Страница 3 из 8
– Ух, ты! – восхитились гномы.
– А это что?
Профессор взял со стола что-то, раскрывающееся как раковина.
– Это детский компьютер. Ну, там, всякие задания. Осторожнее! Вот так включается.
Профессор был нейтрализован. Он явно не собирался останавливаться, пока не нажмёт все кнопки компьютера. Толстого Янка обезвредила, относительно, конечно, сунув ему пульт от машинки с радиоуправлением. Машинка жужжала и била всех в лодыжки, но разломать ею мебель невозможно, Янка проверяла. Малыша покорил конструктор. Он высыпал на пол все детали из ведёрка, и собирал для себя дом. Ну, по крайней мере, собачью будку. И Янка смогла спокойно показать Белочке, как пользоваться детской косметикой. А ещё они рассмотрели всех кукол, Белочка навсегда запомнила, чем отличаются «Барби» и «Братц», и получила парочку в подарок. Где-то через час Профессор, Толстый и Малыш, наконец, наигрались.
– Янка, а кто это там был?
– Где?
– Ну, в этой штуке.
Профессор заглянул за телевизор.
– Там старуха сидела какая-то страшная.
– А! Это телевизор. Мультики.
– Телевизормультики – так её зовут? Такое длинное имя?
– Нет, мультики, это когда мультики по телевизору показывают.
Янка не знала, как объяснить.
– Ну, вот.
Она вставила в проигрыватель диск, включила телевизор.
– Суп в микроволновке, разогреешь.
Это в комнату вошла мама.
Янка даже зажмурилась.
За такой разгром можно остаться без десерта на неделю. Мама обвела взглядом детскую. Гномы замерли. Мамин взгляд на долю секунды задержался на разбросанных игрушках, на разобранной настольной лампе, на так и не застеленной постели, на огромной часовой стрелке, прислонённой к шкафу.
– Ладно, обедай сама, я поехала.
Мама вышла из комнаты, ни слова не сказав о том, как комната выглядит. Янка подумала, что гномы – очень даже полезные в хозяйстве существа. И тут же решила провести эксперимент. Взяла Малыша за руку, отвела на кухню, сунула ему вазу с конфетами, повела обратно. Мама посмотрела на Малыша, вернее, на вазу, нахмурила брови, как будто что-то пыталась вспомнить, отобрала у Малыша конфеты, он немного посопротивлялся, молча отнесла обратно.
– Не получилось, – прошептала Янка.
– Всё, я ушла! – крикнула мама из прихожей.
Хлопнула дверь.
– Слушайте!
Янка вернулась в детскую и наконец-то собралась спросить у гномов, как их сюда занесло.
– Телевизор мультики!
Гномы хором показали на телевизор. Он показывал меню диска с фрагментами из мультфильма.
– Ох. Ладно.
Янка, в общем-то, хорошо их понимала. Когда ей дарили новый диск, между ней и телевизором можно хоть слона ставить, всё равно не поможет, а тут первый мультфильм в жизни. Ещё полтора часа гномы, не шевелясь, смотрели, как медведь-панда учился кунг-фу.
– А можно попросить их вернуться? – прошептала Белочка, когда мультик кончился, и гномы, посидев минут пять, очнулись от волшебства полнометражного мультфильма. – Пусть что-нибудь другое покажут.
– Белка, они не живые, другое не покажут. Можно сначала включить. Но не сейчас. Слушайте, я очень вас, конечно, рада видеть. Но как вы здесь вообще-то оказались?
– Это… – Профессор с трудом оторвал глаза от погасшего экрана, – нас к тебе за помощью послали.
– В общем, так…
Профессор подвинул стул, сгорбился, зажал руки коленями и начал рассказ:
– Феев из квартиры лесные хотели забрать к себе. Фест, который главный у лесных феев, звал их в свой город. Ну, у них такой город фейский, час лёта от деревни. Они в гнёздах живут, ну, в домиках таких плетёных на деревьях. Те, которые из квартиры, туда слетали, сказали, это не город, а воронья слободка. Привыкли там у себя со всеми удобствами. Вот. – Профессор вздохнул. – Тогда они сначала у нас поселились, мы их по домам разобрали. У нас тоже удобств нету, но зато не на деревьях, земля под ногами, они так говорили. Потом они свои домики построили. Ворчали всё, что ни горячей воды, ни отопления. А когда дождь начался, со страху так орали, мы подумали: снова великан пришёл. Они, представляешь, на крыши веточек накидали – и всё.
– Ну да, в квартире дождей не бывает, – согласилась Янка, – там крыши бумажные, для красоты только.
– Ага. Но ничего, наладились. Им даже понравилось. Воздух, говорили, очень вкусный. Что в нём вкусного? Говорили, что к корням каким-то вернулись. Ну, корней в лесу сколько угодно.
– Только к нам первое время приставали, – продолжил Толстый. – Они же как: этот фей лампочки такой, тот фей лампочки сякой, этот фей левого ботинка, тот фей правого ботинка, а фей всей обуви отдельно. Фея пыльных углов, фея блеска полированной мебели, фей выключателей, фей фломастеров, – загибая пальцы, перечислял Толстый. – Да ты лучше меня знаешь. Представляешь, заходит к нам один, говорит: можно я у вас феем дров буду. Или печки. Упрашивает. Еле мы их приучили, что они сами по себе, чтобы они о себе заботились.
Тут он слегка соврал. Одному особо приставучему фею Толстый разрешил быть феем Толстого. С тех пор прибирать за собой вещи ему не приходилось. А когда родители просили прополоть морковку, Толстый ложился в тенёк под яблоней. Часик поспит – грядки готовы.
– А Марка, как фея-крёстная обещала, определили свиней пасти. Это же он в квартире игрушки оживлял, ужас этот, – Белочка передёрнула плечами. Янка кивнула. – Так он даже обрадовался. Крёстная сказала: ему лишь бы покомандовать. Марк свиней на выпасе собирал, и речи им говорил. Через неделю свиньи у него начали строем ходить, в шеренгу по трое. Гномы испугались, что они от такого мяса тоже маршировать начнут, но ничего, вроде нормально. Только вначале, если заметят, что идут рядом и в ногу шагают, разбегались в разные стороны. Зима прошла спокойно…
– А тигрёнок, которого я забрал, у нас не шевелился, – вдруг вспомнил Толстый, – у нас он просто был игрушкой, не оживал. Помнишь тигрёнка?
– Помню, – кивнула Янка. – Подождите, какая ещё зима? Мы же из фейской квартиры вместе уезжали. Это же два месяца назад мне приснилось. Ну, то есть, не приснилось.
– Тут месяц, там полгода, – хмыкнул Профессор. – Что ты хочешь, чтобы всё везде одинаково было?
Он потихоньку, автоматически, не глядя, начал разбирать ночник.
– Да нет, – растерялась Янка, – не хочу.
– Ну и вот, – продолжила Белочка, – королева бывшая, Клавдия, её все хотели под замок посадить, только некуда было, и крёстная не дала, сказала, пусть живёт, как хочет. А то мы сами будем не лучше, чем она. Клавдия себе построила в лесу домик. Не сама, конечно. Она там поселилась, Марк, главный фей настенных календарей, и ещё кто-то. Далеко от деревни, всю зиму не показывались. А потом, весной…
– Подожди, а у вас там сейчас что?
– Лето. Наверное. Кто его знает.
Профессор посмотрел на Янку сквозь линзу ночника. Она забрала у него кучку деталей и положила на стол.
– И что весной?
– Весной она пришла в деревню. И оказалось, времени она не теряла. Понимаешь, – сказал Профессор таким голосом, каким рассказывают что-то страшное, – она с Серёжей познакомилась.
– Ну и что? Я с шестью Серёжками знакома, что такого?
– Это тебе лучше Толстый расскажет.
– Короче, так.
Толстый жал, жал, жал кнопку на пульте, машинка не ехала: сели батарейки. Он толкнул машинку рукой, разочарованно вздохнул и отложил пульт.
– Короче, так, когда меня поймали в шахте…
– Где?
– Да в шахте, где же ещё? – удивился Толстый.
– Толстый, она не знает, – подсказала Белочка.
– А… – Толстый почесал в затылке. – У нас из деревни всех в шахту увели. Подземную, в пещере. Когда мы с великанами были.
– С великанами. Ну да. Подземная шахта в пещере. Конечно.
У Янки немного начала кружиться голова. Про великанов она слышала в той квартире, от гномов, когда сама была феей. Но здесь, в Москве, в её комнате, это производило особое впечатление.
– В шахте золото добывали. Начальник там гном, старый, в красных штанах, зовут Серёжа.