Под чужой личиной

- Я никогда не бросаю задуманное на полпути! – дерзкий ответ. Если бы зубы не стучали от холода.

- Знакомые девицы тебя за это, наверное, боготворят!

Затылок, который я прожигала взглядом, стремительно запунцовел. Удивительная вещь – женская логика. Нечасто проявляется, но зато как бьет!

- Смотри, не обмани их желаний отсутствием возможностей, – “Как можно серьезней, как можно серьезней! Своим безудержным смехом я все испорчу!” – холодная водичка плохо сказывается на отдельных органах. Застудишь еще “народное” достояние!

Раф обернулся. Не выдержал. Ого, не знала, что можно так покраснеть. Щеки, лоб, уши, затылок!

Он младше, чем мне показалось при знакомстве. Сколько же ему лет? Восемнадцать? Двадцать? Казалось бы, капелька галантности, и бац – уже принимают за мужчину. А куда мои глаза-то смотрели? О, понятно куда. Замяли.

- Повтори.

Требовательно так, с патетическим надрывом. Лечу и падаю.

Гримаса отчужденности на моем лице его не устроила. Как хочешь, мальчик.

Ничуть не стесняясь в выражениях, заметно отличающихся от оригинальной версии, я повторила.

Раф застыл. Ни одно известное мне заклинание не могло справиться качественней. Но, если присмотреться, замер не целиком – медленно отпадающая челюсть намеревалась неестественно обосноваться где-то на уровне подошв.

Я решила похвалиться своей работой, но меня ждало глубокое разочарование. Мор тоже впал в ступор! Вот уж не думала, что мой маленький экспромт будет иметь последствия, значительно превосходящие мои скромные предположения.

Не дожидаясь возвращения моих товарищей по несчастью (счастливого я в этом пути ничего не нахожу!) в прежнее состояние, я начала думать. Основательно. Без шуток и самоиронии.

Пожалуй, мне тоже следует к чему-нибудь приложиться. Головой. Желательно, чтобы это “что-то” имело повышенную твердость и устойчивость.

И? Как всегда – только находятся моменты и желание для самобичевания (самоизбиения/самолинчевания), наблюдается патологическое отсутствие предмета, при помощи которого должно производиться “умерщвление плоти”. Эх...

Не везет, так не везет. Мои неудачи по утренней зорьке начинают набивать оскомину.

Ну, если отрешиться от мирского нельзя, будем заниматься насущными проблемами. В частности, речкой.

Двуликая, какое течение! Попади я в эту речушку, боюсь, синяк был бы во все тело. Мертвецки-синее. Брр...

Я стала решительно прощупывать пласты реальности, ища. Нет, не брод. Глупо надеяться на подобное. Что река магического происхождения, я поняла с первого взгляда. Но вот как побороть стихийную магию в исполнении природных источников? Тем более, мой антипод. Неувязочка вышла, Хозяин. Вам бы кого-нибудь дружественно настроенного. Но выбирать не приходится. Ни мне, ни... Вам.

- Что ты делаешь? – “Ой, заинтересовался-таки. Я польщена. У меня щечки, случаем, не покраснели?” У, блажь, выйди из моей головы!

- Заклинание плету, – полуправда, для несведущих равносильная целой, – не видишь?

- Как можно увидеть чары? – намек на мой непрофессионализм? Фу, как некультурно.

- Глазами.

- Неужели? – У, хитер! Не зря наемником стал. С такими-то мозгами.

- Глазами, достойными видеть, – Двуликая, что я несу? Где я такого понахваталась? Все, топиться! Если мне чужие мысли лезут в голову и одерживают верх над моими личными!

- Вот как... – надолго замолчал Мор, помогая мне настроиться. И вправду, задачка не из легких. Так развести или иссушить? Хороший вопрос!

А ответ каким будет, интересно узнать? Думается, ехидным. По отношению ко мне.

- Припечатаешь водичку? – теперь пристал молодняк... Надо было одной отправиться. Ох, поздновато спохватилась.

- Чем, позволь узнать? – нет, мне даже интересно. Чуть-чуть.

- Вроде бы ты колдунья...

- Тогда стой в сторонке и помалкивай!

- Считаешь себя главной? Научилась чародействовать – и все должны перед тобой трепетать?

- Неплохо бы, конечно...

Зря... Но сказанного – не воротишь.

- Чернокнижница!

- Ну, гремуары тетушки Санни не отличались особой белизной. Пыльные, грязные... Но надо иметь уважение к возрасту – старенькие книженции, по ним еще ее прабабка колдовать училась!

Раф осекся. Чтобы через минуту пустых размышлений разразиться новой руладой, призванной снабдить меня нескончаемой головной болью:

- О, так это у вас семейное!

- Боюсь, я не совсем понимаю, о чем ты...

Так, первый пласт пройден. Дело за малым. Где тут у нас Источник? Ох, не отвлекал бы ты меня, мальчик. Всю Ромерию же разнесу, и глазом моргнуть не успеешь. И Заграничье с горами прихвачу с собой в Небытие.

- О черном даре Тьмы, о чем же еще!

- А-а-а...

Делая вид, что слушала мальца с открытым ртом, я продолжила деловито кромсать субреальность. Методичненько так, шаг за шагом.

- Ведьма есмь греховный сосуд, от рожденья пустой, но заполненный тлетворным дыханием Преисподней, – лихо завернул, ничего не скажешь.

- Кого цитируем?

- Кюрия.

- Так и думала.

- Читала?

- Пробегала глазами. Я что, похожа на умалишенную? Он семнадцать томов разродил! Если бы хоть идея неплохой была, а так... Сплошная инквизиция. Перипетии Добра и Зла на Высшем порядке... Мотивы... Суждения... Язык какой-то замысловатый... Он попроще писать не мог – люди бы к нему потянулись, может, и не сварили бы...

- Думаешь?

- Я вообще много думаю, – огрызнулась я, поймав след. – А теперь не мешать. Колдую. Самоубийц и шизофреников просим подойти поближе к месту дислокации Чистой Стихии.

Разумеется, Рафа пришлось оттаскивать за воротник. И угораздило же его родиться человеком. Эльфом – еще куда ни шло, хотя склочной характер нашего проводника больше подошел бы скальному гному. А уж горделивости!

Я потянулась к Стихии, скрытой в бурлящем магическом потоке. Чужеродном, но все же мягко обволакивающим меня, когда я вошла. Прохладный, текучий. Как и сама Вода.

Безумная эйфория от столкновения несовместимого пронзала меня до кончиков пальцев. Больно, но... сладко?

Пьянящая, живительная боль растеклась по телу, проникая в самые отдаленные закоулки моей сущности. В те, о которых я и не подозревала. Что-то знакомое, похожее на шлейф от дриадских духов, проскользнуло в воздухе.

Стихия?

Догадка всколыхнула остаточную магию, и я ударила. С замаха, резко выдернув из себя чуждое, напрасно забравшееся ко мне в душу. Потому что у меня нет души...

Кто ты? Наказанье или милость?

Кто ты? Отрекаться не спеши...

Может, за душой моей явилась?..

Только нет души...

Агония чужеродной Стихии эхом разнеслась от эпицентра, выбрасывая меня из своих владений. Странно, что не убила. Я бы на ее месте не церемонилась с подобными гостями, а то станут наваливать почаще. Но я – не на ее месте. И я – не Стихия. А жаль...

Выплевывая комья глины, не весть как попавшие в рот, я огляделась. Приятно чувствовать себя победителем, особенно не являясь таковым. Меня отпустили. Намеренно. Зачем? Неужели я такая обаятельная?

Ладно, шутки в сторону. Как я могла ей понравиться (даже теоретически), считаясь с тем, что Стихия – она. Именно эта, по крайней мере. Она что, не традициональная?!..

О-о!!! Двуликая, о чем я думаю?!!!

Застонав сквозь плотно стиснутые зубы, я решилась осмотреть место своего позорного вылета чисто с человеческой точки зрения. Ну ни... себе!

Как же все проще выглядело в дочернем мире. Понятней, по крайней мере. А здесь.

Короче, река остановилась. Совсем. Не ожидала я от себя такой прыти, хотела лишь течение подправить, а получила кисель. Грубо сработано, отучаюсь от чужеродных. Надо больше практиковаться на Стихиях.

Двуликая, что я несу – как можно повредить Стихии? Целостной. Нерушимой. Вечной...

- Как это ты... так?

- Да вот... так, – как еще ответить, на такой идиотский вопрос?

Я столкнулась со стеной непонимания в васильково-синих глазах. О, я уже оттенки в них различать начинаю? Надо что-то с этим делать. Не с парнем, разумеется (хотя было бы, не спорю, проще), а с собой любимой. Такая симпатия до хорошего не доведет, проверено.