Страница 26 из 33
Он тут же подумал, что хотел бы видеть в этой комнате Джеймса рядом с братом, настолько же хорошо чувствующего своего брата, насколько это проявляется у малфоеныша. Такая синхронность взглядов и жестов появляется только у людей близких, доверяющих друг другу, когда, даже не задумываясь, реагируешь на ситуацию точно так же, как твой друг. Но Джеймс и Альбус слишком разные, и Джейми так старается подчеркнуть эти различия, а Ал не делает и шага навстречу… Что же, хорошо, что у младшего сына есть такой друг, по крайней мере, во всей этой нелепой ситуации со Слизерином Альбус вообще мог остаться один…
— Ладно, — Гарри почувствовал, что еще минута, и он будет смеяться во весь голос, представив лицо Малфоя-старшего, который узнает, что сын не приедет домой, а решил остаться в доме Главного аврора. Да ради одного этого можно было оставить мальчишку здесь.
Гарри Поттер исчез в камине, проговорив, четко артикулируя:
— Косой Переулок.
— Что это с ним? — недоуменно спросил Скорпиус, когда хозяин дома скрылся в вихре зеленых искр.
— А, это… — Альбус рассмеялся, — просто у папы с камином и этим местом возникли некоторые недопонимания. Его в детстве постоянно выкидывало не туда, куда надо. Теперь он всегда четко произносит это название, это и правда смешно.
— Весело тут у вас, — проговорил Скорпиус, подходя к каминной полке. На ней стояли колдографии и кубки.
— Лучший Ловец 2003, — прочитал Скорпиус на одном, — не знал, что Гарри Поттер играл в профессиональный квиддич, — прибавил он, недоверчиво покачав головой.
— А он и не играл, — грустно улыбнулся Альбус, — это мама. Она играла за «Гарпий», знаешь?
— А, эта команда наделал много шума в свое время, конечно. Жалко, что их уже нет.
— Жалко… — прошептал Альбус и погладил кубок по золотистому боку.
Скорпиус вдруг положил руку ему на плечо.
— Не надо, Ал, — тихо произнес он, чувствуя, каким-то седьмым, десятым чувством угадывая, что Альбус сейчас расплачется.
Поттер обернулся и уперся лбом в плечо Скорпиуса. Тот неловко опустил руки, не зная, как ему поступить. А Альбус шептал быстрым срывающимся шепотом:
— Знаешь, она… она была такая… всегда улыбалась... пироги пекла, все время пела… я не знаю, как она играла, меня тогда не было, это было еще до рождения Джима… а мне достались только колдографии с матчей, но… это лучшие колдографии, которые я когда-либо видел, понимаешь?... я все помню... каждый ее жест, каждый взгляд... я все помню и думаю, что, если бы не она... что меня бы не было уже?.. это же чушь... чушь… что она могла увидеть в этом зеркале?.. это больно… знаешь, Скорпи, как это больно, словно раскаленное железо жжет изнутри… и ничего, ничего не можешь сделать, только терпеть, потому что ничего не изменишь, потому что ее нет…
И Альбус Северус все-таки разревелся, как маленький. Он рыдал на плече своего друга, выплескивая одиночество и горечь, сметая барьеры, полностью доверяя ему самое сокровенное, то, что не доверил бы никому и никогда.
Скорпиус растерянно отошел в сторону, он понял, что случилось что-то важное, что Альбус Поттер только что поделился с ним не просто слезами или воспоминаниями — он поделился своей болью, что для слизеринца значит очень много, потому что любая слабость, проявленная на факультете, может обернуться против. И Скорпиус внезапно понял, что с этого момента будет очень осторожен с воспоминаниями Альбуса, что эта боль стала и его болью тоже. Осознание этого затопило разум, Скорпиус испугался. Он и представить не мог, что вот это неугомонное чудо настолько прочно войдет в его жизнь.
— Слушай, я есть хочу, — произнес Скорпиус нарочито небрежно, не выдавая волнения.
— Сейчас, — Альбус метнулся на кухню. Через пару минут послышался грохот и ругань.
— Слушай, у вас что, домовика нет? — осведомился Скорпиус, стоя в дверном проеме, с усмешкой обозревая разбитые чашки, которые вылетели из шкафа.
— Я призвать хотел… тарелку, — фыркнул Альбус.
— Ага. А то, что она находится в дальнем углу и перед ней куча чашек, которые неминуемо свалятся следом, ты, конечно, не подумал.
— Кричер! — крикнул Альбус, тоскливо разглядывая остатки сервиза. Такие мелкие осколки и Репаро не восстановить. Наверное. Но попробовать в любом случае можно.
— Репаро!...
- Не поможет, если бы тут одна чашка была. А так непонятно, что из этой горы восстановиться должно… Другое заклинание надо.
— Ну и… — буркнул Поттер, ожидая, что Скорпиус сейчас произнесет это заклинание, и чашки послушно вернутся на полку.
Скорпиус посмотрел на Альбуса, отвел взгляд, поглядев в окно, повернулся обратно, зевнул и выдал:
— А я его не знаю.
— Ну ты и… — Альбус скорчил гримасу и сказал, — пошли, покажу тебе свою комнату.
В комнате было светло и достаточно аскетично. Одно большое окно во всю стену, с двух сторон — две кровати, разделенные большим столом, и шкаф — тоже один на двоих. Скорпиус усмехнулся: если бы ему пришлось делить свою комнату, в которую поместилось бы три таких как минимум, с кем-нибудь, то он бы сошел с ума.
— Как только ты его терпишь? — задумчиво произнес он, выглядывая в окно: за окном шел снег.
— Он же мой брат, — ответил Альбус, — хоть и бывает порой абсолютно невыносимым, — добавил, тоже подходя к окну.
— А сколько у вас комнат? — спросил Скорпиус, чтобы сменить тему: говорить про Джеймса Поттера не хотелось, ни к чему хорошему это не приведет.
— Гостиная, мамина, кабинет, Лили, Моя с Джеймсом, Тедди, библиотека…
— Тедди? Это еще кто?
— Ну как это кто? Тед Люпин — папин крестник.
— А зачем ему в вашем доме целая комната? — изумление в голосе Скорпиуса было неподдельным. Если бы крестник его отца (а кто это, кстати говоря?..) вот так нахально жил в их доме…
— Так она пока не женился, у нас практически жил, у него родители на войне погибли. Только бабка есть — Андромеда, — Альбус подышал на замерзшее стекло и принялся вычерчивать пальцем узоры.
— Андромеда Тонкс? Интересно, это же моя двоюродная бабка, сестра моей бабушки, — Скорпиус присоединился к творческому процессу, продолжая линии, нарисованные Альбусом.
— Знаешь, а отец говорил, что все маги так или иначе дальняя родня, что даже Малфои и Поттеры где-то пресекаются… — Альбус завершил линию и досадливо поморщился — рисунка не вышло.
— Выходит, мы с тобой родственники? — Скорпиус нахмурился и одним движением ладони стер все художества.
— Знаешь, — Альбус с интересом посмотрел на друга, — у нас есть одна книга…
— «Тайна имени»? — оживился Скорпиус, — у нас тоже такая есть. Она подчиняется только Малфоям… у нас. А у вас, наверное, Поттерам… хранит тайные родовые заклятия и много чего интересного.
— Не Поттеров… Это дом Сириуса Блэка. Мы с Джимом так и не смогли открыть ее, хотя вроде и приходимся Блэкам дальними родственниками. Наверное, это только для прямых потомков…
— Но я же — Блэк… — Скорпиус задумчиво поджал губы.
— Тогда ты должен попробовать. Обязательно! — воодушевился Альбус, — пойдем в библиотеку!
— Пойдем… — с сомнением проговорил Скорпиус. Впрочем, там, где появляется Альбус Северус со своими идеями, заканчиваются здравый смысл и покой.
Фамильная библиотека Блэков приятно удивила Скорпиуса: он и не ожидал, что она будет настолько огромной и таинственной, как и положено быть любой фамильной библиотеке, где книги бережно собирались веками. Написанные лучшими зельеварами и арифмантами, они воплощали в себе магический гений многих столетий.
Альбус небрежно прошелся мимо всего этого великолепия (не понимает, нет, не понимает, насколько велико его богатство, доставшееся не по праву..)
- Акцио «Тайна имени», - требовательно произнес он, замерев возле одной из полок. И как он здесь ориентируется?
Через пару секунд в руки Альбуса шлепнулся большой фолиант. Затянутый в темно-бордовую кожу, с серебряными защелками, он напомнил Скорпиусу их фамильную «Тайну», но эту книгу отец никогда не давал ему в руки: в нее позволялось заглядывать только под его строгим присмотром и только на отдельные страницы.