы то ни было печально, по морю не было перевезено ни одной крупицы. Почему же? С точки зрения тактики ведения войны Тейнорус был полководческим гением: после первого штурма он приказал поставить боевые корабли, вооруженные мощнейшими орудиями, захваченными у гномов, по всей акваториальной линии Эльдораса, чтобы ни один корабль, будь то плот или фрегат, не прошел к бухте. Более того, для пущей надежности он поставил по периметру мины, которые, в свою очередь, были сделаны лучшими инженерами его армии. Так что, даже если бы хотя бы один корабль прошел сквозь эшелоны кораблей, он бы, вероятно, наткнулся на одну из этих мин. Именно по этой причине ни один союзнический корабль не прошел к Эльдорасу.
Мируэль, трясясь от продиравшего с головы до ног холода зимней ночи (к слову на нем была одета только рубаха и кольчуга), шел по направлению к знакомому ему дому, который стоял около казарм, расположенных в северной части города. На половине пути он зашел в пекарню, славившуюся когда-то своими пышными и теплыми хлебами и булками. К его глубочайшему сожалению, на темном ее окне, когда-то сверкавшим ярким светом десятков свечей, было написано: «Все продано-хлеба нет» Тяжело вздохнув, Мируэль поплелся к месту назначения, до которого оставалось буквально несколько десятков метров.
Наконец показались знакомые очертания дома и окон, которые, в отличие от остальных домов были круглыми. Приободрившись, Мируэль пошел быстрее, чтобы поскорее добраться до желаемого места. Вот уже и дверь. Поднеся кулак, он сделал три стука. Никто не ответил. Он постучал еще раз. Послышались чьи-то шаги. Приосанившись, ожидая скорой встречи, Мируэль переминался с ноги на ногу. Когда шаги утихли, послышался тонкий, мягкий голос:
— Кто там?
— Миленна, это я, Мируэль, — ответил наш герой, приготовившись к теплым объятиям. Дверь отворилась, и из нее выскочила его возлюбленная, радостно бросившись к нему на шею.
— Мируэль! Я так рада тебя видеть! Я думала ты погиб от голода или от вражеской стрелы. Почему ты не приходил раньше?
— Я не мог, любимая, — ответил наш герой, посмотрев в полные счастья глаза. — Мне нужно было остаться с воинами.
— Да, я понимаю, — сказала Миленна, чуть не плача от счастья. — Зевс милосердный, Мируэль, ты не представляешь как я рада!
— Хвала Зевсу, ты еще жива! — сказал Мируэль, крепко обняв Миленну. — Тебе хватает еды?
— Ее все меньше и меньше с каждым днем, — сказала Миленна. — Лавки закрываются, даже муки не купить теперь. Люди уже умирают тысячами: повозки с трупами колесят по городу день и ночь, их сжигают, закапывают. Я уже не знаю, что будет дальше…
— Не волнуйся-пока жива ты, этот город не умрет, слышишь? Не умрет! — он крепко обнял заплаканную девушку. Посмотрев внутрь дома, он спросил:
— Дома еще кто-нибудь есть?
— Да, — она оглянулась. — Я приютила семью: жену и троих детей. В их дом попал снаряд и полностью разрушил его. Муж сейчас сражается на стенах вместе с остальными.