Мёртвая шестерёнка

Энн уже какое-то время подозревала, что справиться с технопровидцем просто так не выйдет. Полностью уничтожить его можно было только из тяжёлого оружия, или попытаться сжечь. Но такие ракеты, как и такая температура неизбежно повредят судно. А если беглец прячется, вряд ли он будет находиться в самом незначительном месте "Даров", где-нибудь в кают-компании. Он выберет для себя технические коридоры, реакторную, где его уже почти ловили, переходы и отнорки, куда мало просто попасть, но нужно ещё и не повредить тонкие механизмы, чтобы внезапно не потеряться в варпе при следующем прыжке.

В самом начале странностей неплохо помогал Лотар, но теперь, когда возмущения стали почти осязаемыми, он оказался бессилен, предпочитая отлёживаться у себя и лишний раз не вызывать в голове мигрень от накала варпа вокруг. Щиты Энн работали отлично, и пока она не ощущала дискомфорта.

Инквизитору следовало допросить технопровидца. Во всяком случае, это было задачей максимум. Иначе пришлось бы искать остальных семерых беглецов и пытаться разговаривать с ними, но что-то подсказывало Райт, что с другими шестерёнками договориться будет в разы сложнее.

"Что за невезуха? - Салливан упёрся лбом в холодный металл решётки, перегородившей проход. Системы корабля, изношенные и старые, срабатывали не всегда. Но теперь, когда за Лукой началась настоящая охота, ему показалось, что чудовищный мутант отдал приказ на активацию вообще всего, что можно было подключить к источникам питания. - Вот почему сработали именно эти две решётки? Почему, Император и Его Трон, не везёт именно мне и именно сегодня?"

Взрывник ударился головой в железо, стараясь болью заглушить осознание своей горькой судьбы и обиды на удачу, повернувшуюся сегодня явно не передом. Он чувствовал себя загнанной в ловушку крысой, за которой скоро придут, вытащат из клетки за хвост, и размозжат голову о пол. "И это ещё не самое страшное, - он провёл ладонью по брови, и с удивлением посмотрел на блестящую кровь, запятнавшую перчатку. Салливан за эти годы насмотрелся на Хаос и его проявления настолько, что его уже тошнило от любого упоминания Предателей, Хоруса или Губительных Сил. - Я знаю, во что они превращают людей, и как легко заразиться... Бог-Император, прости, что не верил в тебя так, как следовало!"

Догорающий осветительный патрон, запалённый им от безнадёжности, горел ровным зеленоватым огнём фотохимической реакции, и Лука, смотря чуть в сторону, чтобы не потерять темновое зрение, прокручивал в голове проходящие химические реакции. Надеясь на вдохновение, он напряжённо думал. Остатков взрывчатки хватило бы на пару переборок или одну нетолстую дверь, и всё. Потом можно разбежаться и разбить себе голову об угол стены, чтобы наверняка.

Но как же ему хотелось жить! До того попадавший в смертельные ловушки, Салливан не единожды прощался с этим миром и готовился встретиться с Императором, но глубоко внутри всегда теплилась надежда на то, что придёт Ландау, и вытащит его. Сломает челюсть, пару рёбер, но какая же это мелочь по сравнению с возможностью жить, дышать и получать неплохие деньги на службе у Райт.

"Мелочь... - Взгляд Луки словно сам по себе пополз вверх, и он даже привстал, чтобы лучше рассмотреть потолок того тоннеля, где его прижали. - Так и есть, малые трубы вентиляции!"

Салливан, не раздумывая, достал из кармана последние пакеты с детонаторами и взрывчаткой, и пошевелил губами, рассчитывая силу взрыва. Спрятаться было негде, и ошибаться он не имел права. Наконец, прикрепив заряды в определённых местах туннеля, он нажал по очереди все взрыватели, и бросился к противоположной решётке. Десять метров Лука преодолел одним прыжком, и упал на пол как раз тогда, когда ему в спину ударил упругий выдох взрывной волны. Даже совсем дубовые датчики старого корыта уловили это сотрясение, и охотники прибудут на место быстро, в этом наёмник не сомневался. Разорванный металл, ещё горячий и потрескивающий, открыл ему замечательную дорогу. Пусть к свободе.

Пусть и не сразу, и кружной, но блуждать по технологическим туннелям было больше нельзя. "Генри, чтоб ему хорошо спалось и всё прочее, - Салливан ухватился руками в перчатках за лист адамантия, и подтянулся, - придёт за мной, и приведёт кого-нибудь. Но пока он сюда доберётся, меня восемь раз принесут в жертву, оскопят и заразят каким-нибудь мерзким заболеванием, от которого выпадает всё, включая зубы. Дам Ландау шанс побыть героем. Для этого у меня есть все возможности".

Он вскарабкался на обнажившуюся после взрыва балку, ухватился за тонкий пруток, и подтянулся ещё раз. В щели, к которой стремился взрывник, было видно яркий свет. А где свет, там техника и жизнь. И Салливан с утроенной энергией продолжил занятия прикладной акробатикой, приглушённо матерясь на очередной порез или укол от развороченного металла.

Прямо у него над головой слышались методичные звуки работы приводов огромных механизмов и вой насосов. На то, что он сейчас попадёт в помещение реактора или подачи топлива, Салливан даже не рассчитывал, потому что в этом случае Генри уже будет некуда приходить. Зачем, в самом деле, шляться по развалинам?

- Видишь его? - шепнул в вокс Ландау, сжимая пальцами острый осколок панели, торчащий у него из плеча. Мон отрицательно ругнулся. Ландау стиснул зубы и одним рывком высвободил кусок какой-то технической дряни из своего тела. Острая боль обожгла плечо, под одеждой побежала струйка крови.

- Ему отсюда некуда деться, - убедительно заговорил Эйзерхард, осматривая помещение с верхнего яруса. Оптика с ночным прицелом давала возможность не включать фонаря, но вот у его напарника такой шикарной возможности стрелять не было.

- Ты это сказал уже три раза, - часто и неглубоко дыша, ответил Генри, ухватившись за другой острый край теперь уже металлической части шрапнели от разорвавшегося устройства контроля погрузчика, - и вот мы здесь...

Он снова вздохнул, набрав в грудь побольше воздуха, и рывком вытащил осколок. От боли в раненой мышце хотелось закричать, но Ландау только тихо застонал, трясущимися руками нашаривая на поясе аптечку и пытаясь вспомнить в темноте, какой из хранящихся там комплектов был обезболивающим. Взяв сразу три ампулы, он поочерёдно раздавил их в ладони, прижимая к телу. Осколки ампул взрезали кожу, зато и лекарство быстрее попало в кровь. По сравнению с тем, что он из себя уже вытащил, большим ёжиком он бы уже не стал. Ландау прикрыл глаза, чувствуя, как боль отступает, а вслед за ней наваливается сонливость. На теле не осталось живого места, если не считать груди и шеи, прикрытых бронежилетом и поймавшим в себя множество дробинок от взрыва панели. Опрокинутый погрузчик стоял неподалёку, истекая смазкой и топливом на решётчатую палубу последнего, самого нижнего трюма. Бежать было некуда, спрятаться негде. Но технопровидец будто испарился, и Ландау сильно подозревал, что дело тут нечисто. Этому вонючему засранцу ничего не стоило рассчитать взрыв так, чтобы от наёмника не осталось и пятна, однако его вывели из строя, ловко нашпиговав осколками так, чтобы Генри не слишком прыгал и бегал. Мон, следящий за ситуацией из верхней технической дыры, ничем не мог помочь напарнику, кроме как держать на прицеле всё, что видел.

Учитывая, что технопровидец бегал по судну достаточно долго и давно, он мог бы уже насовать взрывчатки куда угодно и в любом количестве, но он этого не сделал. Допустим, ему был нужен корабль, как и предполагала инквизитор. Но зачем сохранять людей, пытающихся тебя убить или поймать? Сдать в рабство? Пополнить свои ряды? Если бы речь шла о шестерёнках, Ландау бы поверил. Но обычные люди провидцу были только помехой.

Опять же, судно стоит на грунте. С него легко было бы уйти в любое время.

Ландау очнулся от размышлений, когда вокс ожил, и Мон напряжённо шепнул:

- Слева, на два часа движение сверху. Угол обзора не тот, снять не смогу.