Страница 13 из 47
Но в следующий момент он замер. Всё его существо затряслось в страхе, как только он увидел светящиеся неестественным ослепительно-белым светом глаза.
Дельмас, охотясь на свою добычу, сам того не подозревая, разбудил в мальчишке хищника.
В помещении сразу стало холодно. Изо рта вырывались клубки пара, а конечности загорелись холодным огнём.
Словно в замедленной съёмке, Ормелан видел, как из тела отродья вырывается клубящийся белый туман, расплываясь вокруг одержимого.
Поняв, что если он сейчас не убьёт этого мальчишку, то умрёт сам, Дельмас, переборов себя, кинулся на Атланиса, желая выпотрошить его.
Но было уже слишком поздно. В белом тумане начали расходиться странные тёмно-фиолетовые волны, а как только Ормелан двинулся в сторону мальчишки, магия, окружавшая Атланиса, набросилась на храмовника...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Боль от каждого вздоха.
Лёгкие словно горят.
Глазами, полными страха, я смотрел на приближающегося ко мне храмовника.
- Что, тварь, всё ещё надеешься меня обмануть?! - доставая богато украшенный кинжал, вещал рыцарь. - Думаешь, я такой же тупой, как все эти ферелденцы? - злобно рычал он, поигрывая своим орудием и неумолимо приближаясь ко мне. - Я тебя выведу на чистую воду. Ты не сможешь обмануть истинно верующего! - прокричал этот безумец, занося руку с кинжалом.
"Нет, я не хочу умирать", - завопил я мысленно.
Словно до этого спящая во мне, магия откликнулась на моё неистовое желание жить, ожила и, вырываясь, придала мне уверенности, защищая меня.
Храмовник замер и с животным ужасом, трясясь от страха, смотрел в мои глаза.
Вокруг меня начала клубиться мана, окружая меня и окутывая, защищая моё тело, повинуясь моему желанию жить и моей воле. Я больше не чувствовал себя беззащитным ребёнком. У меня было такое чувство, что я при помощи одной своей мысли смогу свернуть горы и осушить озёра.
Взявший в себя руки храмовник бросился на меня, но мне было всё равно.
Что мне может сделать какой-то жалкий человечишка? Мне, тому, который повелевает силой, лежащей за пониманием простых смертных.
Одним волевым усилием я собираю разлитую вокруг меня ману и всем своим существом желаю смерти этому ублюдку.
За всё, что со мной было, ведь, хоть тогда я и не был Атланисом, сейчас я есть он.
Моя ненависть придаёт мне сил, она соединяет меня и мою магию, позволяет орудовать ей, как своей собственной рукой.
Нет, намного лучше!
Вся моя мана в моём резерве напрягается, словно пружина, и по моему желанию срывается, несясь в сторону храмовника. Он пытается уклониться, но снаряд маны, ведомый моей волей, намного быстрее. Я вижу, как воплощение моей воли врезается в его плоть. Смотрю на него и его борьбу с моей волей, как он делает ещё пару шагов мне навстречу, но потом останавливается и начинает выть, как раненый зверь.
Вся его правая сторона покрыта льдом, а от самого него исходит странное шипение.
Внезапно его крики усилились, но вскоре кричать он уже не мог, только хрипеть. В следующий момент я смотрел на разлетающиеся в разные стороны кровоточащие куски мяса храмовника.
Сижу в тихом шоке, еле находясь в сознании. Каждый вздох даётся мне с трудом.
Попробовав встать, я завалился обратно на пол.
У меня нет даже сил на то, чтобы попытаться позвать на помощь. Чувствуя солёный привкус крови во рту, я медленно ощущал панику.
Я молил уже всех древних богов, Создателя, Андрасте, да даже непонятное нечто, Кун, чтобы хоть кто-то услышал наше столкновение и пришёл нам на помощь.
Когда я услышал звуки шагов, я ещё ни разу не был таким счастливым. Да я даже готов был петь Песнь Света и в танцах восхвалять Андрасте.
Но вылетевший из-за угла храмовник с мечом наголо остудил мой пыл.
"Твою мать, ну всё. Мне конец, поймали на месте преступления. За убийство храмовника мне будет полный капут", - отстранённо подумал я, падая в спасительный обморок.
5.
В кабинете первого чародея Ирвинга шли напряженные переговоры насчёт того, что теперь делать. Убитый храмовник был четвёртым сыном знатного и могущественного аристократа Орлея, присланным по приказу самой верховной жрицы.
- Вы хоть понимаете, что он был под патронажем Её Святейшества? Сама Фаустин Вторая послала его под моё начало для стажировки! - скрипя зубами, орал Грегор. За смерть Дельмаса ему придётся ответить пред начальством по полной и предоставить виновника. Но первый чародей Ирвинг был категорически против выдавать юного отрока на суд.
- Я понимаю твою ситуацию, Грегор. Но и ты пойми меня. Атланис - ученик Ульдреда, влиятельного старшего чародея из братства Либертарианцев. Он имеет значение в обществе круга, и если отдать его ученика, который ЗАЩИЩАЛСЯ, - выделил голосом первый чародей, - то среди моих собратьев может вспыхнуть бунт. Многие Эквитарианцы отвернутся от идей взаимодействия и выручки и примкнут к Либертарианцам или, может, даже уйдут в подполье к Резолюционистам. Ты этого добиваешься?
- И что ты предлагаешь? Мне нужно будет отчитаться за смерть Ормелана Дельмаса. И виновника придётся либо усмирить, либо казнить, - поставил пред фактами рыцарь-командор первого чародея.
Без стука открывшаяся дверь прервала их спор. В кабинет главы круга магов Ферелдена зашёл старший чародей Ульдред - влиятельный политический деятель внутри круга, заслуженный борец с магами крови и просто очень могущественный маг.
- Не знаю, что собирается предложить первый чародей, но у меня есть задумка, как выйти из этой ситуации чистыми храмовникам и магам, - сказал он, игнорируя раздражённый взгляд Грегора, смотря прямо на Ирвинга, без спроса садясь в кресло рядом с рыцарем-командором.
- И что же это за план такой? - безмятежно спросил Ульдреда первый чародей Ирвинг, не обращая внимания на бесцеремонность старшего чародея.
- Всё просто. Насколько я знаю, о том, что произошло, сейчас знают только рыцарь-командор Грегор, вы, первый чародей Ирвинг, старшая чародейка Винн, моя персона, храмовник Флетчер Дагер и юный одарённый Атланис. Я ведь прав? - задал риторический вопрос Ульдред. - Да, я прав, - ответил он сам на свой вопрос. - Так почему бы нам не рассказать то, что устроит обе стороны - церковь Андрасте и круг магов?
- Что же, по твоему мнению, устроит обе стороны? - заинтересованно спросил глава круга, Ирвинг. Хоть Ульдред и был одним из лидеров Либертарианцев, главной силы противодействующей его партии - Эквитарианцев, но в отличие от многих он не был радикалом. Он вполне мог работать вместе с храмовниками и не питал к ним беспричинной ненависти. Да и умен, и мудр он был не по годам.