Рассвет Инлиранги

Искры костра поднимались вверх, улетая куда-то наверх, к первым вечерним звездам, как будто сами хотели стать частью звездного небосвода. Вечернее небо приветливо смотрело на путников, переливаясь самыми разными оттенками заката, маня к себе своей загадочностью и таинственностью.

В небе они увидели летающую тарелку. Она остановилась, зависла над ними, а после улетела влево от своей прежней траектории. Алиса рассказала, как в детстве ее похитили инопланетяне, после чего она стала видеть ауры людей и предметов. Вся группа оживилась.

– Я тоже в детстве видел ауры предметов, – присоединился к разговору один из участников группы, молодой светловолосый паренек. – Однажды я рассказал об этом родителям, и они меня стали ругать за мои «фантазии». Тогда я по секрету поведал об этом своей старшей сестре. А она рассказала родителям. Сдала меня по полной программе. И так круг замкнулся. Родители водили меня по каким-то врачам, которые только разводили руками, не зная, что сказать. Тогда я затаился и перестал рассказывать об этом. И даже стыдился такой своей особенности. А потом подрос и перестал все это видеть.

– Да! Весело! – засмеялись ребята. – Если ты не такой, как все, непонятен, то синоним – «опасен».

– Ничего страшного, – спокойно изрекла Лирия, – это говорит о том, что в тебе есть эти способности, просто ты перестал ими пользоваться. Но если будешь работать над этим, то разовьешь их в себе.

Лирия стала общаться на эту тему с этим пареньком, а вся группа продолжала весело болтать между собой. Все были заняты своими делами. Кто-то следил за огнем, кто-то строгал из дерева причудливые фигурки, кто-то делился недавними впечатлениями. Женщины занимались своими делами. Неподалеку уже разбивались палатки. Работа кипела. Всем было весело, атмосфера была дружественная и непринужденная. Вскоре чай был разлит по кружкам, и вся веселая компания объединилась у костра.

– Народ, а давайте гитару по кругу! – предложила бойкая молодая девчонка.

– Давайте! – радостно отозвались все.

Этот незатейливый «ритуал», пришедший к нам еще со времен начала создания КСП (клубов самодеятельной песни), оказывается, был хорошо принят у современной молодежи. Каждый человек по очереди брал гитару и пел ту песню, которая ему нравится. А все остальные ему весело подпевали. Если кто-то не умел играть, за него играл его сосед, а он пел свою песню. Всем было весело, пение сближало и сплачивало людей.

В перерывах между песнями по обыкновению рассказывались туристические истории вперемешку с вымыслом, юмором и реальными фактами.

– Знаете, однажды, когда я была в походе, в наш палаточный лагерь пришел медвежонок, – начала рассказывать одна женщина.

– О! Здорово! Он, наверное, хорошенький? – оживились все сидящие у костра.

– «Хорошенький»! – с сарказмом произнесла она. – Увидев его, мы все тоже впали в умильное состояние, пытались его чем-то угостить. Но только не наш старший. Он очень быстро собрал всех в одну палатку и строго приказал всем молчать и не шевелиться.

– А почему? – наивно спросила Алиса.

– Потому, что рядом с ним всегда ходит мама, и если он, не дай Бог, пискнет, она тут же впадает в неописуемую ярость и может порвать любого в ноль секунд.

– Ага! Как тузик грелку, – отозвался мужчина средних лет. – Я не раз слышал от охотников, что инстинкт защиты детенышей делает ее абсолютно слепой и яростной. А почему она, интересно, с медвежонком в лагерь не вошла?

– Она боялась и стояла поблизости, охраняла его. Видимо, уже раньше ей доводилось встречаться с людьми. Опытная была. А ему разрешила немного «побаловаться». Он все обошел, обнюхал, слопал банку сгущенки и пошел дальше за своей мамашей.

– Как это? Слопал?

– Очень просто. Зубками. У них знаешь какие челюсти мощные!

– Так она же запечатана герметично. А читать этикетки медведи пока еще не научились.

– А им и не надо. Знаешь, какой медведя нюх! Это тебе кажется, что банка запечатана герметично, а для него она источает запах. Он по этому запаху даже из земли банку консервов может выкопать. Он её изжевал всю так, что она превратилась в искореженный кусок железа. Лакомство съел, а железку выплюнул и ушел. Мы потом долго еще разглядывали эту «банку». Или то, что от нее осталось.

– Это еще что! – отозвался мужчина средних лет. – У меня дядька служил на севере. На аэродроме. Обслуживал самолеты. И вот однажды стоит он у самолета. Чувствует – его кто-то по плечу задел. Оборачивается – а там Михайло Потапыч стоит. Собственной персоной. Тот как заорет! И с перепугу на крыло самолета так и запрыгнул. Медведь, конечно, наутек. Дядька охолонул маленько. Смотрит, а высота-то большая, слезть сам никак не может. Стал кричать: «Люди! Помогите! Люди!». Люди пришли, спрашивают: «Ты как туда залез?!». А он им: «Медведь помог!». А они только смеются в ответ: «Ага! Пришел и подсадил!».

Вся группа весело покатилась со смеху.

– Это еще что! – подхватила разговор бойкая девчонка. – Я была однажды в походе, мы сплавлялись по Горному Алтаю на рафтах. И одну девчонку на привале укусила за ногу змея. Девчонка, видимо, была очень напугана и вела себя неадекватно. Подходила к каждому и говорила с такой радостной улыбкой: «Знаете, а меня змея укусила!». Люди видят, что человек радостный, думали, наверное, шутит, и отвечали ей в ответ: «Тогда иди – воды попей!». Она так к одному подошла, к другому, к третьему, и все отшучиваются. А потом она к старшему нашему в группе подошла и говорит: «Я все пью-пью воду, а нога меньше не становится!». И тут мы все поняли, побросали свои вещи в рюкзаки, вскочили на весла и поплыли. Гребем попеременно то одни, то другие, а сами молимся, чтобы она Богу душу не отдала. А нога у нее разбухла чуть ли не с нее саму. Кое-как догребли до Горно-Алтайска, потом в какой-то товарняк запрыгнули (пассажирского ждать бы долго пришлось). Благо добрые люди нашлись, подсобили. В общем, вовремя ее доставили в больницу. Врач сказал: «Еще полчаса, и она могла бы умереть!». В общем, повезло девчонке.

Так, с притчами, песнями, прибаутками и веселыми туристическими розыгрышами прошел этот чудесный летний вечер. И наступила теплая летняя ночь.

Небо усеяли гирлянды звезд. Вокруг летали светлячки, трещали цикады, дул теплый, свежий ветер и восходила луна. Полюбовавшись этим великолепием, Артур и Алиса пошли спать в свою палатку.

Видя озабоченный взгляд Артура, Алиса сказала ему:

– Любимый, сегодня мы с тобой будем заниматься Майдхуной. Только не спеши, ведь секс тоже должен быть духовной практикой. Давай будем друг друга ласкать, не прикасаясь к половым органам.

И первое, что она предложила, это игра-медитация «Руки любви». Для этого она подготовила три разные по настроению песни. Романтическую, медленно-нежную, активную, олицетворяющую борьбу, и более возвышенную, медленную. Алиса попросила его сесть по-турецки и расслабиться, прикрыв глаза. Сама также села напротив него.

– Давай представим, что мы – это руки и больше ничего, и начнем знакомиться.

Очень медленно, нежно, прикасаясь только кончиками пальцев, они, а вернее сказать, их руки, начали знакомиться друг с другом. Артур стал действовать чуть смелее и расслабленнее. Алиса сначала поддавалась его прикосновениям, а затем сдерживала напор Артура своим замиранием.

Приятное тепло любимых рук становилось все роднее и хотелось соприкасаться всей ладонью и сжимать ее крепче. Их пальцы то сплетались в страстном прикосновении, то вновь разъединялись. И по мере этого у Артура и Алисы просыпалось неутолимое желание стать одним единым целым.

Музыка сменилась на более активную, даже немного агрессивную и нужно было представлять, что тебя нет. Ты – это руки, и все. Движения нарастали, становились более активными, танец борьбы, борьбы за любовь. Тут Алиса поймала себя на том, что ей хочется требовать заботу и любовь от рук Артура, и отдалась этим ощущениям. То отстраняла, то снова притягивала к себе его руки. Вспышки эмоций пробуждали в них состояние неуспокоенности, жадности до любви, а вместе с тем и страх потерять то, что они обрели благодаря друг другу. Осознав это, Алиса стала молиться. И потом, когда музыка с активной сменилась на возвышенную композицию, наступил этап примирения, самый приятный момент, когда хочешь-не хочешь, руки начинают свой слаженный танец, ценя в радости каждый миг. Знакомые руки вновь становятся любящими и уже родными, и можно двигаться дальше. И она скользнула кончиками пальцев к изгибам его локтя, задержавшись на них, дыхание ее стало более откровенным и призывающим. Артур понял это как сигнал к переходу на следующую практику и взял инициативу на себя. Опершись на левую руку о пол, правой рукой он обнял ее за талию и прижал к своей груди, при этом ловко опустил ее на спину.