Ледяной коготь

Но его друг не ответил: он не мог поверить своим глазам. То, что происходило с, казалось, простым творением писарей ушедших времен, не поддавалось ни одному логическому и магическому объяснению. Но не успели наши герои как следует оторопеть от увиденного, как перед их восторженными глазами предстала карта, на поверхности которой пестрели сотни обозначений местности и прочерченных путей. Эзраэль, засияв от счастья, мгновенно схватил карту дрожащими руками и стал с надеждой всматриваться в каждый уголок этого спасительного клочка бумаги.

–Это невероятно!—воскликнул он, чуть не плача от радости.—Боги на нашей стороне! Они хотят нам помочь! Мы спасены! Мы спасены!

–Смотри!—воскликнул дракон, указав когтем на черный круг, окруженный стройным рядом деревьев. В нем просматривались очертания волн и завихрений. Это было ни что иное, как источник вечной молодости. Снизу карты красовалась надпись: "Дорогу осилит идущий". Эзраэль посмотрел на дракона.

–Это он…—дрожащим голосом пробормотал дракон.—Здесь не может быть ошибки!

–Поверить не могу!—радостно засмеялся Эзраэль.—Похоже, сами боги на нашей стороне! Мы… Мы должны…

–Да, Эзраэль,—сказал дракон, похлопав своего товарища по плечу.—Притом как можно скорее. Веди—я пойду за тобой.

Эзраэль кивнул в ответ. В его душе снова зажегся факел надежды. Он пылал еще ярче, чем тогда, в Эльдорасе, когда, казалось, ничто не могло его затмить. Теперь же он осознал, что в этот момент появилось нечто большее, чем тот огонек: в его душе пылал лесной пожар радости и надежды. Вдохнув полной грудью и гордо выгнув спину, Эзраэль расправил измятый пергамент и уверенно устремился к выходу из города, за воротами которого, в непроходимых дебрях Лориэльского леса таилась последняя надежда Единоземья – источник вечной молодости. Наши герои были уверены, что именно он спасет их и все Единоземье от хаоса. Но их убеждения были лишь поверхностными: никто из них даже не предполагал, в каком виде это спасение придет к ним.

Глава XIV

Покинув уютные окрестности Лориэля, наши герои развернули карту и, высмотрев крошечную тропинку неподалеку от главного тракта, двинулись в путь по чащобам раскидистого эльфийского леса. Их окружала немыслимая красота и прелесть богатой природы этих мест: деревья-великаны, приятно шелестевшие своей пышной, сквозь гущу своих величественных крон наблюдали за продиравшимися сквозь лесные дебри и чащобы путниками, пытаясь своим мелодичными шуршащими призывами скрасить долгий путь отважных героев; лесные духи, шепча что-то на ухо сосредоточенным на поисках источника героям, летали вокруг них в головокружительном танце яркой листвы, обдувая их кожу мягкими дуновениями прохладного ветра. Через несколько часов неудачных поисков наши герои совсем сбились с ног.

–Все! Я так больше не могу!—сказал Эзраэль, еле идя по припорошенной мягким влажным мхом лесной тропинке. Аккуратно сложив карту и убрав ее во внутренний карман своего камзола, он на секунду остановился и устало приник к шершавой коре колючей сосны.—У меня уже ноги подкашиваются! Давай отдохнем!

–Потерпи Эзраэль, мы почти пришли,—ответил дракон, убрав с дороги большое трухлявое бревно.—Ещё чуть-чуть осталось—и мы на месте!

–А твое "чуть-чуть"—это сколько?—саркастически спросил Эзраэль, пиная попадавшиеся под ноги поганки.—Час, два, может быть три? Мы ведь даже поесть-то толком не успели!

–Говори за себя,—сказал дракон, чертыхнувшись от попавшей на его морду паутины старика-крестовика.—Чертова паутина… Я с утра успел заморить червячка.

–Это обнадеживает,—ответил с нескрываемым сарказмом Эзраэль.—Сразу себя сытым почувствовал!

За время разговора дракон заметно вышел вперед, в то время как Эзраэль продолжал еле-еле плестись за ним по пятам. "Когда же кончится этот чертов лес!"—воскликнул Эзраэль и, размахнувшись как следует ногой, пнул первый попавшийся ему под ногу холмик. В ту самую секунду чуткий слух дракона пронзил отчаянный вопль боли, вырвавшийся из голосовых связок своего друга. В мгновение ока обернувшись назад, наш чешуйчатый герой стал свидетелем кошмарного происшествия: на ноге Эзраэля, пронзив твердые ткани голени, висел огромный чугунный беорнский капкан, поставленный в этом лесу незадачливыми браконьерами, изредка шаставшими в этих лесах. Кровь заливала чистый зеленый мох этого нетронутого богом места, размножаясь на десятки стройных ручейков, которые, словно маленькие горные речушки, заливали крошечные неровности маленьких тропинок-плоскогорий.

Дракон, не мешкая ни секунды, склонился над покалеченным товарищем и попытался было с ходу разомкнуть челюсти капкана, но отчаянный крик боли, вырвавшийся из глотки Эзраэля, остановил его.

–Сними его!—умолял дракона Эзраэль, корчась от невыносимой боли, охватившей все его тело с ног до головы.—Скорее! Зевс милосердный, как же больно!

–Сейчас, дружище, сейчас,—дрожащим голосом ответил дракон, стараясь отыскать в зарослях кустарника какую-нибудь палку. Схватив первую же попавшуюся под лапу ветку липы, он вложил ее в дрожащую руку Эзраэля и назидательно сказал:—Зажми палку между зубами—будет очень больно. Кивни, как только будешь готов.

Эзраэль молча взял палку трясущимися руками и что есть силы зажал ее между зубами. Отдышавшись и собравшись с духом, наш герой вцепился в землю, закрыл глаза и кивнул. Дракон, схватив лапами две зубастые челюсти смертельной ловушки, начал что есть силы разжимать хватку смертоносного орудия браконьеров. Трудно представить, что Эзраэль в тот момент не потерял сознания от боли: сквозь отчаянный стон и биение своего сердца, наш герой чувствовал, как его мягкие ткани отлипают от ржавых зубцов беорнской ловушки, орошая еще не запекшейся кровью мягкую мохнатую подстилку зеленого ковра. В его ногу, казалось, вонзились тысячи стрел баллист и когтей драконов и виверн, разрывая мягкие ткани его изуродованной конечности. Но страдания Эзраэля были недолгими: челюсти капкана разомкнулись, и изуродованная и окровавленная конечность нашего героя была освобождена.

Рана на ноге тут же начала кровоточить—из разорванных до переломанной кости мышц за струились маленькие речки багряного телесного вина. Эзраэль застонал ещё больше. Тогда дракон сорвал с плеч своего друга крепкий эльфийский плащ и быстро обмотал его вокруг ноги, чуть выше раны, покрепче затянув узел. Немного погодя хлещущие потоки красной флегмы остановились—только крошечные шарики красного телесного топлива падали на покрасневший болотный мох. Однако на этом злоключения наших героев не закончились: оставалась опасность гангрены. Гангрена… Верная спутница смерти, которая скосила многих несчастных солдат во время битвы за Эльдорас. Времени, отпущенного богами, становилось все меньше и меньше, поэтому дракон, не мешкая ни секунды, поднял Эзраэля на лапы и, направившись в гущу леса, сказал:

–Потерпи… Он должен быть где-то здесь.

–Оставь меня здесь, у дерева,—слабо пробормотал Эзраэль. Счет шел на минуты: место раны покрылось жуткими черными нарывами, из которых вместе с темной субстанцией вытекали крошечные кусочки мышц. Дракон осознал, что дела идут хуже, чем он предполагал. Остановившись на мгновение, он кончиком когтя прикоснулся к субстанции и взял каплю этого вещества в рот. Сплюнув едкую жидкость, он с ужасом осознал—то, что было на концах зубцов капкана, было ни чем иным, как едкой желчью гидры, перемешанной с ядом черного струновика—жука, которого эльфы использовали для отравы своих стрел. Одной чашки этой смеси было достаточно, чтобы целиком убить население Эльдораса. Посмотрев на Эзраэля, который упорно продолжал уговаривать бросить его у дерева, дракон покачал головой и сказал:

–Ну уж нет, дружище. Мы вместе найдем Хранителя Добра. Одного я тебя тут не оставлю. Даже не надейся!

С этими словами, наш чешуйчатый герой, ломая ветки и раздвигая кусты, в этот раз с чрезвычайной осторожностью, чтобы самому не стать добычей подлого капкана. Время летело неумолимо, дракон, казалось, обошел все видимые тропинки, все дороги, не было ни одного дерева в лесу, на которое бы он ни наткнулся, но все его попытки найти источник заканчивались провалом: каждая дорога, крошечной она была или широкой, словно Эльдотур, заводила его в тупик, обрывая надежду нитку за ниткой. И вот, совсем выбившись из сил, дракон положил Эзраэля рядом с очередным дубом-великаном и, отчаянно вздохнув, сам уселся около него.