Страница 72 из 92
Но даже ещё не просохла стена,
Как горный обвал, разлетелась она.
В этот момент абсолютно все, без исключения, смотрели на Мируэля, слушая и внимая каждое его слово. Он, смотря в брешь, проделанную для наблюдения за окружившими город войсками и, несмотря на пронизывающие взгляды, продолжал читать:
Несчастные люди, чтоб стройку
поднять,
Причину развала решили узнать.
Об этом задумывались мудрецы,
Об этом куплеты слагали певцы.
Зарежьте коня, говорили одни.
Нет, золото надо в основу стены.
Но и самоцветы стену не спасли,
Какие-то силы её разнесли.
Измучившись, люди хотели понять,
Какая причина развала опять.
И вдруг увидали: явился босой
Старик незнакомый с седой бородой.
Узнали, что лет девяносто ему,
Что равного нет старику по уму,
Что он исходил, повидал белый свет,
Что в дальней священной стране его след.
Послушать пришельца собрался народ.
Что скажет он людям, к чему подведёт.
Он бороду в правую руку собрал,
Слова, тяжелее свинца, он сказал.
Обман не ищите в словах старика,
Живого заройте в стене, он сказал.
Стена неприступною будет века,
Когда вы поверите мне, он сказал.
И больше ни слова. Рукой помахал,
Куда-то шагнул и из виду пропал.
А люди стояли ошеломлены,
Как быть и что делать, не знали они.
Стена жаждет крови. Кто к жертве готов?
Глашатаи спрашивали храбрецов.
Людей день за днём обходили они,
Согласных же не находили они.
Никто не сказал: Я иду. Я готов.
Угрюмо стоят, как немые, без слов.
Лишь юный сиротка тринадцати лет,
С плеча сняв шубейку, промолвил в ответ:
Пришёл я сюда, чтоб сказать об одном:
Готов я, меня закопайте живьём.
И если народ от врагов я спасу,
То жизнь свою в жертву не зря принесу.
Юнец прислонился к стене крепостной,
Закидывать стали сиротку землёй.
Вдруг плачущий голос вдали зазвучал,
Печали и горя высок был накал.
Вдали замелькал силуэт. Это мать
Бежала родную кровинку спасать.
Она без отца воспитала его
И зеркальце-свет называла его.
Ко мне подойди, жеребёночек мой,
Тебя обниму, стану рядом с тобой.
Сыночка не надо живьём зарывать!
Кричала, рыдая, несчастная мать.
Не плачь, моя мама, слёз горьких не лей,
Будь, милая мама, опорой моей.
Ты в сердце, любимый народ, и в судьбе,
Я рад, что могу быть полезен тебе.
Скажи, моя мать, не для этого ль дня
Одна ты с надеждой растила меня?
Ты мне говорила: Сынок дорогой,
Стань жертвой святой за народ свой родной.
Тогда, повернувшись к народу лицом,
Такие слова мать сказала с трудом:
Себя за Отчизну ты в жертву обрёк,
Моё молоко оправдал ты, сынок.
В этот момент один из солдат прислонил ладонь к мокрым от слез глазам, стекавшим по молодым веснушчатым щекам.
Страдая, слезу вытирала она,
Прощаясь, лицо целовала она.
Лопату схватила в отчаянье мать
И сына песком начала засыпать.
В поступке твоём человечность видна,
Сердечность, как жемчуг, чиста и ясна.
Ты честь защитила мою, сберегла,
Ты, милая мама, мне силу дала.
Они обнялись, попрощались навек.
Их смелость течение бурное рек
Песок уже, кажется, шеи достиг…
Но тут появился тот самый старик.
Сынка откопайте, отройте, сказал,
Стену крепостную не стройте, сказал.
Когда из народа такие сыны,
Страну от врагов защищают они.
Из камня и глины стена не спасёт,
Навалится враг и стена упадёт.