Страница 12 из 15
А что творится внутри кастрюли, которую она сторожила, Ритка даже и не видела, потому что плита с кастрюлей были на полголовы выше её; и молоко благополучно убежало.
В другой раз Боря предусмотрительно поставил Ритку на табурет. Но когда Ритка, чуть не сковырнувшись с табурета, быстренько побежала за Борисом, молоко её обогнало и убежало ещё быстрее.
— Опять осталось полкастрюли! — с досадой отметил Борька. — Налью тебе только полстакана.
Но Ритке понравилось пить только полстакана, и в другой раз она уже нарочно дождалась, пока молоко выскочило на плиту.
«Интересно, — думала Ритка, — молоко льётся-льётся через край, а кастрюля всё полная… Прямо как в сказке — едят, едят кашу с изюмом, а волшебный горшок всё полон».
Пришлось Борьке взяться задело самому…
Какое бездарное занятие! Стой возле этого окаянного молока и сторожи! Нет, надо что-то придумать!
И ехидное же это молоко! Не шелохнется, притворяется: я — что, тишь да гладь. А попробуй отвернись — оно тебе сразу свинью подложит!
Позавчера Боря отошёл на одну минутку. Сбегал только посмотреть в телевизор два кадра из фильма «Тарапунька и Штепсель» — и обратно. Но пока Штепсель и Тарапунька летали в облаках, молоко оказалось на полу…
— Знаешь, — сказал Борис Вовке, — у этого молока какая-то бешеная натура! Укротить бы его!
Назавтра Борька прибежал в школу весь взбудораженный и сказал Вовке:
— А что, если сделать гибрид молока с чем-нибудь? А? По Мичурину?
— С чем, например?
— Да смешать молоко с водой. Вода ведь нормально закипает, а потом она просто выкипит и останется чистое молоко.
Но молоко и в гибриде продолжало свои выкрутасы.
Тогда Боря решил пойти к учителю физики, Петру Иванычу, — посоветоваться.
«Сказать ему, что существует такой фарфоровый диск — „сторож“ молока? — подумал Пётр Иваныч. Но взглянул на Борькино вдохновенное лицо и решил: — Нет, не скажу, намекну только на устройство; пусть сам поломает голову».
— Ну что ж! — предложил он. — Давай вместе подумаем, что можно сделать!
Боря ещё физику не проходил, но то, что объяснил ему Пётр Иваныч, он легко понял.
Так вот почему молоко убегает! Оказывается, когда его подогревают, частички жира поднимаются наверх и образуют пенку. А пузырьки пара, которые тоже поднимаются со дна кастрюли, не могут вырваться из-под этой пенки. Когда же молоко закипает, пары давят изнутри с такой силой, что выталкивают пенку и вместе с молоком стремительно выскакивают из кастрюли. Значит, надо сделать так, чтобы пенка не мешала выходу пара.
— Я думаю, — сказал Пётр Иваныч, — что надо в молоко положить фарфоровый диск. На нижней стороне диска должны быть ложбинки, по которым побегут пузырьки пара и струя самого горячего молока… Неплохо бы в диске сделать дырочку… А дальше, если хочешь, думай сам.
Хочет ли Борька! Вопрос!
Ясно одно: надо заставить молоко бегать по кастрюле или кружиться, как на карусели, — вот тогда пенка и не сможет затянуть его… Какие же должны быть на диске ложбинки?..
И вот через несколько дней Борису до зарезу нужно было попробовать вскипятить молоко. А всё молоко, купленное на сегодня, уже вчера героически отдало свою жизнь за науку.
И вот Боря у Вовки.
— Опять какой-нибудь гибрид? — съязвил Вовка.
— Сам ты гибрид, — ответил Борис. — Где молоко?! Вовка, ну!
— А какой мне интерес, — заартачился Вовка, — стоять и хлопать ушами возле плиты? Надо же мне знать, за что волноваться!
— Ну ладно, слушай!
И Борька второпях рассказал, как он говорил с учителем физики и над чем ломал голову целые дни.
— И вот приходит мне в голову: а что, если на нижней стороне диска сделать ложбинку, которая побежит по спирали? Понимаешь? Пузырьки пара и струйки самого горячего молока со дна кастрюли сразу попадут в ложбинку и побегут по кругам спирали, а вместе с ними завертится и всё молоко! А раз молоко крутится, пенка его не затянет.
— Умница! — вставил Вовка. — Я же всегда говорил — у тебя голова хорошо привинчена!
— Ну, ты слушай, слушай! Дядя Лёша раздобыл мне какую-то особую глину; я вылепил диск, а дядя Лёша обжёг. Стал я его пробовать — стою, аж коленки дрожат… Вертел я этот диск — я его и так, я его и сяк — ничего не выходило, ну ни шло, ни ехало!.. Молоко даже не подумало крутиться — покрылось пенкой и…
— Опять удрало?
— Во все лопатки!
— Ну и лапоть, — изрёк Вовка. — А теперь ты хочешь и моё молоко пустить под откос?
— То-то и оно, что нет! Назавтра я со злости ткнул ложкой в молоко. Пенка продырявилась, молоко и не сбежало! Тут меня и осенило — дело в дырке! Дырочка, миленькая! Вот для чего Пётр Иваныч велел тебя сделать! Струя горячего молока, которая бежит под диском, должна вырываться через дырочку. Тогда струя помчится наверх и пробьёт пенку!.. Эх ты, думаю, баранья твоя голова, раньше не смекнул! — И Боря вытащил диск.
— Колоссально!.. — коротко выразил свой восторг Вовка.
— Вот она, дырка! Видишь?! Понимаешь теперь, как у меня печёнка дрожит? Ну, давай молоко. Не тяни за душу!
Вовке и самому-то не терпелось поскорей начать испытание, но он съехидничал:
— Эх, останется от нашего молочка одно только мокрое место! — Но всё-таки бухнул в кастрюлю весь литр.
Ребята опустили диск в молоко и поставили на огонь.
Через две минуты на молоке появилась лёгкая пенка.
Боря и Вовка так пристально смотрели в кастрюлю, что перед глазами запрыгали какие-то чёрненькие мурашки.
А Борька каждую секунду хватался за очки, словно боялся, что в самый решительный момент они вдруг исчезнут.
— Спокойненько, Вовка, спокойненько! — повторял Борька, а сам весь дрожал.
Вдруг что-то забарабанило, застучало в кастрюле, как будто диск пустился в пляску, и в тот же миг в одном месте вдруг треснула пенка и из дырочки выскочил, будто проклюнулся из яйца, малюсенький клювик.
— Ух ты!.. Ух ты!.. — восторгался Вовка.
Клювик становился всё смелее и больше и, наконец, превратился в бурлящий молочный столбик, который вырывался из молока как раз над тем местом, где в диске была дырочка.
У Вовки — рот до ушей от удовольствия.
— Граждане радиослушатели, внимание! — заорал он, поставив перед собой тычком поварёшку, — Наш микрофон установлен возле кастрюли с молоком. Вы слышите этот нарастающий гул? Из кастрюли с молоком раздаётся страшный тарарам… Бах, тарарах! Жуткая картина! Товарищи, мы присутствуем при…
— Погоди ты… артист! — прикрикнул на него Борька. — Самое страшное ещё впереди!
В самый решительный момент Борька вдруг от волнения охрип.
— Дай тряпку! — просипел он.
— Зачем?
— Хватать… кастрюлю… Может, хва-хватать придётся…
Молочный столбик бурлил и шумел всё больше, разбрасывая во все стороны пузыри — и вдруг всё молоко заходило, забурлило, но… не выскочило из кастрюли!
— Борька, чертяка! — завопил Вовка. — Дай я тебя расцелую!
Даже Вовкина соседка не могла прийти в себя от удивления.
— Неужели так и не убежит? — спросила она.
— Ни за что, — отрезал Борька.
— А ну-ка, подержите его на огне ещё немного!
— Пожалуйста! — ответили хором Борис и Вовка. — Нам не жалко!
И хотя Борис потом узнал, что такой диск уже существовал, он всё равно был очень рад, что сам додумался.
Теперь Борис решил подумать над кастрюлей, в которой бы никогда не подгорала каша. А Вовка заявил, что без колебаний рискнёт всей гречневой крупой, которую только удастся выудить из буфета.
Ребята! Если у кого-нибудь возникнут мысли по проекту такой кастрюли, напишите Борьке, пожалуйста!
Суп с фрикатюльками
Бывает так: думаешь про человека одно, а он оказывается совсем другим. Я хочу вам рассказать такую историю.