Страница 65 из 98
Он не прерывал меня. Серо-зеленые глаза неотрывно смотрели на изысканный серебряный чернильный прибор на столе, большое тело не двигалось. Лицо цвета орехового дерева было столь же невыразительным и пустым, как дырка где-нибудь в стене.
Прежде всего я показал ему письмо Джэнет Кросби, затем рассказал о визите в Крестуэйз, о состоянии поместья, о том, что Морин якобы больна и что за два дня до смерти от эндокардита Джэнет играла в теннис. Упомянул я и доктора Бьюли. Потом коротко поведал о том, как Бенни Дуэн, работавший на доктора Сэлзера, следил за мной, как я нанес визит Юдоре Дрю и как Дуэн приехал и задушил ее. Более подробно я остановился на своем разговоре с начальником полиции Брэндоном, который предупредил меня, чтобы я не лез в дела Сэлзера и Морин Кросби. Я также вскользь упомянул, почему Брэндон их опекает. Затем описал, как Дуэн пытался застрелить и меня, как кто-то, приехавший на машине с ромбоидальными шинами, убил его, не преминув при этом добавить, что на машине с такими шинами ездили сержанты Макгро и Хартселл. Закончил я, рассказав о своем визите на квартиру сиделки Гэрни, о толстухе, которая ела сливы, и о том, как сиделка Гэрни исчезла. История вышла длинная и заняла много времени, но он не торопил меня, не прерывал и не предлагал, чтобы я опустил подробности. Он сидел совершенно неподвижно, будто каменный идол, уставившись на чернильный прибор, но у меня создалось впечатление, что он ничего не упускает, что каждая мелочь регистрируется и что за этой пустой маской мозг его не дремлет.
— Ну, вот и вся история, — заключил я, потянулся и стряхнул пепел с сигареты в пепельницу у него на столе. — Я решил, что вам как опекуну поместья следует о ней знать. Брэндон велел мне вернуть эти пятьсот долларов. — Я вытащил бумажник, выложил деньги на стол и с совершеннейшим безразличием подтолкнул их к нему. — Строго говоря, на этом моя роль кончается. С другой стороны, вы, возможно, посчитаете, что следует провести расследование, в каковом случае я был бы рад продолжить работу. Если честно, мистер Уиллет, этот расклад очень меня заинтересовал.
Он повернул глаза и уставился на меня. Секунда проходила за секундой. Мне показалось, что он меня не видит. Он думал.
— Весьма необычная история, — сказал он вдруг. — Не знай я репутации вашей организации, ни за что бы не поверил. Вы делали очень тонкую работу для некоторых моих клиентов, и они высоко отзывались о вас. Судя по тому, что вы мне рассказали, я полагаю, что у нас есть все основания начать расследование, и я был бы рад, если бы им занялись вы. — Он оттолкнул стул от стола и встал. — Я думаю, вам понятно, что подобное расследование должно вестись тайно, и моя фирма никоим образом не должна в нем фигурировать. Мы готовы оплатить ваш гонорар, но предпочитаем оставаться в тени. Мы в весьма щекотливом положении. Мы не имеем права соваться в дела мисс Кросби, если только не будем уверены, что что-то идет не так, а мы в этом не уверены, хотя и кое-что подозреваем. Если вы обнаружите какие-нибудь ощутимые доказательства, которые определенно связывают мисс Кросби со всеми этими неприглядными делами, тогда, разумеется, мы сможем играть в открытую. Но не раньше.
— Такое положение несколько неудобно для меня, — подчеркнул я. — Я полагал, вы позаботитесь о том, чтобы Брэндон не приставал ко мне.
— Я уверен, — ответил он, и в его глазах загорелся какой-то огонек, — что с Брэндоном вы справитесь и без моей помощи. В крайнем случае вы всегда можете сослаться на меня как на вашего адвоката. Если последует оскорбление действием, я буду рад представлять вас в суде безо всякого гонорара.
— Шикарно, — саркастически бросил я. — Но ведь я уже подвергался оскорблению действием.
Он, похоже, считал, что из-за этого не следует расстраиваться.
— Я полагаю, свой гонорар вы определите соразмерно личному риску, — беззаботно сказал он. — Ведь работа вроде вашей, как мне представляется, действительно предполагает риск.
Я пожал плечами. Гонорар, сказал я себе, безусловно будет под потолок.
— Ну что ж, — произнес я. — Значит, я иду дальше?
Он заходил по комнате, заложив руки за спину и уперев хмурый взгляд под ноги на ковер.
— О да. Я хочу, чтобы вы шли дальше.
— Есть несколько вопросов, которые я хотел бы вам задать, — сказал я, закуривая новую сигарету. — Когда вы в последний раз видели Морин Кросби?
— На похоронах Джэнет. С тех пор я ее не видел. Ее дела в полном порядке. Любые бумаги, которые требуют подписи, посылаются ей по почте. У меня не было возможности увидеть ее.
— Вы не слышали, что она больна?
Он покачал головой. Нет, он и представления не имел, что она больна.
— Вы убеждены, что смерть Макдоналда Кросби наступила в результате несчастного случая? — пульнул я в него.
Этого он не ожидал.
— Что вы хотите этим сказать? Разумеется, это был несчастный случай.
— А не могло это быть самоубийство?
— Не было причины, по которой бы Кросби покончил жизнь самоубийством.
— Почему вы так уверены?
— Человек обычно не стреляется из дробовика, если у него есть револьвер, а он у Кросби был. С ружьем слишком хлопотно.
— Если бы он совершил самоубийство, повлияло бы это на его состояние?
— Да, конечно. — В его глазах появился испуг. — Его жизнь была застрахована на полтора миллиона долларов. В полисе была оговорка о неуплате в случае самоубийства.
— Кто получил деньга по страховке?
— Я не совсем понимаю, куда все это ведет, — сказал он, вернувшись к столу. — Может, объясните?
— Мне кажется странным, что Сэлзер, не будучи дипломированным врачом, подписал свидетельство о смерти. Коронер и Брэндон, вероятно, с этим согласились. Я пытаюсь убедить себя, что в смерти Кросби не было ничего зловещего. Предположим, он-таки покончил жизнь самоубийством. Согласно вашему утверждению поместье потеряло бы полтора миллиона долларов. Но если милый, услужливый врач-шарлатан, нечистый на руку коронер и начальник полиции нашли общий язык, все можно было обставить так, как нужно, правда?
— Говорить такое довольно опасно. Разве у Сэлзера нет диплома?
— Нет. Кто получил деньги по страховке?
— Деньги были оставлены Джэнет, а с ее смертью — Морин.
— Значит, сейчас у Морин полтора миллиона наличными, так или нет?
— Да. Я пытался убедить Джэнет вложить деньги в какое-нибудь дело, но она предпочла оставить их в банке. Так они и перешли к Морин.
— Что с деньгами сейчас? Они по-прежнему в банке?
— Насколько я знаю. К ее счету я доступа не имею.
— А не могли ли иметь?
Он пристально посмотрел на меня.
— Вероятно, мог бы. Да вот не знаю, захотел ли бы.
— Знай мы, сколько именно там осталось, нам было бы легче. — Я кивнул на письмо Джэнет, лежавшее на столе. — В нем речь идет о шантаже. А если пришлось подмазывать Фрэнклина Лессоуэйза, коронера и Брэндона, то, вполне вероятно, денег на счету осталось не так уж и много. Я был бы рад, если бы вы смогли это выяснить.
— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. — Он задумчиво почесал подбородок. — Если то, что вы говорите, правда, я, вероятно, мог бы возбудить против Сэлзера дело. Он не имел права подписывать свидетельство, но пока что мне не хочется играть в открытую. Похоже, в том, что он застрелился случайно, сомнений нет. Страховая компания осталась удовлетворена.
— Ну еще бы, если Брэндон и коронер пропустили свидетельство о смерти. Мне кажется, Сэлзер финансирует не только Брэндона, но и мистера Лессуэйза. Что вам известно о Лессоуэйзе?
Уиллет скорчил гримасу.
— О, его могли купить. У него довольно гнилая репутация.
— Вы хорошо знали Джэнет Кросби?
Он покачал головой.
— Я встречал ее всего два-три раза. Не больше.
— Она поразила вас как человек с больным сердцем?
— Нет. Но это еще ничего не значит. У многих людей плохое сердце. Это не всегда заметно.
— Но они не играют в теннис за два дня до смерти, как играла Джэнет.