Страница 38 из 107
Я тянусь и беру пальцами прядь ее волос, аккуратно отводя от лица. В ней есть что-то такое, что время от времени делает меня нежным. Она усиленно пытается не показывать это, но я могу видеть, насколько глубоко внутри она уязвима. Как сильно она борется, чтобы скрыть это с помощью лаконичности и цинизма, но я знаю, оно там. И это пробуждает мое вездесущее покровительство.
— Полагаю, тебе скоро надо уходить, — мягко говорит она.
Я опешил. Как у собаки, у меня шерсть на загривке встает дыбом.
— Хорошо…
Она оборачивает руку вокруг моей шеи и наклоняется ближе.
— Я не хочу, чтоб ты уходил. Но у тебя дома две собаки, а мне скоро надо собираться на работу.
Я киваю. Правильно. Собаки. Она права. Я никогда не планировал оставаться на ночь, просто так вышло. Кончить в нее это словно принять сильнодействующее снотворное, а тот факт, что я только что кончил опять – на свой живот – значит, что я могу снова отрубится.
— У тебя есть полотенце или салфетки? — спрашиваю я ее, кивая на живот, на блестящую лужицу спермы. Мне повезло, что я не попал себе в глаз.
Она встает с кровати, ее гладкое, соблазнительное тело, словно силуэт женщины в шпионском фильме. Бросает мне коробку с книжной полки, и я быстро вытираю беспорядок.
— Тебе нужен душ? — спрашивает она, когда я заканчиваю. Ее голос падает на октаву, звуча так по Скарлет Йохансоновски. — Могли бы принять его вместе.
Это слова как энергетик для моего члена, я чувствую, как он пульсирует, несмотря на то, что должен быть опустошен. Но я не выдохся. У меня нет никакого намерения, идти домой прямо сейчас, если я могу ему помочь. Сейчас еще так рано, собаки, должно быть, еще спят. Если я еще чуть задержусь, с ними все будет нормально. Я не знаю, сколько еще минут в моей жизни будет Кайла Мур.
— Конечно, — говорю я ей. Она берет меня за руку и тянет с кровати. Сейчас, когда я нависаю над ней, она выглядит такой хрупкой и крошечной, и, смешно сказать, беспомощной, хоть я и знаю, это точно не так.
Она смотрит вниз, увидев мою растущую эрекцию.
— Черт, — говорит она. — Как такое вообще возможно?
Я гордо стою перед ней.
— Со мной возможно все.
— Ты и правда зверь, — комментирует она.
— Забавно, — говорю ей, — это мое прозвище на поле.
— Полагаю и в спальне.
— Нет, — говорю ей, кладя руки на маленькую талию и подталкивая ее. — Только с тобой.
Она ухмыляется. Выходит из моих рук и идет сексуальной походкой, ее бедра всю дорогу к ванной покачиваются туда-сюда. Она включает свет и заслоняет рукой глаза, усиленно моргая.
— Слишком ярко, — говорит она.
— Чтобы лучше тебя видеть, — говорю я, следуя за ней.
Ее ванная комната размером с обувную коробку, с раковиной, туалетом и стеклянной душевой кабиной. Большое зеркало простирается вдоль всей стены, добавляя пространству глубины. Я смотрю на наши отражения. Рядом с ней я выгляжу таким огромным - шрамы, спутанные волосы, десятки тату. Я похож на хулигана, боксера, неудачника. По сравнению со мной, она выглядит как принцесса, такая нежная, мягкая и бледная. Я действительно зверь.
Слава Богу, ей это нравится. В отражении она встречается со мной глазами, и ее губы приоткрываются достаточно для меня, чтобы получить представление о ее языке.
— Забирайся в душ, — говорю я ей. — Намыль верх.
Она хмурится, подходя к нему и включая.
— Чем ты планируешь заняться?
— Он не достаточно большой для нас обоих, — говорю ей. — Я буду смотреть, как ты моешься. А потом нагну тебя и как следует трахну.
Она наклоняет голову, оценивая меня с выражением удивления на милом лице.
— Опять же, кто ты? Ненасытный мужчина?
— Идеальная пара для ненасытной девочки. — Дарю ей полуулыбку и киваю головой на душ. — Иди.
— Хорошо, — медленно говорит она, вскидывая брови. Она заходит в душ и позволяет воде течь по телу. Откидывает голову назад, выгибает спину, потоки воды несутся по торчащей груди, тугой попке, каждой мягкой и соблазнительной части ее тела. Это как смотреть гребаное порно, но это вживую и прямо передо мной, и сейчас, в эти последние утренние часы, она вся моя.
Я опираюсь спиной на раковину, и в мгновение ока мой член снова твердый и горячий между моими руками. Я смотрю, как она выдавливает гель для душа на губку и пробегает ей по всему телу, белая мыльная пена стекает между ее грудей и вниз по бедрам и тазу.
— Поиграй с собой, — говорю ей, мой голос грубый от похоти.
Она ухмыляется мне.
— А ты любишь командовать.
— Опять же, как и ты.
Кайла одаривает меня торжествующим взглядом, ее глаза прикованы к моим, пока ее руки и губка ныряет между ног. Большинство девушек сейчас отвели бы взгляд, ощутив себя открытыми, выставленными на обозрение. Но у нее с этим проблем нет, она показывает мне всю себя. И смотрит мне в глаза, пока ее собственное удовольствие не заставляет ее прерваться. Ее голова откидывается назад, глаза прикрыты, этот великолепный, похотливый рот открывается, когда она стонет.
Да. Больше я не выдержу.
Я подхожу к кабине, и она прижимается к стене, освобождая для меня место.
— Оставь дверь открытой, — говорю ей. — Положи руки на край.
— Пол намокнет, — говорит она, но все же подчиняется.
— У тебя есть полотенца.
Она пожимает плечами, и я вижу намек на напряженность на ее лбу. Это не совсем беспокойство – она просто не знает, что будет дальше.
— Мне сходить за презервативом? — спрашивает она.
— Это зависит…, — говорю я. Хватаю ее за волосы и прижимаю ее голову так, что она наклоняется, гладкая, мыльная попка прижимается к длине моего члена. Она нащупывает ручку двери, хватаясь за нее обеими руками. Зеркало напротив прекрасно демонстрирует нас, хоть и начинает медленно запотевать.
— Зависит от того, что? — спрашивает она, но могу сказать, она уже знает, что я запланировал.
Я скольжу пальцами между половинками ее попки, вверх и вниз, исследуя ее клитор, а затем двигаюсь выше.
— Это хорошо? — шепчу я, проводя пальцем по дырочке.
Она кивает, но ничего не говорит. Я медленно толкаюсь пальцем внутрь, затем обратно, убедившись, что он достаточно скользкий и мыльный, прежде чем войти снова. Она сжимается вокруг меня, и я должен дышать глубоко, убедившись, что не лишусь шанса, до того, как у моего члена появится шанс проскользнуть внутрь.
Я выжимаю гель для душа в ладонь, мои глаза встречаются с ее в зеркале, пока наши черты постепенно запотевают. Я растираю его по своей длине, а затем с одной рукой, удерживающей ее бедра, и другой, расположившейся у основания члена, я толкаюсь в узенькое пространство.
Она задыхается, но придвигается чуть ближе, давая знать, что я могу продолжать. Я делаю это так легко, как только могу, мои движения медленные и острожные.
— Все в порядке? — бормочу я, надеясь, что она, по крайней мере, получает от этого острые ощущения, даже если они непохожи на мои собственные. Прежде чем у нее появляется шанс ответить, я отпускаю ее бедра, и моя рука скользит между ее ног. Трудно сказать, она мокрая от душа или из-за собственного возбуждения. Мне нравится делать вид, что это из-за меня.
Она сразу же расслабляется на моих пальцах, расставляя ноги шире на скользкой плитке. Мышцы спины разглаживаются, и голова безвольно свисает, пока она отдает себя мне.
— Посмотри на себя, — грубовато шепчу я. Я хочу, чтоб она посмотрела на свое отражение, на нас, на соприкосновение наших тел. Тьма и свет. — Посмотри на меня.
Она осторожно поднимает голову, и я встречаю ее страстный взгляд, удерживая на месте. Я толкаюсь в нее и обратно, ее попка такая чертовски тугая, что у меня совсем мало времени – я пропадаю в гладкой хватке, полноте ее молочных ягодиц. Я полностью теряюсь в ней.
К счастью, я могу работать в многозадачном режиме. Мои пальцы работают быстрее, пока я жестче врываюсь в нее, с той частичкой контроля, которая у меня осталась. Такое ощущение, что мне не хватает воздуха в легких, и начинают мерцать огни, даже несмотря на то, что все это происходит у меня в голове, пока я стараюсь не разрывать визуальный контакт с ней в зеркале.