Тот, который колебался

- Томми, позови полицейского, - посоветовал один из ребятишек.

- И правильно, сбегай, - поддержал его другой приятель.

Роджер вскочил на ноги, потом, все ещё смеясь, бросил последний взгляд на мальчишек - и побежал.

Интересно, сколько времени прошло? Пять-десять прошло? Вернулась Амелия или нет?

Он снова засмеялся. Да, удивил он этих чертенят, они, небось, никак в себя не придут. Но как здорово, что он прокатился. Это было что-то! Радость пьянила его. Внезапно он прекратил бег, поднял лицо навстречу падающему снегу и издал ликующий крик, а потом снова побежал, побежал к выходу из парка.

Он остановился, подбежав к границе парка, потом, сунув руки в карманы, с видом солидного джентльмена пошел по тротуару. Он помнил себя и отца, и ту радость, которую он испытывал тогда, бывая вместе с отцом, когда братишки ещё не было на свете, и потом, когда братишка был совсем маленький. А после, когда братишке было два года, отец погиб, и Роджеру пришлось взять на себя заботы о семье - так ему сказала тогда мама, хотя ему было только семь лет. Теперь ты у нас в семье за мужчину, Роджер, говорила она ему. Спускаясь с горы на детских санках, он вновь пережил то время, когда отец был жив, и ту радость - вот для чего ему хотелось прокатиться. А теперь, когда ты идешь по тротуару, держась серьезным джентльменом, ты уже в другом времени, уже после гибели отца в железнодорожной катастрофе, и тебе не до шуток, ты взрослый мужчин, на тебе теперь семья, Роджер.

Мужчина в семь лет, подумал он.

Как, черт возьми, можно стать мужчиной в семь лет?

Да, я всегда выглядел старше своего возраста.

И сейчас тоже.

Роджер встряхнул головой.

На него стала находить депрессия. Он не понимал, почему. Лицо было мокрым от снега. Он вытер его рукой, потом достал из кармана платок и снова вытер лицо. Подумал, что надо бы попробовать позвонить Амелии. И надо бы поговорить с тем детективом.

Роджер заключил сам с собой договоренность. Если следующим автомобилем, который проедет по улице, будет черный "шевроле", то он пойдет в полицию и встретится с тем детективом. Но если следующим будет такси, то позвонит Амелии. Если же пройдет грузовик, то пойдет к себе в номер, соберет вещи и отправится домой, это будет самое лучшее, о нем ведь там беспокоятся. Но, очевидно, из-за снега на улице было пусто, и, когда наконец показалась машина, то ею оказался голубой "форд" с открывающимся верхом. Насчет него у Роджера не было с собой договоренности. Обругав "форд", он пошел дальше, увидел телефонную будку и набрал номер Амелии.

Ответил тот же женский голос.

- Что вы хотите? - спросил голос.

- Это снова Роджер Брум, - начал он. - Я хотел бы поговорить с Амелией.

- Минутку, - ответила женщина. Она прикрыла ладонью трубку, и Роджер услышал, как она позвала: - Мелия! Это твой мистер Чарли!*

- - - - - - - - -

* Чарли - одна из кличек белых среди черного населения.

- - - - - - - - -

Роджер подождал.

Когда Амелия подошла к телефону, первым делом Роджер выпалил в трубку:

- А кто такой мистер Чарли?

- Потом скажу. Где ты?

- Не знаю. Где-то возле парка.

- Хочешь меня увидеть? - спросила Амелия.

- Да.

- Только сразу я не смогу прийти. Я помогаю маме, мы тут возимся с занавесками.

- Это мама подходила к телефону?

- Да.

- У неё приятный голос.

- Да, она у меня очаровательная.

- А в чем ты ей, ты сказала, помогаешь?

- С занавесками возимся. Она сшила новые занавески, и мы сейчас вешаем их, - ответила Амелия.

- А без тебя она не справится?

- Нет. - Амелия немного помолчала. - Встретимся попозже - если, конечно, хочешь.

- Хорошо. А когда попозже?

- Через часок.

- Хорошо. А где?

- Ой, я даже не знаю. А что если у аптеки?

- О'кей, у аптеки, - согласился Роджер. - Сейчас сколько?

- Сейчас примерно двадцать минут третьего, я думаю. Скажем, в три тридцать - для верности.

- О'кей, у аптеки в три тридцать.

- Это-то ты знаешь, где?

- А как же? А где это?

Амелия рассмеялась.

- На углу Эйнсли и Одиннадцатой Севера.

- Эйнсли и Одиннадцатой. Хорошо.

- В три тридцать.

- Да, в три тридцать. Роджер сделал паузу, а потом спросил: - Так кто такой мистер Чарли?

- Мистер Чарли - это ты.

- Я?

Амелия снова рассмеялась.

- Об этом расскажу, когда увидимся. Прочту тебе лекцию по межрасовым отношениям.

- О, Господи.

- И ещё кое о чем, - шепотом добавила Амелия.

- О'кей, - вымолвил Роджер, сердце которого запрыгало в груди. - В три тридцать у аптеки. Я пока пойду домой, одену чистую рубашку.

- О'кей.

- Пока, - сказал Роджер.

- Пока, - сказала Амелия.

Когда Роджер подошел к дому, у подъезда увидел полицейский автомобиль.

В нем никого не было. Стекло окошка со стороны тротуара оказалось опущенным, и слышались радиопереговоры полиции. Роджер поднял голову и через стекла входной двери увидел миссис Дауэрти, разговаривавшую с двумя полицейскими в форме.

Роджер хотел было развернуться и перейти на другую сторону улицы, но один из полицейских в этот момент повернул голову и взглянул на Роджера. Теперь, раз уж его увидели, сворачивать было поздно, и Роджер как ни в чем не бывало поднялся по ступенькам, сбил с ног снег, открыл дверь и вошел в вестибюль. Радиатор отопления издавал глухой шум и шипение. Спиной к нему стоял полный полицейский. Руки он держал за спиной, расправил пальцы над радиатором. Когда Роджер входил в вестибюль, миссис Дауэрти что-то объясняла полицейским:

- ...Обнаружила только полчаса назад, когда спустилась в подвал, надо было положить там грязное белье, добрый день, мистер Брум.

- Добрый день, миссис Дауэрти, - ответил Роджер. - Что-нибудь случилось?

- О, ничего серьезного, - сказала миссис Дауэрти и снова повернулась к полицейскому, когда Роджер прошел мимо. - Не скажу, что это новая вещь, да и вообще... Но долларов пятьдесят-семьдесят это стоило, я думаю, а там кто его знает, - рассказывала она полному полисмену. Роджер открыл следующую дверь, ведущую из вестибюля. - Что неприятно - что кто-то смог проникнуть в подвал и...

Роджер закрыл дверь и поднялся по ступенькам в свою комнату.

Не успел он снять пальто, как раздался стук в дверь.