Страница 11 из 27
Мы с Герасимовым какое-то время задумчиво пялились в экран. Каждый вспоминал историю своей переписки. Амелин же, облокотившись о комод с книгами, выжидающе смотрел на нас.
- А ты про себя-то хоть знаешь? Какого хрена она тебя туда приплела? - первым подал голос Герасимов.
Но Амелин лишь равнодушно пожал плечами:
- Я знаю только то, что ничего не знаю.
- Так, - сказала я. - Мне нужно срочно домой, читать переписку с Линор за последние два года, а ты Герасимов иди свою читай. Я сейчас всем позвоню и напишу про это.
И сразу после этих моих слов раздалась громкая пронзительная трель дверного звонка. Мы вздрогнули от неожиданности, а Амелин тут же подскочил, выбежал из комнаты и крепко закрыл за собой дверь. Из коридора послышался высокий женский голос.
- Чего у тебя там?
- У меня люди, - сказал Амелин. - Иди к себе.
- Но я хочу посмотреть.
- Я же попросил!
- Тебе жалко? Ну, хоть одним глазком.
- Всё. Иди!
Через полминуты Амелин вернулся.
- Вам пора, - сказал он торопливо.
Упрашивать не стоило. Не говоря ни слова, тихо выбрались в коридор, молча оделись, а когда уже были на пороге, дверь ближайшей комнаты приоткрылась, и в образовавшейся щели показался любопытный женский глаз. Мы быстро попрощались, обменялись на всякий случай телефонами и поскорее свалили.
- Такой козел! - сказал Герасимов, как только мы вышли из подъезда, с недоуменным осуждением качая головой. - В саду вроде нормальный был, стеснительный даже.
Я вспомнила оценивающий взгляд и всю ту вызывающую пургу, которую он нес.
- Спасибо, что пошел со мной.
==========
Глава 5 ==========
Мою переписку с Линор можно было бы издать целым бессюжетным романом с нескончаемым количеством глав и пространных отступлений. Всё о чем мне не с кем было поговорить, обсуждалось с Линор, не то, чтобы очень часто, но зато откровенно.
И ведь мне иногда казалось, что это человек, который несколько старше меня и опытнее. Да уж, знай я с кем имею дело, никогда не стала бы раскидываться фразами типа: "чем становишься старше, тем непонятнее, как жить дальше" или "большой город - большое одиночество" и задавать дебильные вопросы вроде: "почему, люди так любят показуху?", "что делать, если панически боишься темноты?", "отчего никому нельзя доверять?", "хотела ли бы ты снова стать маленькой, что бы ни о чем не думать?".
А также выкладывать всякие школьные и домашние заморочки. И хотя она тоже говорила о своём, толком понять, чем она живет и как, я так никогда и не могла. Иногда Линор рассказывала какие-то истории, то ли происшедшие с ней, то ли с кем-то из знакомых, то ли просто взятые где-то в сети. В основном, это были рядовые, жизненные ситуации, когда не знаешь, как поступить и что предпринять. Или же просто задавала вопросы.
Линор:
Чтобы ты делала, если бы нашла на улице телефон?
Осеева:
Я бы отдала.
Линор:
Я тоже раньше так думала, но никто даже спасибо не сказал. Хозяйка просто забрала и ещё смотрела так, словно его у неё из кармана вытащили.
Осеева:
Ты похожа на карманника?
Линор:
Это не важно. Просто удивляет, почему люди кругом такие. Почему они думают, что им все всё должны?
или
Линор:
Ты у родителей одна?
Осеева:
К сожалению. Я бы очень хотела брата или сестру.
Линор:
А если бы они тебя не любили? Или ты их.
Осеева:
Почему бы им не любить меня?
Линор:
Ну, так же бывает. По всяким причинам. Просто представь, что вот живете вместе, а брат тебя на дух не переваривает, родителей настраивает.
Осеева:
Наверное, я попыталась бы как-то доказать, что лучше. Не знаю. Сделать что-то важное, хорошее, чтобы они поняли, как на самом деле всё обстоит. Или просто наплевала бы, послала всех к черту и жила так, как считаю правильным. По-своему. Сложный вопрос.
Или
Линор:
Что бы ты делала, если бы тебя гнобил весь класс? Просто за то, что у тебя есть свои принципы, другие не такие как у них? Потому что ты умнее и способнее? Просто потому что тебя воспитывали по-другому, потому что ты не умеешь унижаться и приспосабливаться? И тебе за это в спину кидали яйца и рвали карманы в раздевалке?
Осеева:
Если честно, я и сама ни с кем в школе не общаюсь. Но меня никто не гнобит. А если вдруг так случилось бы, то я бы сопротивлялась. Полнейший игнор и газовый баллончик в кармане. Щит и меч. У тебя проблемы с одноклассниками?
Линор:
Нет. Моим одноклассникам нет никакого дела ни до кого, кроме них самих.
Одним словом, за всем этим мне так и не удалось разглядеть саму Кристину.
Сколько я не перечитывала, какая-то явная проблема не вырисовывалась, а образ не складывался. Почти ничего не соответствовало тому, что я за это время узнала о ней самой. И ведь ни одной откровенной жалобы, никаких страданий или девчачьей лирики.
Местами проскакивали пространные размышления о счастье, смысле жизни и смерти, но как-то невнятно и без четко выраженной позиции, словно ей самой в этих темах было неудобно.
Телефон разрывался. Истерику Сёминой я предчувствовала всеми местами тела, поэтому отвечать не хотелось, но на третий раз не выдержала.
- Тоня, пожалуйста, мне очень нужно с тобой поговорить, - хлюпала она в трубку. - Иначе я не справлюсь, я не смогу, я слабая. Очень. Давай встретимся, пожалуйста!
- Ладно.
Сначала я опять хотела позвать Настю к себе, но потом решила, что не заслуживаю тепла и комфорта, и что для такого человека как я самое место на зимней промозглой улице, грязно-серой, холодной и бесчувственной.
Я специально пришла к её подъезду раньше, села на спинку лавочки и стала ждать.
Пустое созерцательное бездействие. Под ногами колотый лёд и пенистая жижа от соли на асфальте, чуть выше - колючая проволока занесенных кустов, а над самой головой, на фоне равнодушного молочного неба, такие же уродливые ветви деревьев и нависающий прямоугольник Настиного дома.