Страница 52 из 141
Дождавшись, пока откроется дверь, дракон аккуратно вошёл в пропитанную вязкой темнотой комнату. Единственное, что проливало тонкий лучик света на черный мрак, был тусклый свет часов, стоявших на крохотной тумбочке около стенда со скафандром. Уловив чутким слухом тихое дыхание лиса, спавшегогде-то на крошечной кушетке в углу комнаты, дракон осторожно, чтобы не разбудить своего напарника, начал медленно идти вглубь комнаты. Чуть было не споткнувшись о журнальный столик и не свернув настольную лампу, оннаконец-таки добрался до своего места прихода сновидений. Устало вздохнув и присев на мягкий матрас, он усталым взглядом посмотрел в панорамный иллюминатор. За ним красовался светящийся ярко-зеленым светом гиперпространственный тоннель, несший «Гиперборея» в очередной неизведанный уголок Млечного пути.
«Прекрасное зрелище, — подумал дракон. — Неужели это последнее из прекрасного, что мы все увидим в этой жизни? Неужели это будет прощальным обрывком памяти у всех матросов? У Ширланда, Айнона, Эронса, Норвина? — он посмотрел в сторону мирно спавшего лиса. — У него? Неужели это не увидят все те, кто сейчас находится там: на Лимее, Земле, Биртране? Нет! Не бывать этому! Я не допущу!»
С этими мыслями дракон свернулся калачиком и прилег на мягкую кушетку. Закрыв глаза и прикрывшись крылом, он представил образ Тейноруса, который злобно улыбался ему.
«Не допущу!»-подумал дракон и тут же провалился в глубокий сон.
Последний бой «Адмирала Валемора»
Морской флот был одной из неотъемлемых составляющих императорской армии. Несмотря на то, что по прошествии сотен тысяч лет интенсивного развития звездолётостроения основной мощью вооруженных сил человечества и других империй, населявших Млечный Путь, был космический флот, морские силы занимали отнюдь не самую низшую позицию в иерархии войск. Базы Имперского морского флота располагались на всех планетах Империи: от переплетённых лозами тропических садов Меркурия и Венеры до скованных вековым льдом океанов Нептуна и Плутона. Кораблестроение не стояло на месте: шагая в одну ногу с военной космонавтикой и модернизацией сухопутных войск, эти исполины океанских просторов надежно хранили покой моряков и пассажиров роскошных лайнеров, бороздивших необъятную морскую синеву.
Гордостью Императорского флота по праву считался исполинский эсминец, гордо носивший имя отважного адмирала Ротипельской эпохи, — «Адмирал Валемор». Этот красавец, спроектированный и собранный на верфях Нового Эльдораса лучшими инженерами КБ «Гангут», являлся символом военной мощи и небывалого морского превосходства-ни один корабль союзных держав не мог сравниться с ним по военной мощи и оснащенности последними разработками. Пять крупнокалиберных спаренных плазменных пушек, тридцать пушек малых калибров с системой автонаведения, тридцать пять систем ПВО, сотня крупнокалиберных пулеметов с различными боекомплектами к ним (прожигающие, трассирующие, картечные, теплонавигационные и множество других), защитное поле «Красная шапочка», фотонные торпеды — всем этим «Адмирал Валемор» был напичкан до отвала.
В тот день за штурвалом эсминца находился капитан Маринс — самый опытный и титулованный капитан на всем военно-морском флоте Солнечной системы. Свою карьеру капитана он начал еще в двадцать лет, когда адмиралтейство Нового Эльдораса назначило его капитаном небольшого катера поддержки «Стерегущий». С тех пор прошло много лет, и теперь седой капитан гордо смотрел вперед сквозь окна мостика самого мощного корабля в истории. Рядом с ним в ту вахту находились два его самых верных старших офицера — Нельтор и Колчит. Оба служили вместе с ним вот уже пятьдесят с лишним лет и, несмотря на преклонный возраст, продолжали бороздить морские просторы вместе с капитаном Маринсом.
— А я-то думал дожить свой век, сидя в кресле и попивая шикарный бренди, — грубым, постаревшим голосом сказал Маринс, поправив роскошную капитанскую фуражку. Примечательно то, что этот головной убор был уникален: только на нем были выгравированы инициалы капитана на всем морском флоте Солнечной системы. — Ещё бы немного, и я бы не увидел этой проклятой войны. Черт бы её побрал.
— Радоваться надо, Маринс, — сказал Нельтор, закручивая густые серые усы, аккуратно приглаженные и смазанные фиксирующим лосьоном. — Ты можешь себе представить, что ты внуков своих увидел? Более того, твой младший служит на лучшем корабле галактики! Ты мог себе представить, что твой внук пойдет по твоим стопам?
— Да уж, по моим прям-таки, — проворчал капитан, прокашлявшись. Года, проведенные в море, давали знать о себе: вот уже пятый год он бился с лунной чахоткой. — Только место немножко перепутали…
— Подумаешь! — упрекнул капитана Колчит, наблюдая, как капитан поворачивает штурвал. — Ну перепутал аудитории… С кем ни бывает?
— Я до сих пор не могу понять, как он сдал экзамен на космический полет?! — задал себе с удивлением риторический вопрос капитан Маринс. — Это же уму не постижимо! Он же даже не готовился! Ни капельки! Просто взял и сдал! — капитан вскинул руки от негодования. — Я его с малых лет, когда родители оставляли его дома, показывал ему игрушечные кораблики, рассказывал тысячу раз про Трафальгар, Гангут, Мидуэй, Чесму, Севастополь — все как об стенку горохом! Я чуть со стула не упал, когда он пришел из академии и сказал: «Радуйтесь! Я сдал экзамен!». Я, конечно, обрадовался, думаю: «Вот сейчас покажет всем, как плавать надо!» Достает он, значит, свой диплом… — в этот момент Маринс зафырчал как бык. Нельтор, переглянувшись с Колчитом, решил вмешаться:
— Послушай, старина, не всем же быть одинаковыми. Мировинг сделал свой выбор и добился в своем деле успеха. Он счастлив, а это главное. Напомни-ка мне, кем был твой дед?
— Пекарем… — недовольно ответил капитан, повернув штурвал. — Но это не означает…
— Капитан Маринс, капитан Маринс! — раздался громкий крик позади старых морских волков. Обернувшись, они увидели перед собой связиста, ответственного за ответ и передачу сообщений. — Только что с нами связался адмирал и приказал следовать в квадрат Е64, сэр!
— Внештатная ситуация? — напряженно спросил Нельтор, поправив фуражку и офицерский китель.
— Так точно, господин офицер! — отрапортовал матрос. — Конвой с беженцами попал в беду: противник настиг его во время отплытия на остров Химлет. Там сейчас временный центр базирования раненых. Бог знает, что творится с транспортами: визуальной картинки пока нет.
— Наш долг помочь штатским, — сказал Маринс, — но все решения мы принимаем вместе, как товарищи и друзья, — капитан обратился к своим офицерам. — Решение авантюрное: мы можем попасть под трибунал или даже лишиться своих погон и фуражек. А может быть даже сгинем в морской пучине. Что думаете — помогаем или патрулируем дальше?
— Защита гражданских — наш долг, — сказал Нельтор. — Мы должны обеспечить их безопасность во что бы то ни стало. Я с вами, капитан!
— Если даже меня после этого командование на рее повесит, это всяко лучше, чем не выполнить долг офицера, — сказал басом Колчит. — Я готов идти с вами до конца!
— Что ж, в таком случае, господа офицеры, — сказал Маринс, встав в стойку «смирно», — приготовить корабль к бою! Мы не оставим своих граждан и не посрамим свою честь! Со щитом…
— Иль на щите! — все как один грянули старшие офицеры. — Слава Империи!
— Боеготовность две минуты! — сказал Маринс, устремив свой взгляд на пылающий горизонт. — Мы выступаем!
— Так точно! — отдали честь офицеры и с этими словами один за другим вышли из капитанского мостика. Капитан Маринс, тяжело вздохнув, поправил фуражку и сказал:
— Надеюсь, госпожа удача будет сегодня на нашей стороне.
Приводимый в движение пятью мощными двигателями и освещенный тусклым светом темно-красных солнечных лучей, «Адмирал Валемор», напрягая все свои двигатели, мчался на выручку конвою. Пенившиеся изумрудные волны, разбивавшаяся о могучий нос эсминца, окатывали палубу все новыми и новыми порциями соленой воды. Все орудия и торпеды были наготове, а моряки, одевшись в чистые тельняшки, уже заняли позиции у орудий и были готовы исполнить приказ начальства об атаке. Капитан Маринс в это время не сводил глаз с горизонта. Смотря на трехмерный радар, он с трепетом ждал появления мигающих объектов на зеленом фоне. Он жутко нервничал: на его плечи взвалился огромный груз ответственности. Капитан отвечал за жизнь каждого матроса, каждую крысу, каждого таракана, пробегавшего в камбузе — он понимал, что не имеет права на отступление. И вот, наконец, на горизонте показались силуэты огромный пауков, превращавших суда с беженцами и припасами в груды объятого пламенем метала. На поверхности воды оставалось еще где-то семнадцать судов из двадцати девяти, из которых пять были военными.