Страница 109 из 141
Обернувшись назад, он ещё раз убедился в том, что увиденное им не было оплотом простого воображения: жена и сын все ещё стояли на прежнем месте. Слова огромным валуном застряли у Эронса в горле — он не мог вымолвить и крошечного звука. Солёные реки слез полились по щекам офицера, задевая ухоженные усы; дыхание участилось, стало прерывистым, пульс взлетел до небес. Руки не слушались его, мозг отчаянно отказывался воспринимать увиденное. Внезапно, казалось, давно забытый мягкий женский голос оглушительным громом раздался в его голове:
— Здравствуй, дорогой. Ты не рад меня видеть?
Эронс не мог ничего ответить: пот застилал глаза, в горле застрял ком, солёные слёзы выжигали щеки, сердце в груди сжалось до атомов и застыло, как вкопанное. В голове пронеслись сотни обрывков воспоминаний, сотни кусочков пазла счастливой семейной жизни: свадьба, рождение сына, первый поход в парк, детский сад, школа, последний день перед войной… А затем… Эронс не хотел это вспоминать. Последней каплей стал голос его сына: «Пап, что с тобой?» В этот момент измученный переживаниями офицер крепко обнял своих родных и сквозь слезы, выступивших на его покрасневших глазах, тихо прошептал: «Всё в порядке, сынок. Всё хорошо…» Продержав сына в объятиях, офицер вдруг услышал мягкий, ласкающий душу голос своей жены:
— Мы так долго тебя ждали… Ты тоже умер? Почему ты здесь?
— Нет, Нилея, — с тяжестью на сердце ответил офицер. — Я ещё жив. Я здесь по заданию. Нам нужно остановить войну. Мы ищем тех, кто смогут нам помочь.
— Я видел их, пап, — вдруг раздался тонкий детский голосок. — Они такие странные. Как можно жить с треугольной головой?
— Не знаю сынок, — усмехнулся Эронс. — Некоторые и без головы жить умудряются.
Вслед за изречением офицера последовал звонкий детский смех. Он так давно его не слышал… Так давно, что почти забыл усладу его мелодичного звучания. Тоска нахлынула на душу Эронса. Чёрная-чёрная тоска…
— Тольмир, сынок, ты знаешь, где их искать? — спросил Эронс, не в силах сдерживать слезы от счастья. — Покажешь папе дорогу?
— Конечно, пап! — ответил Тольмир и быстро побежал в сторону какой-то странной угловатой возвышенности. — Догоняй! Догоняй!
— Сейчас, сынок! — засмеялся офицер. — Только с мамой поговорю, — посмотрев сквозь стекла шлема в глубокие темно-карие глаза своей возлюбленной, Эронс спросил: — Я получил похоронку от Ширланда перед отправлением… Нилея, как же так? Почему? Почему ты не эвакуировалась из Тенгоронского посада? Системы оповещения работали исправно, правительство предоставило транспортники, убежища и…
— Мы не успели, Эронс, — прервала мужа Нилея. — Как только сработала система оповещения, я принялась собирать все самое необходимое, как ты учил. Но… — она потупила взгляд вниз. — Нас накрыло выстрелом одного из пауков, когда я спускалась вниз. Я забыла взять идентификационную карту, поэтому не выбежала сразу. А Тольмир… — она посмотрела на стоявшего вдалеке сына и тяжело вздохнула.
— Ты не представляешь, что бы я отдал за то, чтобы мы снова были вместе, — прошептал офицер, наклонившись к левому уху жены. — Каждый день я думал о тебе, каждый день я хранил поделку нашего сына, чтобы вы всегда были вместе со мной. Я вспоминал вечера, проведенные с тобой, и я до сих пор виню себя за то, что не был с тобой в тот день, что не позволил полететь на Сорижель…
— В этом нет твоей вины, дорогой, — ответила Нилея, проведя тонкой, легкой ладонью по шлему офицера. — Ты не мог знать об этом… Никто не мог.
— Чёртова война, — сквозь скупые слёзы промолвил офицер, ещё крепче обняв жену. — Если бы только можно было повернуть время в спять… Мы бы снова были вместе, как раньше.
— Ты пережил многое, Эронс, — успокаивающим тоном пролепетала Нилея. — Но твой путь ещё не закончен. Ты должен закончить эту войну. Ради нас, ради своего сына. Помни-мы всегда будем рядом с тобой. Всегда… — в этот момент она обернулась и резко переменила тему: — Нам пора. Пойдем. Многое нужно успеть.
С этими словами Нилея нежно взяла скрытую под прочной броней скафандра ладонь Эронса и лёгкой, воздушной походкой повела его за собой в неизвестное место. Офицер, не проронив ни слова, направился следом за ней, все ещё не в силах поверить случившемуся.
Ширланд, упорно не замечая шедших ему навстречу людей, орков, гномов, эльфов и других известных и неизвестных ему существ, пробирался сквозь огромную толпу, желая побыстрее добраться до места назначения. Протискиваясь сквозь поток рас различных эпох существования мира, он не заметил, как наткнулся на какого-то старого бородатого мужчину, что-то упорно объяснявшему другому, более молодому. На нем были одеты парадный мундир военно-морского флота Империи Солнечной системы и капитанская фуражка, обрамлённая золотыми вензелями-символами ВМФ.
— Что вам нужно?! — возмутился старый капитан, бросив взгляд на Ширланда. — Аккуратнее надо быть! Тут вам не…
В эту секунду командир «Гиперборея» застыл на месте, как вкопанный. Ответ оборвался на полуслове, словно тонкий волосок. Огромный ком застрял в горле, помешав ему вымолвить и крошечную дольку предложения. Он узнал этого капитана. Узнал его форму, его лицо, его громогласный, охрипший тембр, прерываемый жутким кашлем, вызванным лунной чахоткой. Узнал чуть подрумяненное лицо, впалые скулы, старческие морщины, добрые, но строгие глаза, небритую щетину на подбородке, широкие ухоженные усы и взгляд… Неприступный, жесткий, но полный доброты взгляд, пробуждавший в душе только самое светлое и доброе. Сомнений не осталось — это был Маринс. Взгляды двух боевых товарищей встретились. Долгие речи были не нужны: оба все поняли без слов.
— Маринс… — робко начал Ширланд, потупив взгляд вниз. — Так много не сказано, так много не сделано. Я не успел…
— В этом нет твоей вины, Ширланд, — сказал капитан погибшего «Адмирала Валемора».-Я сам знал, на что иду. Моя команда — тоже.
— Но как? — с недоумением спросил капитан «Гиперборея».-Неужели никто не пришёл на помощь? Неужели никто не выжил?
— Нет, друг мой, — с каменным спокойствием ответил Маринс, положив руку на плечо своему старому товарищу. — Когда сдетонировали резервуары с плазмой, энергия направилась во все стороны: в трюм, на корму, нос, палубу… Изуродованное осколками тело Колчита пригвоздило к потолку балкой, Нельтора выкинуло из каюты на подводные скалы, его обгоревший труп с несколькими оторванными конечностями сейчас лежит у скалы Шквала на глубине пяти метров. Некоторых просто перерезало осколками вспоротых бортов. Кому-то повезло больше: тела остались относительно целы — кому-то меньше: их даже по кусочкам не соберешь. Моё лежит на дне пятого отсека. Даже не спрашивай, как меня туда закинуло…
— Ты с таким спокойствием рассказываешь о своей смерти… — с недоумением подметит капитан «Гиперборея».-Почему?
— Как видишь, Ширланд, — продолжил капитан «Адмирала Валнмора», — смерть — это не конец. Всё возрождается здесь. Звезды, планеты, галактики… Даже такие ничтожные существа, как мы. Кстати, я совсем забыл тебя спросить-как поживает мой любимый внук? И… Зачем ты здесь? Что привело тебя сюда?
— Мы ищем Кроноансестеров, — пояснил Ширланд. — Они могут помочь нам победить Арахнорумов. Ты знаешь, где их искать?
— Да, друг мой, — улыбнулся капитан. — Я проведу тебя к ним. А по пути ты мне расскажешь про Мировинга.
— Идёт, — усмехнулся капитан «Гиперборея» и, похлопав своего старого боевого товарища по плечу, направился вперед.
Дракон, не обращая внимания на ерзавшего на его плече лиса, который пристально высматривал каждый уголок потрясшего его воображение места, неуверенно и осторожно шёл вперёд, рассматривая огромные сооружения, не похожие ни на одни, которые он когда-либо видел. Они отдалённо напоминали те, что ему приходилось встречать на Педанторе, но все же отличались по строению и форме: это были колоссальных размеров чёрные башни, многочисленные гладкие тетраэдровидные углы-отростки которых пронзали подсвеченные яркими звёздами глубины потрясающего воображение мира. На каждом из этих отростков красовались причудливые узоры невиданной красоты, точь в точь как те, которые дракон когда-то давно видел на воротах Стумертрада и которые ещё несколько часов назад светились на его чешуйчатом теле. На секунду остановившись перед архитектурными сооружениями, дракон стал пристально их разглядывать, словно пытаясь вспомнить что-то, достать из тёмных отголосков своей памяти нечто важное, нечто, способное помочь ему в поисках ответов. Лис, сгорая от нетерпения раскрыть все загадки нового мира, обратился к дракону с просьбой: