Страница 22 из 71
Я понимала, что чем сильнее буду сопротивляться, тем хуже мне будет, и что это приведёт лишь к тому, чего мне действительно хочется избежать.
Я услышала шаги — единственное предупреждение перед тем, как смазанный палец проник в мою задницу. Я вздохнула и, пытаясь заглушить ощущения, молча уткнулась в матрас.
Кирк пару раз вошёл в меня, прежде чем вставил ещё один палец. Я боролась, чтобы сдержать стон, но он нашёл пальцами мой клитор и потёр его. Я вцепилась в одеяло.
— Почему тебе необходимо заставлять меня чувствовать себя… — прошептала я.
— Это смягчает ощущения.
— Это унизительно.
— Унижение подразумевает, что тебя волнует то, что подумает наблюдатель, глядя на твою реакцию. Разве тебя волновало происходящее в «Перспективе»? Реакция твоего тела не делает тебя особенной, пока ты с ней не борешься.
Вывод: не выделяйся и всё будет хорошо. Я стиснула зубы, позволяя ему продолжить. Как будто у меня был выбор.
Пальцами левой руки Кирк скользнул в мою киску, продолжая большим пальцем вырисовывать круги вокруг моего клитора, а пальцами правой руки вошёл в мою задницу.
Я почувствовала, как у него завибрировал телефон, и он оторвался от меня, чтобы ответить, давая мне достаточно долгую передышку. Не знаю, что я чувствовала больше: облегчение или разочарование. Кирк поставил меня в эту нелепую ситуацию, подтолкнув меня к оргазму и сделав влажной. А теперь, когда он пересёк комнату, отвечая на телефонный звонок, это всё исчезло.
— Хорошо, через пару минут. Твоя отсрочка, — сказал он, потянув меня за волосы, и я села на колени. — Поцелуй меня. Заставь меня поверить тебе, и у тебя будет свободный вечер.
Я прикусила нижнюю губу. Я сомневалась, что мой последний парень верил мне, когда мы целовались, а теперь мне нужно было произвести впечатление на этого мужчину. Я закрыла глаза и прильнула губами к его губам. Жар от его тела передался мне, пока я дразнила его открытый рот своим языком.
Я ожидала — желала — почувствовать его вкус. Почувствовать вкус сигарет, несмотря на то, что от него никогда ими не пахло. Или утреннее дыхание человека, который ещё не чистил зубы. Я надеялась на какой-нибудь мерзкий, неприятный привкус, чтобы заполнить им свой рот и напомнить себе, почему я с ним борюсь.
Но я не ощутила ничего такого. Это был мой приговор. Наши языки боролись за превосходство, в то время как он медленно опустил руку на мою грудь, нежно лаская мой сосок, пока не напрягся.
Кирк отстранился первым. Его дыхание стало прерывистым, похоть смягчила черты лица.
— Думаю, ты справилась.
Судя по заметной выпуклости в штанах, которую я заметила, когда Кирк отходил от меня, я не просто «справилась». Рухнула на кровать, крепко сжимая ноги. Мой клитор распух, а киска была влажная и готовая.
«Что, чёрт возьми, этот мужчина делает со мной?
И как, чёрт возьми, я собираюсь это остановить?»
Я лежала на животе поперёк кровати Кирка, разгадывая уже четвёртый кроссворд за сегодняшний день, когда хлопнула передняя дверь. Кирк отсутствовал уже более трёх часов, а этот шум только подтвердил мои опасения: что-то случилось.
Он зашёл в спальню и сдёрнул через голову рубашку.
— Росс вызвал нас к себе в «Перспективу».
— Ты обещал мне свободный вечер.
Кирк снял майку и бросил её в угол.
— Это уже не моё решение. У нас есть двадцать минут.
Я не сдвинулась с места, будучи прикованной к кровати.
Перешагнув кучу одежды на полу, Кирк наклонился к кровати, чтобы расстегнуть наручник на моём запястье.
— Почему? — спросила я, отодвигаясь от него. — К чему такие изменения в планах?
— Ты опять начинаешь? Спроси у Росса, если тебе так хочется это узнать. Я уж точно не заинтересован в том, чтобы снова беспокоиться о тебе в течение делового ужина.
Он притянул меня за лодыжку к краю кровати, — именно за ту, которую я ушибла об стол.
Подавляя боль, я поднялась.
У меня было ощущение, что это не я, а он просто собирается на работу, но, несмотря на это, основное бремя всё равно лежало на моих плечах.
— Иди в ванную, подправь макияж и приведи волосы в порядок. Я принесу тебе одежду.
По крайней мере, он не заставил меня ползти; фактически, когда я выходила из комнаты, Кирк едва обратил на меня внимание. В ванной я глубоко вздохнула и уставилась в зеркало. У меня бы ни за что не получилось повторить то, что сделала Аллея, но я старалась, как могла. Когда пришло время наносить подводку, я осознала, что мне необходимо больше практики.
Кирк зашёл в ванную и положил на стол короткую юбку и топ. Он осмотрел мой макияж в зеркало и прислонился к стене рядом со мной. Почувствовав снова его запах и ощутив на себе его взгляд, мне стало неловко.
— Не представляю, что мне сделать с волосами, — мне было ненавистно, что мой голос прозвучал приглушённо и тревожно.
— Оставь их. Так нормально.
Я застегнула юбку, побросала всё обратно в косметичку, и Кирк прицепил поводок к моему ошейнику.
— Мне стоит беспокоиться?
— Нет, если будешь делать то, что тебе говорят.
Иными словами: «да».
Когда мы подошли к главной комнате, где мы обычно ели, какой-то амбал остановил нас на входе.
— Босс сказал отправить вас в прозрачную комнату.
Кирк кивнул и потащил меня обратно к лестнице. Он поставил меня на ноги.
— Что-то не так? — прошептала я.
— Ничего, — ответил он, но его голос был гораздо напряжённее, грубее, и даже более отстранённым, чем обычно. — Просто не думаю, что твоё неловкое ползанье кому-нибудь покажется сексуальным.
Он дёрнул меня за цепочку и потащил вниз по лестнице, затем по лабиринту с чёрными стенами, пока не нашёл, что искал. Через стеклянные плиты в потолке я поняла, что сегодня мы в комнате, которая располагается этажом ниже той, где мы были до этого.
— К… Х… Хозяин, — я запнулась, стараясь не назвать его по имени.
Кирк открыл дверь, и я увидела комнату, больше напоминающую больничную палату: там стояли такие же кровати, а стены были увешаны всевозможными кнутами, цепями, анальными пробками и фаллоимитаторами.
— Нет, — прошептала я.
— И снова ты упустила лекцию о выборе.
— Но ведь ты тоже не хочешь этого.
Меня охватило чувство тревоги. Всё что угодно, но только не это. Казалось, всё будет лучше, чем то, что он собирается заставить моё тело снова предать мой разум.
— Ты не хочешь меня.
— Это ранит твои чувства?
Я презирала тот факт, что он играл моего хозяина из-за какой-то там обязанности, и потому заставлял себя прикасаться ко мне. Преступник, живущий в каком-то борделе, заставлял себя прикасаться ко мне. И что хуже, эти прикосновения заставляли меня кончать.
Я взглянула на окна выше.
— Они могут нас услышать?
— Не думаю.
Кирк поднял меня на кровать и отстегнул цепочку от моего ошейника.
— Номер звукоизолирован, но с микрофоном. Он выключен.
Бросив поводок на ближайшую столешницу, он крепко сжал челюсть.
— Я разозлила тебя?
— Да, — он уставился на меня, но его тело было расслаблено, как будто он не хотел, чтобы кто-то заметил нашу перепалку. — Снимай топ.
Я надеялась, что если смогу его разозлить, то не испытаю того удовольствия. Как бы глупо это ни звучало, но я предпочитала, чтобы он действовал как преступник. Так мне проще было его ненавидеть.
— Нет.
— Чёрт возьми, Серебро, — прорычал Кирк, — думаешь не подчиняться здесь безопаснее, чем наверху? Ошибаешься. Делай, как я, блядь, говорю, или они с удовольствием понаблюдают за тем, как я отшлёпаю твою задницу. А затем они выстроятся в очередь, чтобы продолжить.
Кирк разорвал топ и прижал меня к кровати, сжав рукой моё горло.