Ледяной коготь (трилогия)

— Что ж, рад слышать, — улыбнулся дракон. — Надо бы, думаю, костер уже разводить. Займешься этим?

— Да, конечно, — сказал Эзраэль и повернулся к выложенному колодцем костру. Достав из дорожной сумки два припасенных куска кремния, наш герой с усердием принялся чиркать камни друг о друга, пытаясь выжечь хоть небольшую искорку. — Жаль, что ты не огненный дракон. Так бы сейчас раз-и мы бы уже грелись у костра.

— Ну не всё же мне делать, не так ли? — засмеялся дракон, присев рядом с костром напротив Эзраэля. — Если бы все делал я, твоя жизнь была бы, наверное, довольно-таки скучной.

— Возможно ты прав, дружище, — усмехнулся юноша и что есть силы чиркнул камни. К его неописуемому счастью, тростник опалился крошечными искрами и через мгновение, обдуваемый неугомонными ветрами, вспыхнул рыжим пламенем, словно яркий светлячок посреди непроглядного ночного ковра, сотканного из черных нитей Ариадны. Восторженно разведя руками, Эзраэль улыбнулся и спросил изумленного дракона:-Ну как? Впечатляет?

— Это лучшее огненное представление, которое я когда-либо видел, — засмеялся дракон. Эзраэль бодро подхватил дружескую реакцию своего крылатого приятеля.

— Что ж, раз так, — юноша взял отрезанный кусок плоти койота и насадил его на свой острый мифриловый меч, — тогда не будем медлить. Сейчас быстренько пожарим и полакомимся.

— Оригинальный способ жарки мяса, скажу я тебе, — сказал дракон, взяв в свою правую лапу необжаренную плоть убитой добычи. — Но я больше предпочитаю сырое мясо. Не отходить же мне от традиций моих сородичей, верно?

— Поспорить трудно, — ответил Эзраэль и тут же вспомнил о чем-то важном, переменив тему разговора:-Слушай, ты никогда не говорил мне своего настоящего имени. Как-то совсем не по-товарищески: ты меня Эзраэлем называешь, а я тебя — «чешуйчатым». Меня совесть грызет. Откроешь мне тайну своего имени?

Эзраэль совершенно не ожидал, что его вопрос поставит дракона в тупик. Его чешуйчатый спутник вдруг замялся, потупил взгляд в землю и затих, всеми силами пытаясь продолжить разгоревшуюся беседу.

— Э-м-м… — задумался дракон, почесав правой лапой затылок. — Понимаешь, Эзраэль, тут такое дело… Хе-хе… В общем, я и не знаю толком своего имени.

— Что?! — переспросил с удивлением Эзраэль. — Как можно не знать своего имени?

— Понимаешь, — ответил дракон, — я почти все свое детство работал подмастерьем в кузнице. Старик не утруждал себя называть меня по имени, поэтому все, что я слышал было: «Эй, ты! Принеси точильный камень!» или «Ах ты, неуклюжий балбес, — опять забыл раздуть огонь! Ох я тебе сейчас задам, пень тупорылый!» Грустно, конечно, осознавать, что никто не обращался к тебе ласково по имени. Я никогда не видел своих родных: ни отца, ни матери, ни братьев. А были ли они у меня?… Вполне вероятно. Так и прошло мое детство-в полном неведении и страхе перед кузнецом, — с этими словами дракон засмеялся. Эзраэль, замотав головой, подхватил бурную реакцию своего друга.

— Ты ведь не прожил всю жизнь в кузнице, верно? — спросил наш герой, опершись на одинокий валун, стоявший неподалеку.

— Нет, нет, конечно, нет, — усмехнулся дракон. — Когда мне исполнилось триста лет, я пошел учиться в университет. Это звучит, наверное, странно: университет, да еще и у драконов! Что за вздор! Однако это так: у драконов есть система образования. Она отличается от любой другой, как гномовская, к примеру, от орочьей, но всё же имеет что-то общее с ними. Я выучился на политика, но, в виду обстоятельств, работу по специальности мне получить так и не удалось: каждый раз я получал отказ от бургомистра, по причине того, что король не разрешал выходцам из города занимать место у верхушки. А сейчас до этого образования тем более никому нет дела. Однако, тем не менее, я своей цели достиг: я стал своего рода дипломатом, но намного более значимым и востребованным.

— Это ты верно подметил, — согласился Эзраэль, посмотрев в чистое дневное небо. — Наверное, грустно осознавать, что все, что мы когда-либо делали, будет напрасным.

— Ну почему же, — возразил дракон. — Когда судьба сбивает нас с намеченного пути и делает все, чтобы мы не поднялись наверх, вполне вероятно, что она желает направить нас в другую сторону, туда, где нам будет сопутствовать удача. Нам остается только прислушаться и просто последовать за ней, — с этими словами, дракон вздохнул и посмотрел на горизонт. Предсказания князя Луминеля сбывались: солнце уже вовсю утопало в море бесконечных зеленых лугов, открывая дорогу белоснежной и сияющей подруге. — Луминель был прав: день сегодня был очень короткий. Чем быстрее мы отправимся в путь, тем быстрее достигнем Элберской пещеры, — вскочив с места, как ошпаренный, дракон в спешке потушил костер своим ледяным дыханием и, расправив крылья, обратился к Эзраэлю:-Нам пора — залезай!

Юноша не заставил дракона долго ждать: быстро схватив свои пожитки, Эзраэль уселся на спину дракона, и наши отважные герои, оставив позади уютное место привала, снова отправились в путь, летя навстречу пробудившейся от крепкого дневного сна спутнице Луны. И снова понеслись вереницы минут и часов по неумолимому отрезку временного пространства, и снова под нашими героями замелькали перистые караваны облаков, в чьих пушистых жилах текли холодные струйки дождевой воды. Под ними мелькали реки, равнины, огромные стаи валунов и скал, недвижимо пялившихся своими незримыми обычным смертным глазами на объятый пламенем сотен угольков-звезд небесный ковер. И вот, наконец, когда утренний свет колесницы Гелиоса стал еле-еле проливаться на живописные холмы и поля давно забытых земель, глазам наших героев открылся огромный горный пик, издали напоминавший скорее величественный город, нежели чудесное творение природы. У основания этого объятого мраком тайны места зияла огромная черная дыра, по всей видимости, являвшейся входом в Элберскую пещеру.

— Похоже, мы нашли то, что искали, — сказал дракон Эзраэлю, постепенно снижаясь. — Как думаешь-это действительно она?

— Вряд ли поблизости есть нечто похожее, — ответил его друг, всматриваясь в великолепные скалы-фасады нерушимого горного массива. — Думаю, мы на месте.

— Тогда снижаемся? — спросил дракон.

— Да, пожалуй, — ответил Эзраэль, приникнув к спине своего чешуйчатого друга. — Только прошу тебя, по-аккура-а-а-а! — из глотки нашего героя вырвался испуганный крик, как только его переполненные страхом руки ухватились за шею резко спикировавшего вниз, словно ястреб, дракона. Холодный поток ветра, который так и норовил сбросить ошарашенного наездника со спины, повинуясь воле Стрибога, всеми силами впивался своими жгучими морозными иглами в лицо отважного героя Эльдорасской битвы. Эзраэль был не в силах думать о чем-то другом-страх завладел им с головы до ног и отчаянно призывал прыгать вниз, чтобы поскорее избавиться от гнетущего кошмара. Но, к счастью, влияние мозга было куда более серьезным. Не прошло и нескольких минут, как наши герои, чуть задевая кончики зеленых трав, мягко спланировали прямо рядом с непроглядным входом в пещеру.

Из гнетущего темного безмолвия, вставшего на пути наших героев, веяло каким-то странным и пугающим холодом. Молчаливые фасады этого природного творения напоминали арки склепа, в котором много лет тому назад были захоронены непокорные творения Зевса, чтобы впредь никто и никогда не смел перечить могущественным владыкам мира. Неподалеку от этого места были хаотично разбросаны осколки горных пород, за которыми тянулись поросшие высокой ярко-зеленой травой следы-борозды. По всей вероятности, кто-то или что-то много лет тому назад оставил эти следы после великих сражений или отчаянных попыток борьбы за власть и вселенское могущество. Наши герои стояли, как вкопанные, не в силах оторвать глаз от пугающей тьмы, заполонившей эти отчужденные места. Тем не менее, дракон смог обуздать свой страх и, сложив свои могучие крылья, тихо сказал: «Пойдем!»-и с еле различимой неуверенностью пошел в вязкий мрак покрытого камнями-бородавками прохода. Не зная, где находится конец, дракон чувствовал, будто медленно идет в вечность, будто у этого пути нет конца, будто сам Аид, бог подземного царства, прибегнув к помощи Фобоса и Деймоса, решил поиграть с ними в веселую детскую забаву. Еще большее напряжение добавляла жуткая гробовая тишина-только изредка звуки капающей влаги эхом раздавались в покрытом мраком ночного неба огромном проходе. Чем дальше наши герои отдалялись от спасительного света, тем меньше и меньше лучей Гелиоса проникали в эти проклятые богами места. В этой обители ужаса господствовали две неразлучных спутницы Фобоса-тьма и тишина. Непроглядная тьма и ее верная сестрица плели в душах Эзраэля и дракона толстые нити страха, все сильнее и сильнее раскручивая маховики своих темных прялок.