Игра (ЛП)

И он остается во мне так долго, как только может, его дыхание щекочет мне ухо, губы слегка задевают шею, прежде чем он выходит и переворачивается. Ему, кажется, едва хватает сил завязать презерватив, прежде чем он поднимается и тянет меня наверх.

Я послушно следую приказу, ноги дрожат, пока мы идем в мою спальню. Мы оба обнаженными падаем на кровать, и он притягивает меня к себе, не совсем любезно. Я говорю себе, что, в конце концов, мне придется отодвинуться, что я не могу спать, когда кто-то касается меня.

Но мир темнеет. Сны манят своим теплом. И я засыпаю в его руках.

Глава 12

ЛАКЛАН

Я ощущаю прикосновение мягких пальцев на моей щеке. Открываю глаза, моргая в темноте, пока не замечаю тень девушки сбоку от меня, туманный свет проникает в комнату из приоткрытого окна.

Кайла. Я сглатываю, ощущая панику.

— Ты в порядке? — шепчет она.

— Да…— я качаю головой, пытаясь сориентироваться. — Ага. А что? Почему? …сколько сейчас время?

— Почти утро, — нежно говорит она, ее пальцы прокладывают путь по моей челюсти. — Тебе приснился плохой сон.

Черт побери. Сколько она слышала?

— Я не, э, я не помню, — отвечаю я, пытаясь вспомнить, но чувствую лишь отчаяние.

— Наверное, это хорошо, — говорит она.

— Что я говорил? — с опаской спрашиваю я.

— Ты выкрикивал…— она замолкает, проводя руками по моей груди. — Звал Лионеля.

Я с облегчением вздыхаю.

— Лионель это моя собака, — говорю я ей.

Она наклоняет голову.

— У тебя есть еще собака?

— Ага, дома. — Думаю, нет никакого смысла говорить ей, что во сне я, скорей всего, звал не собаку. Мне снился день, когда я был ребенком, тот день, когда мать оставила меня. Но в постели этой прекрасной женщины нет места для трагедии.

— Должно быть, тебе очень хочется вернуться к нему домой, — говорит она, и хоть и скрывает, я могу слышать следы разочарования в ее голосе. В темноте всегда все яснее.

Я тянусь к ее лицу, притягивая ближе к себе.

— Я полон решимости запомнить эти последние несколько дней, — говорю ей, нежно целуя уголок губ. — Я с тобой еще не закончил.

Если на то пошло, Кайла открыла ту часть меня, которую я редко показываю другим, если она вообще существует. Прошли месяцы с тех пор, когда я в последний раз спал с кем-то, и то тогда это была какая-то краля, которую я подцепил в баре. Я был пьян и в плохом месте – одно влечет за собой другое – и жалел себя. Я чпокнул цыпочку в туалете, вот как это было. До этого, я не могу вспомнить. После того, как я решил завязать с бессмысленными отношениями на одну ночь, секс отошел на второй план.

Теперь же я горю, будто стою посреди самого пекла, и это назревало давно. Когда я появился у ее дверей, то не был уверен, как она поведет себя, но знал, пришло время перестать делать вид, что она не добралась до меня, что я не хочу поиметь ее любым возможным способом.

И гребаный ад, она была готова к тому, что я дал ей. Слова, вышедшие из ее рта, сбили меня с толку, изменили все, словно я уже не позволил похоти поглотить меня.

Я хочу большего. Хочу ее каждый день, на все то время, пока не уеду.

— Я тоже с тобой еще не закончила, — хрипло говорит она, и тон ее голоса делает мой член твердым и горячим, напрягаясь под простынями. Ее губы приоткрываются напротив моих, и я скольжу языком внутрь, исследуя ее сладкий, развратный ротик.

Мне нужно трахнуть ее, грязно, горячо и дико. Я жажду ее тело, ее прикосновений, чтобы ее свет заменил тьму, выползающую из моих снов.

— О, ты изумительная штучка, — бормочу я, пробегаясь подушечкой большого пальца по ее напряженному соску, и она выгибается назад, ее тело просит большего. — Я сойду с ума, если не окажусь внутри тебя.

Она смотрит на меня, и в тусклом свете я вижу ее робкую улыбку.

— Мне нравится сводить мужчин с ума.

— Я знаю, лапочка. Но пожалей меня. Я давно этим не занимался.

Она дергает головой от удивления.

— Правда?

— Правда. Так что прояви немного сострадания и раздвинь свои чертовы ножки.

— О нет, — говорит она, кладя руку мне на грудь и толкая назад. — Ты откинься назад и раздвинь свои чертовы ноги.

Я поднимаю бровь.

— Что?

— Поверь мне, — дерзко говорит она, толкая меня на спину. — Ты этого хочешь.

Она широко раздвигает ноги, и я хочу, чтоб она повернулась лицом к окну, чтоб я более четко мог увидеть эти фантастические сиськи.

— У тебя есть презерватив? — спрашиваю я, мой голос хрипит от нужды.

— Да, на потом, — говорит она, продолжая двигаться назад, пока не оказывается на моих коленях. — Ты не захочешь его сейчас. — Она проводит ногтями по твердым кубикам моего живота, пресс напрягается от этого трения, и садится у меня между ног.

Мой член смотрит вверх, практически заслоняя ее от моего взгляда. Одной рукой я подпираю голову, другую запускаю ей в волосы, оборачивая шелковистые пряди вокруг пальцев.

Она берет мою длину в руку, и моя кровь пульсирует на ее ладони. Для меня почти слишком много ощущений. Ее рот открывается, пышные губы скользят по кончику, толкая меня в поток страсти, заставляющий меня закатить глаза. Черт, она хороша. Она скользит языком по моим венам, по каждой неровности, будто не может насытиться, словно я гребаное мороженое в жаркий день.

— Охренеть, — бормочу я, закрывая глаза, потягивая ее за волосы. — Ни за что, черт возьми, не останавливайся.

Она убирает свой рот, влажный сосущий звук, и на какой-то ужасный момент я думаю, что она остановилась, и каждая часть меня напрягается в отчаянии. Потом ее рука движется вниз по моему члену, скользя как шелк, возвращаясь к основам, пока я не начинаю думать, что моя голова может взорваться. Я дергаю бедрами вверх, мечтая об освобождении.

Но она запланировала больше. Она опускает голову и медленно осторожно берет мои яйца в рот, поглаживая меня рукой.

Иисус. Спасибо. Спасибо. Редкая женщина будет сосать ваши шары словно конфетки. Интересно, а я могу провезти Кайлу в ручной клади? Она достаточно маленькая.

Я не хочу кончать. Я поднимаю голову, пытаясь сказать это. В горле пересохло, мысли смешались. Мной завладел первобытный инстинкт, стремление кончить и кончить так сильно, как я могу, и то, что у меня перед глазами вид ее головы между моими ногами, языка и губ, сосущих мою тонкую кожу, пока я не забуду собственное имя, не помогает.

— Я хочу быть внутри тебя, — выдавливаю я, язык ощущается таким тяжелым.

Она качает головой, эти вибрации сводят меня с ума. Я крепче хватаюсь за ее волосы. Я хочу, чтоб она остановилась и в то же время не хочу, но она единственная, у кого есть контроль.

— Кайла, — говорю я, прежде чем еще одна волна удовольствия лишает меня дара речи.

Она лишь сильнее работает кулаком, и я понимаю, я пропал.

Оргазм подкрадывается ко мне, будто кто-то атакует вас сзади. Меня швыряет в метафизическое пространство, яйца опустошаются, выстреливая мой груз в никуда. Ничто не имеет значения, потому что я взрываюсь словно детонатор, вспышка света мелькает перед глазами, и из горла вырываются стоны, громкие, хриплые и оглушительные.

У меня уходит несколько мину на то, чтобы отдышаться, а сердцу успокоиться и перестать скакать галопом, словно у животного во время бега. Мои мысли все еще в беспорядке. Я могу лишь лежать здесь, пока Кайла поднимается и ложится рядом со мной, ее голова опирается на руку, пальцы прослеживают татуировку на моей груди.

— Привет, — говорит она.

Я прочищаю горло.

— Привет, — несмотря на это, мой голос грубый, как наждачная бумага. — Это было…

— Я знаю, — говорит она, полностью уверенная в том, что сотворила со мной. — Это было меньшее, что я могла сделать за три вчерашних оргазма.

Я облизываю пересохшие губы и наклоняю голову, чтобы в полумраке посмотреть на нее. Ее глаза такие влажные и темные, и я знаю, у меня есть плохая привычка смотреть в них слишком долго, но я ничего не могу с собой поделать.