Страница 62 из 107
Она кивает, хотя на лице паника.
— Я не очень хороший авиапассажир, — замечает она, впиваясь сильнее когда самолёт снова потряхивает, у меня в желудке все переворачивается.
— Все нормально, — говорю я, сжимая ее руку. Я выглядываю в окно и вижу, что земля становится ближе, забор аэропорта по периметру быстро приближается. — Мы почти на месте.
И в то время, как я могу чувствовать как бешено стучит ее пульс напротив моей кожи, я знаю, она может почувствовать, что с моим происходит то же самое. Но не потому что я боюсь летать. А из-за того, что произойдёт, когда мы приземлимся. Это очень непросто, чувствовать себя таким счастливым, что она здесь, И в то же время, нервничать о том, что случиться дальше. Прошло очень, очень много времени с тех пор, как я позволил кому-то быть в моей жизни, и я собираюсь сделать это с ней. Понятия не имею, что случится, когда ей надо будет уезжать. Хуже того, я понятия не имею, что случится когда, и если, она обнаружит настоящего меня. Потому что я испытываю желание широко открыть дверь. И позволить ей войти, показать всю темноту и уродство внутри.
Если она сбежит и не вернётся, мне будет некого винить кроме себя. Я боюсь чувства вины, моя привычка к самоедству может снова разрушить меня.
Колёса с визгом касаются земли, и самолёт рвётся вперёд за секунду до того, как тормоза срабатывают в полную силу. Когда самолёт замедляется, Кайла ослабляет хватку, но моя становится крепче.
— Не знала, что ты тоже боялся, — говорит она, когда я отпускаю ее.
Я лишь улыбаюсь ей. Я бы с радостью предпочёл поменять один страх на другой.
Вскоре мы выходим из самолёта и уже ждём у багажной ленты. Я смеюсь, когда вижу, как к нам по транспортеру едет ярко-розовый чемодан Кайлы.
— Что? — спрашивает она, защищаясь. — Так я узнаю, что это мой.
— Если он ослепляет все вокруг, это вроде как лишено смысла, лапочка, — напоминаю ей, и тянусь чтобы забрать чемодан. Затем мы направляемся к зоне с негабаритным багажом, чтобы забрать Эмили из собачьего вольера.
Она выглядит напуганной и вольер попахивает чем-то ужасным, но в ее крови все ещё достаточно лекарства, так что она подчиняется и не паникует. Я через клетку шепчу ей успокаивающие слова, и кажется, она понимает, что все будет только лучше.
Изначально, когда я собирался прилететь один, я бы попросил брата встретить меня, но с Кайлой, и, учитывая, что мы прилетели другим рейсом, такси кажется лучшей идеей.
Мы забираемся в такси, и Кайла тут же восхищается насколько у нас все по-другому.
— Я забыла, что вы ездите по другой стороне дороги, — говорит она. И это такси с откидными сидениями и всем остальным такое чумовое. — Для выразительности она пинает сиденье напротив, что заставляет Эмили поднять голову.
— Думаю тебе надо немного поспать, — мягко говорю я, обнимая Кайлу и прижимая ближе к себе.
— Сон это последнее, что мне нужно, — говорит она, скользя рукой по моему животу. Но пять минут езды и она спит.
Моя квартира находится в районе Стокбридж, так что у нас занимает достаточно много времени попасть туда, сражаясь с ранними пташками, едущими на работу из пригорода. К тому времени, как мы подъезжаем к Норт Ист Серкус плейс, мне почти не хочется будить Кайлу, так крепко она спит.
— Эй, — шепчу я ей, пока таксист открывает дверь и вытаскивает наш багаж. — Мы приехали. — Я убираю руку и легонько трясу ее. У неё занимает вечность открыть глаза, но когда она делает это, то в замешательстве хмурится. Но после того как она, кажется, узнает меня, она улыбается.
— Вау, — говорит она, ее голос хрипит. — Я была далеко.
— Как только я доставлю тебя внутрь, сразу же уложу в кровать, — говорю я ей, расстегивая ремень безопасности и помогая выбраться из такси. Она прислоняется к нему, неустойчивая, пока я расплачиваюсь с водителем, и смотрит вверх на здание.
— Это все твоё? — спрашивает она.
Я беру ее за руку и отвожу в сторону, до того, как такси отъедет.
— Только первый этаж, — говорю я ей. — Хотя в Америке вы это называете второй. — Она, кажется, не слышит меня, просто моргает от изумления.
Полагаю, здание выглядит совсем иначе, чем она привыкла. Ряд каменных зданий занимает квартал как связанный комплекс. Несмотря на то, что ложные балкончики и кованые металлические детали похожи на те, которые я видел на зданиях в Сан-Франциско, камень отличает их. И тот факт, что эти были построены лет двести назад.
— Когда то это был один большой жилой дом, — говорю ей, неся багаж и клетку с Эмили к белой выкрашенной двери. Я киваю на сад и апартаменты, расположенные ниже по обе стороны от дорожки-мостика. — Прекрасная пара с ребёнком арендует квартиры на верхнем и цокольном этажах. У меня первый этаж. Верхняя часть здания принадлежит пожилой паре, но они редко бывают в городе.
— Получается, ты можешь владеть разными этажами в одном доме? — спрашивает она.
Я киваю.
— Здесь это обычное дело.
Она смотрит позади себя на зеленые деревья в парке через улицу, листья которых сверкают от утренней росы.
— Это Серкус плейс, — указываю я на него. — Одно из тех мест, куда я хожу с Лионелем или другой собакой, которую приютил на время. В паре кварталов отсюда, сады на Квин стрит. В этом районе достаточно дружелюбны к собакам и это недалеко от Принсес стрит, замка и всех мест в городе, куда бы ты захотела пойти.
— Лионель наверху? — спрашивает она, пока я вставляю ключ в дверь.
Я качаю головой.
— Он у Амары. Она привезёт его позже. Но сначала давай-ка разберёмся с тобой.
— О, я в порядке, — говорит она, подавив зевок.
Я оставляю багаж у лестницы и беру клетку Эмили и Кайлу вверх на первый этаж.
— Не могу поверить, что когда-то это был один большой дом, — говорит она, любуясь роскошным синим ковром и отделкой из тикового дерева на стенах.
— Тогда у людей было много денег, — говорю я, подводя ее к входной двери на лестничной площадке. — И у них были слуги. Возможно даже любовница и внебрачный ребёнок.
Она поднимает брови.
— Ну и где ты прячешь свою любовницу?
— Ты любовница, жена, подружка, ты все, — у меня уходит пара секунд, чтобы осознать, возможно, я сказал слишком много, но милейший розовый румянец растекается по ее щекам. Я не могу открыть дверь достаточно быстро.
Я ставлю Эмили в холле, закрывая за нами дверь, и беру Кайлу за руку.
— Быстрая экскурсия, пока я дам Эмили немного воды и еды.
В коридоре расположены двери, ведущие к передней и задней части квартиры. В задней части кухня и столовая с окнами от пола до потолка со ставнями, выходящими в частный садик, который я делю с другими жильцами.
— Матерь Божья, — говорит Кайла, крутясь вокруг и разглядывая все это. — Эта комната огромная. Это самый высокий потолок, что я видела в жизни.
Я быстро захожу на кухню, чтобы наполнить собачью миску водой и добавить немного собачьего корма в другую. Лионель обычно ест сырую пищу, но Эмили лучше начать с чего-то простого.
Я возвращаюсь и вижу, как Кайла бродит по комнате, пробегаясь рукой по столу из чёрного дуба в середине, восхищаясь всем. Так как комната действительно большая, в углу у меня стоит компьютер и, вдоль одной из стен, длинный, белый кожаный диван.
— Да, места для меня более чем достаточно, — говорю ей, и она идёт вслед за мной обратно в холл, где я приседаю и открываю клетку Эмили. Я наклоняюсь и пытаюсь вытащить ее, но она упирается.
— Дадим ей немного времени, — говорю Кайле и отхожу. — Пойдём, позволь показать тебе остальную часть квартиры. Я киваю на дверь наискосок от нас. — Вход в ванную вот здесь. Хотел бы я, чтоб она была соединена со спальней, но что я могу поделать?
Я открываю дверь в гостиную, из окон льётся утренний свет.
— Это салон, комната, которую вы привыкли называть гостиная.
— Только это не просто комната, — говорит Кайла, снова поражаясь пока мы заходим внутрь, разглядывая удобные кушетки, ряды книжных полок, высоко подвешенную люстру. Забавно, как иногда, что бы по-настоящему увидеть что-то, вам приходится посмотреть на это чужими глазами. Я знал, что мне повезло, когда пять лет назад я купил эту квартиру. Наконец-то у меня было достаточно денег, чтобы вложиться во что-то стоящее (через несколько лет после того, как я купил крошечную квартиру в Лондоне, которую всегда сдаю в аренду). Начиная с паркетных полов, декоративных карнизов и мраморного камина, все это было немного слишком для такого парня, как я. Но мой приёмный отец Дональд всегда учил меня вкладывать деньги, и покупка этого места была одной из самых умных вещей, которые я делал.