Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 26 из 27

- Да. Интересно. Еду к Воронову. - Терехин встал и пожал руку Синельникову. - Увидимся еще, - сказал он Лукашину. - До вечера! - И стремительно вышел.

Лукашин снял трубку телефона.

- Зеленин? Сделали подсчет выполнения плана по участку Воронова? Занесите ко мне.

- Я посмотрел твой доклад, - сказал Лукашин Синельникову, положив трубку. - Обдуманно составлен.

- Стараюсь, Семен Иванович.

- Заметно.

- Ничего не поделаешь, таков уж я. Терпеть не могу людей без такта и меры.

- Говорить ты умеешь, деятель.

Синельников вопросительно посмотрел на Лукашина и сказал, словно оправдываясь:

- Жизнь учит.

В кабинет вошел Зеленин.

- Давай сводку! - протянул к нему руку Лукашин.

Зеленин подал.

- Итак, девяносто два процента, - заявил Лукашин, просматривая сводку. - На восемь процентов не дотянули. Причины?

- В суммарном выражении Воронов дал больше, чем остальные, стало быть, фактически...

Синельников перебил его:

- Спрашивают о причинах невыполнения плана!

- Воронов рассчитывал на вашу помощь, а вы ему пристегнули рудники. Не дожидаясь возражений, Зеленин вышел.

- Слишком много он стал брать на себя, - заметил Синельников, глядя ему вслед.

- Жизнь учит, - сказал Лукашин.

Синельников уловил скрытую иронию и спросил:

- А вы подготовили доклад для комиссии?

- Нет.

- Как же так?

- А вот так. Достаточно и твоего.

- Да?

- Да, деятель.

- Ну что ж, пока.

"Заюлила старая лиса. Трусит", - думал Синельников, идя к себе в кабинет.

Еще во время спора с Вороновым он почувствовал шаткость своего проекта. Если он проиграет дело с рудничным поселком - ему конец.

Но когда он прочел заявление Воронова, то воспрянул духом. Глупец этот Воронов! Все свалил в одну кучу: и рудничный поселок, и резервы, и планы, и жилье. Синельников рассчитывал, что это вызовет и раздражение Лукашина, и протест начальников участков. Но главное - это взбесит Пилипенко... Чего это Воронов суется один за всех решать? К тому же сам не выполнил план. В такой обстановке Синельников сможет разбить Воронова, а комиссия среди прочих вопросов похоронит дело и о рудниках.

Терехин зашел к Зеленину, отозвал его в сторону и спросил:

- Как дела у Воронова?

- Неважно. А что говорит комиссия? Пилипенко?

- Будут отстаивать свой проект... Экономия государственных средств прежде всего. А наледь и силикоз - это, говорят, временные явления. Устранятся.

- Понятно... Как бы не пала тень на Мясникова.

- И я так думаю.

- Значит, у Воронова - дело табак. Отсюда его ударят и за невыполнение плана.

- Свезите меня к нему, - попросил Терехин.

Они нагрянули в Рыбный порт на лукашинской "Победе".

- Вот ты где засел, Аника-воин! - воскликнул Терехин, входя в контору. - Да это настоящий дот! Смотри - не окна, а бойницы, щели!

- Читал поклеп на коллектив, как теперь называет мое заявление Синельников? - спросил Воронов, тиская руку Терехина.

- Читал.

- Ну?

- Все это надо доказать.

- Люди докажут, - сказал Воронов.

- Ишь ты какой! Хорош, хорош... - покачал головой Терехин.

- Милый, люди бывают разные, - сказал Воронову с обычной своей усмешкой Зеленин. - А если ты окажешься в меньшинстве? Что тогда?

- Это пустая формальность. Истина не знает ни большинства, ни меньшинства.

- Ну, а если ты все-таки не сумеешь доказать ни Синельникову, ни Лукашину?

- Ну, это уж пусть они мне докажут, что я не прав, - горячился Воронов.

- Нет, он законченный борец, - важно сказал Зеленин.

- Да, конечно... - кивнул Терехин. - Он могуч... Ну кто тебе будет доказывать, если комиссия решит не в твою пользу. Надо подчиниться. Дисциплина!

- Дисциплина?! Тот дисциплинирован, кто добивается правды, а не безмолвствует лукаво ради служебных выгод.

- Да пойми ты, голова! Надо не только воевать за свою правду, но еще и уметь слушать противника. Понимать его, - сказал Терехин.

- Это кого, Синельникова, что ли?

- Хотя бы его.

- Я давно его понял. Он - фокусник.

- Ну, фокусниками ты никого не удивишь. А я вот слушал недавно его, и говорит он, между прочим, убедительнее тебя. И комиссия больше к нему прислушивается, а не к тебе.

- Да! - крикнул Воронов. - В таком случае нам не о чем с тобой разговаривать. - Он замолк и, сердито нахохлившись, сел за стол.

- Чего ты на меня набросился? - сказал Терехин. - Я же тебе не Синельников. Может быть, ты и прав. Но ты не видишь - позиция твоя не прочная. И не лезь ты на рожон.

- В предостережениях не нуждаюсь, - сердито пробурчал Воронов. - И в сочувствии тоже.

- Ну, ладно, ладно, - похлопал его по плечу Зеленин. - Поехали с нами. Остынешь немного, а там заправимся... Потолкуем.

- Не хочу и не могу.

- Бирюк! - беззлобно выругался Терехин. - Ну и оставайся, дьявол с тобой. Счастливо тебе шишек набить! - крикнул он с порога. - Авось поумнеешь, трезвенник.

В машине Зеленин сказал.

- Сейчас ему можете помочь только вы.

- Каким образом?

- Выступить в газете, защитить его.

- Интересно! Работает целая комиссия, выводы складываются не в его пользу. И нате вам! Местный корреспондент - великий специалист - все опрокидывает вверх дном...

- Но ведь вы ему друг!

- А при чем тут друг?

- То есть как при чем?!

- Это совсем другое, - уклончиво ответил Терехин. - Дружба дружбой, а служба службой...

- Да... Встречаются и такие, кто дружбу на службу меняет. Ну что ж, поезжайте, служите...

Зеленин тронул за плечо шофера, попросил остановить. Тот затормозил. Зеленин открыл дверцу.

- Куда вы? - спросил Терехин.

Но Зеленин не ответил; он вылез из машины и пошел по откосу, поросшему кустарником, в сопки, напрямик, домой.

18

- Ну-с, деятель, комиссия работу окончила. Внесла, как говорится, полную ясность. Спорить больше не о чем. Будем трудиться, - говорил Лукашин вызванному с участка Воронову.

Выводы Пилипенко Воронов прочел в производственном отделе, на вопрос Зеленина: "Что будешь делать?" - только поскреб небритую щеку и мельком взглянул на Катю. Она улыбнулась ему виновато и жалостливо... Что делать? Он и теперь еще не знал, сидя в кабинете Лукашина и слушая ласковый успокоительный тенорок начальника. Шуметь, доказывать, что они не правы? Но перед кем шуметь? Кому доказывать? Лукашину? Снова крутить карусель? Но дело-то не должно стоять. Строить поселок надо... Тут уж Лукашин медлить не станет.

- Как вы сами смотрите на выводы комиссии? - спросил наконец Воронов Лукашина.

- А что ж, деятель! Не глупо... Перебазировать жилой поселок в Солнечное - хлопотно. Много времени потеряем. А у нас и так планы под угрозой... Твои замечания частично учтены - детские ясли, школа выносятся на солнечный склон. Поставим фуникулер. Реку возьмем в трубу. Денег добавят. Что еще нужно?

- Вы говорите как производственник. А я вас по-человечески спрашиваю: как жить в таком поселке? Вы бы туда переселились? Вместе с женой, детьми!

- Пустой вопрос... При чем тут я? Мы с вами строители. Наша обязанность - делать то, что нам заказывают. Мы строим по проектам. А проект для нас приказ. За приказ отвечают вышестоящие инстанции, а мы обязаны выполнять его.

- Нет уж, извините. Отвечает не только тот, кто приказывает, но и кто исполняет.

- Не собираюсь спорить с вами на отвлеченные темы. Извольте выслушать мое распоряжение: с сегодняшнего дня вы являетесь начальником участка на рудниках. Вы лучше всех изучили этот участок - вам и карты в руки. Отныне программа его увеличивается втрое. Деньги отпущены. Сдавайте Рыбный порт Забродину и переселяйтесь на рудники.

- Строить самому то, что я считаю ошибочным?! Спасибо!

- В таком случае вы будете уволены.

- Я сам уйду.

К вечеру они уехали вместе с Катей... Уехали из Тихой Гавани налегке, как уезжают для того, чтобы вернуться...