Страница 22 из 44
Его учили не только уворачиваться от стрел. Ловить стрелы на лету Итиро учили тоже. Конечно, остановить голой рукой короткий толстый дрот мощного идзинского самострела он едва ли смог бы, но эту стрелу – длинную, приметную, пущенную из лука в освещенном факелами проходе – сумел.
И он не только поймал ее.
Перехватив стрелу и словно продолжая, перенаправляя словно ее полет, Итиро резко и расчетливо, будто в диковинном танце, сам развернулся всем телом. Уходя от рубящего удара идзинского меча и в то же время выбрасывая навстречу вражескому клинку руку со стрелой.
Он ткнул в смотровую прорезь на шлеме-ведре.
И он попал, куда целил! Плоский наконечник вошел в темную щель.
Под шлемом вскрикнули. Идзинский самурай покачнулся. Но на ногах устоял. Итиро добавил: ударил ладонью по раздвоенному, оперенному концу, торчавшему из шлема. Вгоняя наконечник дальше, глубже. Стрела вошла – и дальше, и глубже.
Идзин рухнул.
Когда ошеломленный лучник пришел в себя и наложил на тетиву новую стрелу, Итиро уже выскакивал из галереи. Он вовремя захлопнул за собой дверь с маленьким смотровым окошком. В дверь стукнуло. Эта стрела тоже не настигла беглеца.
Угловая башня внутренней крепости. Он наконец добрался до нее! Здесь Итиро наткнулся еще на двух идзинских воинов с мечами и факелами. Но они задержали его ненадолго. Одновременный взмах двумя руками. Два вырванных из нарукавников бодзе-сюрикена, вращаясь, полетели навстречу врагу. Обе заостренные стальные палочки вошли под налобники открытых шлемов. Перепрыгнув через упавшие тела, Итиро сбежал по винтовой лестнице на несколько ступеней вниз.
И опять скоротечная стычка. Теперь перед ним стоял идзин с копьем и щитом – оружием, плохо приспособленным для боя в тесном проходе. Итиро легко отклонил копье, мощным ударом ноги в щит опрокинул противника. По щиту же и пробежал.
Еще ниже…
Кто-то поднимается навстречу. По ступеням громыхают чьи-то сапоги. Много сапог. Снизу доносятся крики, лязг железа. Но вот уже и спасительная дверь, ведущая к навесным бойницам! Итиро вбежал на знакомую боевую площадку, задвинул изнутри дверной засов, метнулся к амбразуре в полу.
Внизу, под угловой башней внутренней цитадели, его не ждали. Пока – нет. По замковому двору носились люди с факелами и без, однако сюда, под навесные бойницы, никто вроде бы не спешил. Никто не смотрел вверх, выискивая чужака. Зато кто-то уже ломился из башни в запертую дверь!
Нужно было спускаться в кишащий идзинами двор, причем, спускаться быстро, тихо и незаметно. Жаль, под рукой больше нет веревки и крюка кекецу-сеге. Итиро надел на ладони когтистые «кошачьи лапы». Времени завязывать на ногах шипы-асико не было: дверь трещала и разваливалась под ударами топора.
Он снова втиснул тело в узкое отверстие, снова выкрутил податливые гибкие суставы. Тело прошло. Повиснув на стене, Итиро вытянул из бойницы сумку с добычей.
Спуститься скрытно, не привлекая к себе внимания, ему все-таки не удалось. Едва ноги Итиро коснулись земли, на него напали. Откуда взялись под башней два молодых идзина – без факелов, но с мечами в руках, в кольчужных рубахах и капюшонах – он так и не понял. Один, отступив назад, принялся орать во всю глотку, сзывая подмогу. Второй сразу бросился в атаку, не дав возможности даже схватить оружие.
Меч, ударивший слева, Итиро принял на левую же ладонь. Вернее, на железную перчатку-сюко с когтями. Поймав вражеский клинок между загнутыми шипами и отведя его в сторону, правой рукой Итиро нанес ответный удар. Молниеносный и сильный, по-кошачьи. Сверху вниз, под кольчужный капюшон, в белеющее лицо, окаймленное металлической сеткой.
Четыре – по числу когтей на сюко – косых глубоких борозды прошли от лба до подбородка. Хлынула кровь, обвисли срезанная кожа и порванные лицевые мышцы, обнажились кости, потек разодранный глаз. Противник, бросив меч и схватившись за лицо, с диким воплем покатился по земле. Второй идзин, тоже захлебываясь от крика, в ужасе отскочил прочь.
На внутреннем замковом дворе было полно народу. В большинстве своем не настоящих воинов, не истинных буси-самураев. Так, но-буси – слуг, более-менее обученных сражаться, обряженных в доспехи и получивших оружие. Но их было много и они уже заметили Итиро.
Не таясь больше – в этом теперь не было нужды, – он устремился к внешней стене крепости. Уворачиваясь, ускользая от ударов, не задерживаясь ни на миг, не тратя драгоценных секунд на навязываемый ему бой, Итиро бежал со всех ног. Бежал между кричащими людьми, между горящими факелами, между заточенной сталью…
Копье! Узкий граненый наконечник, целивший ему в живот, не достиг цели: Итиро с разбегу перепрыгнул через блеснувшее острие. Изумленное ругательство копейщика прозвучало уже за его спиной.
Меч! Длинный тяжелый клинок, норовивший снести ему пол-черепа, лишь рассек воздух над головой: Итиро вовремя склонился перед блеснувшей полоской металла и подался в сторону.
Секира! Стальной изогнутый полумесяц сверкнул у самой груди. Итиро, пригнувшись еще ниже, перекатился под боевым топором. Вскочил на ноги. Побежал дальше, словно и не падал.
А вот еще двое впереди, в узком проходе. С щитами и мечами. В тяжелых латах, в глухих шлемах. Идзинские самураи! И этих не обежать так просто. И между ними не проскочить.
Но Итиро не останавливался. Он несся прямо на них, неповоротливых, закованных в железо. А когда идзины выставили перед собой клинки и вознамерились насадить его на боевую сталь, как ощипанную куропатку на поварской прут, Итиро что было сил оттолкнулся от земли. Вверх. И вперед. Сильно, резко, вкладывая в гигантский шаг-прыжок с разбега всего себя.
Длинные мечи проткнули пустоту. Где-то там, внизу, под ним. Прыгучесть, которую Итиро не один год развивал изнурительными тренировками, наверное, и не снилась этим обвешанным железом идзинам. И сейчас он их попросту пе…
Земля, казалось, на время утратила над ним всякую власть.
…ре…
Полет воина-тени был легким и стремительным.
…пры…
Толчок правой ногой от верхнего края вражеского щита придал ему дополнительное ускорение.
…ги…
Идзины, оставшиеся внизу, не успели ни вскинуть свои мечи вверх, ни повернуться.
…вал!
Перепрыгнул! Живая преграда осталась позади. Земля вновь приняла легкое пружинистое тело Итиро. И он побежал дальше.
Рядом просвистела стрела, вторая. Итиро удачно увернулся от третьей. Потом обстрел прекратился. Видимо, его, запертого во внутреннем дворе замка, как в клетке, пытались взять живым.
Идзины перекрыли подступы к лестницам на внешнюю стену и даже зачем-то перегородили стеной щитов и копий запертые ворота. Но Итиро сейчас не нужны были ни лестницы, ни ворота. Сейчас ему нужно было добежать до углового излома наружных укреплений – туда, где стена смыкается с башней. И где к стене пристроена нижняя стрелковая площадка с десятком узких бойниц и без единого человека.
Он добежал. Неприступная каменная кладка башни высилась перед ним. Только не для Итиро неприступная. Не останавливаясь, не сбавляя скорости, а лишь наращивая ее, он бежал на угловую башню, словно намереваясь убиться о нее. А потом…
Толчок. Стопа – в камень. Сила набранной инерции прижимает к башенной кладке. И остается только быстро-быстро переставлять ноги. Под испуганные и удивленные вопли идзинов Итиро бежал по вертикальной плоскости столь же уверенно, как прежде – по земле. Быстрыми-быстрыми, мелкими шажками.
Шаг-шаг-шаг-шаг.
Выше, выше, выше, выше…
Шаг-шаг-шаг.
До уровня нижней боевой площадки на стенном пролете.
Шаг, шаг!
И еще чуть…
Ша-а-аг!
…чуть-чуть повыше.
В тот миг, когда земля неумолимо повлекла тело вниз, Итиро с силой оттолкнулся от каменной кладки. Прыгнул. Назад и в сторону. Протягивая руки в перчатках-сюко к перилам стрелковой площадки.
Все было рассчитано правильно. Взбежать до зубчатого гребня стены он бы, конечно, не смог, но железные когти на ладонях хрустко впились в прочную деревянную ограду нижнего яруса укреплений. А уж там…