Махабхарата

[Бог смерти возвращает Сатьявану жизнь]

«Да будет, как просишь, – сказал убежденноИ петлю свою развязал Царь Закона. – О чистая, муж твой отпущен. ОтселеУйдете вдвоем и достигнете цели. Согласно заветам и древним обрядам,Четыреста лет проживете вы рядом. Сто славных сынов ты родишь, и царямиСыны твои станут, и богатырями, Потомками будут гордиться своими,Твое, сквозь века, пронесут они имя. И сто сыновей, чье прозванье – малавы,Отец твой родит ради правды и славы. Как тридцать богов, будут силой богатыВсе братья твои, облаченные в латы». Сказав, удалился, светясь лучезарно.Она, посмотрев ему вслед благодарно, Над телом усопшего мужа склонилась.Ждала, трепеща: совершится ли милость? Вновь голову мужа себе на колениОна положила, присев средь растений, И тот, кто лежал на земле бездыханно,Открыл свои губы и очи нежданно, Как будто он только заснул – и проснулся,Как будто из странствий далеких вернулся! Сказал, на любимую с лаской взирая:«Не правда ли, долго я спал, дорогая? Скажи, не во сне ли я видел ужасном:Тащил меня муж в одеянии красном?» В ответ – Савитри: «О великий в стремленьях!Ты сладко заснул у меня на коленях. Бог смерти сюда приходил красноокий…Скажи, – исцелил тебя сон твой глубокий? И если прошла твоя боль головная, –Пойдем, ибо тьма наступает ночная». Сатьяван, обретший сознание снова,Взглянул на цветение мира лесного И молвил, как будто от сна восставая:«Рубил я дрова, о жена дорогая, Почувствовав боль в голове, на колениТвои я прилег, чтоб найти исцеленье. Вдруг тьмою оделись поляны и рощи.Я мужа увидел неслыханной мощи. Что было со мною? То сон или бденье?То был человек иль явилось виденье?» Сказала жена: «Мгла ночная сгустилась.Поведаю завтра о том, что случилось. И мать и отца ты оставил в смятенье,Пойдем, ибо ночи надвинулись тени. Здесь ищет свирепая нечисть корысти,Здесь рыщет зверье, здесь тревожатся листья, Здесь воют шакалы, – полна я испугаОт их голосов, долетающих с юга». А муж: «Но во тьме ты не сыщешь дороги,Боюсь, что от страха отнимутся ноги». Она: «Вот огонь, раздуваемый ветром:Лес нынче горел; если хочешь ты, светлым Я сделаю путь, прогони опасенья, –Огонь принесу, разожгу я поленья. Но если ты болен, идти тебе трудно,А ночью дорога опасна, безлюдна, Тогда посидим у костра до рассвета,А завтра пойдем, о блюститель обета!» Сатьяван: «Прошла моя боль головная,Родители ждут меня, тяжко страдая. До сумерек мать запрещала мне слезноСкитаться, – ни разу я не был так поздно В лесу! Даже днем поброжу я немного, –Уже у родителей в сердце тревога, Вернусь, – от обиженных слышу упреки:«Как долго в лесу ты бродил, одинокий!» В каком же волненье родители ныне,В тревоге какой о единственном сыне! Как часто, когда вечера наступали,Они говорили мне в светлой печали: «Докуда ты жив, мы не знаем забвенья.Не сможем прожить без тебя и мгновенья. Сыночек, ты – посох для старца слепого,Ты наших потомков – оплот и основа, В тебе – поминальная жертва, и слава,И нашего рода надежда и право!» Как мог я в лесу утомиться так скоро,Когда я – родителей слабых опора! Лишиться страшусь стариков своих милых, –Я вынести горе такое не в силах! Я знаю, волнуется наша обитель,Терзается думой бессонный родитель, Измучена матушка скорбью своею, –О нет, не себя, – стариков я жалею! Живу я, чтоб жили они, торжествуя, –Для счастья, для жизни двух старцев живу я!» Сказал и воздел он с рыданием руки.Услышав отчаянья громкие муки, Воскликнула праведница молодая,С ресниц его слезы рукою снимая: «Пусть свекра с свекровью хранит моя сила, –Обеты и жертвы, что я приносила. Вовек не сказала я речи обманной, –Так пусть моя правда им будет охраной!» Сатьяван: «Пойдем, ибо сердцем измучусь,Боюсь, что ужасна родителей участь. А будет им горе, – покончу с собою.Пойдем же, прекрасная, темной тропою». Тогда обняла Савитри молодаяСупруга, подняться ему помогая. Он встал, и растер свое тело, и взглядомОкинул кошелку, стоявшую рядом. Она: «Завтра утром придем за плодами,А острый топор пусть отправится с нами». Повесив кошелку на ветке древесной,Царевна топор подняла полновесный И, мужа другой обнимая рукою,Лесною тропою, безлюдной, глухою, Пошла, дивнобедрая, легкой походкой.Сатьяван сказал ей, прелестной и кроткой: «Здесь часто бывал я и знаю дорогу.К тому же и месяц растет понемногу. Тропа раздвоится, достигнув поляны, –На север пойдем, где приют мой желанный. Здоров я, нетрудно шагать мне далече,С отцом, с милой матерью жажду я встречи».