Беллатрикс. Перезагрузка

Британская магия утончённостью может гордиться. Сильнейших порождают магов страны иные, чья сила стихийной всю жизнь остаётся и мощной весьма, но меньше там магов. Такова и руссов земля. Используй отличия эти, на благо себе обрати. Ничем более помочь Букер не в силах. По силе родичей найти лишь там сумеешь, душа твоя откуда к нам явилась. У них совет и помощь ты получишь. Быть так может…

— А может и не быть, — резюмировала я со вздохом, поблагодарила Букера и всерьёз задумалась о том, чтобы отыскать “по силе родичей”.

Это что же, Бабу Ягу искать надо? Или не надо… Найдёшь вот так на свою шею… Да и не знаю я, как её искать. Но всё же главный и первый вопрос: стоит ли?

В результате я уснула в обнимку с редчайшим изданием, одна из глав которого была посвящена Бабе Яге. Или Бабам Ягам? Ведь это целая разновидность магических существ. Ну вроде как у французов вейлы бывают, а у нас — Бабы Яги.

Редкие они, правда, очень и никогда не передают дар напрямую. То есть у Бабы Яги Баба Яга никогда не родится. Хотя её дочери могут обладать мощным магическим даром, но в полной мере Бабами Ягами уже не будут.

Что касается непосредственно особенностей Баб Яг, то… дело ясное, что дело тёмное, как говорится. Определённо и точно про них известно только, что Баба Яга одновременно принадлежит и миру живых, и миру мёртвых, потому и зовут её — Костяная Нога. Этим во многом и определяются её способности.

Но как — определяются? Что конкретно она может и чем занимается? В поедание детей мне верить категорически не хотелось, да и автор манускрипта ничего такого не утверждал, упоминая лишь о том, что иногда Баба Яга похищает ребёнка, о котором плохо заботятся, или сироту и воспитывает его, передавая свои знания.

Если подумать… в сказках Баба Яга воровала ребёнка, оставшегося без присмотра. Там, конечно, всё представлялось так, будто сестрёнка только на минутку отвернулась, а вообще — малыша все любили, прям души не чаяли.

Ну а если предположить, что это как раз — приукрашивание действительности, а на самом деле ребёнок никому не был нужен? С этими мыслями я и уснула.

И увидела во сне симпатичную старушку с добрыми лукавыми глазами.

Какое-то время она внимательно смотрела на меня, словно насквозь просвечивала, потом усмехнулась, сказала:

— Здрава будь, внученька. В гости жду — с детишками. Не забывай старую, я тебе ещё пригожусь.

Засим, не дожидаясь ответа (я, впрочем, при всём желании не могла ни пошевельнуться, ни произнести хоть слово) старушка повернулась спиной и бодро пошла прочь по узкой дорожке, вымощенной белым камнем.

По обеим сторонам дорожки клубился густой туман, из которого выступали не то разлапистые ели, не то какие-то другие… фигуры.

Я смотрела ей вслед, с ужасом замечая, что одна нога бабушки — с виду совершенно нормальная, выглядывавшая из-под цветастой юбки и обутая в аккуратный короткий сапожок, при соприкосновении с дорожкой почему-то выдаёт странный гулкий стук, в то время как другая ступает мягко и совершенно бесшумно…

========== Глава 17. Уклад и другие сюрпризы ==========

Проснулась я не то чтобы в холодном поту, но в тревоге как минимум. Ну не верилось мне, что это был просто сон. Скорее уж новообретённая родственница познакомиться заглянула. Это я понятия не имею ни где её искать, ни как добраться, а для неё, одновременно обитающей в мире живых и в загробном царстве, это, надо думать, не проблема.

И о каких ещё детишках она говорила?! Детишек мне только недоставало… Я как-то не собиралась становиться матерью в ближайшей пятилетке — точно. Или речь не о моих детях? Тогда о чьих? И вот как она вообще обо мне узнала?

Мне представилось, как симпатичная старушка подходит к коврику с оленями или лебедями, висящему на стене её избушки, и, щурясь, всматривается в родовое Бабки Ёжкино древо, на котором появился побег с подписью “Беллатриса-Анастасия Весёлкина-Грей”.

“Охо-хоюшки, грехи наши тяжкие”, — неодобрительно вздохнула бабушка в моём воображении, и я, сев на постели, рассмеялась. Но смех скоро сменился нервным хихиканьем — я заметила, как из угла комнаты на меня испуганно таращится Пайки. Испуг в её глазах стремительно превращался в ужас, домовуха начала дрожать.

Может, конечно, я с утра выгляжу неважно, но не настолько же! Я провела пятернёй по спутанным волосам, одновременно пытаясь представить, как выгляжу со стороны. Батюшки… Беллатриса, хохочущая и хихикающая, едва продрав глаза, и впрямь зрелище не для слабонервных.

Ну как есть — ведьма, в худшем смысле этого слова, то ли замыслившая какую-то особо пакостную пакость, то ли спятившая.

Бедная Пайки, наверное, решила, что мисс Блэк вернулась.

Кое-как успокоив домовуху, я поспешила привести себя в порядок. К счастью, расчёсывать новообретённую кудрявую гриву мне удавалось легко и быстро — достаточно было провести по волосам пальцами, пропуская сквозь них пряди, и при этом представить желаемый результат.

Беллатриса использовала для этого специальное заклинание.

Думаете, что мне снова повезло? Как бы не так! Настоящая Белла расчёсывалась именно тогда, когда хотела или считала нужным, а у меня это получается автоматически.

Вот только-только я с помощью Пайки соорудила причёску и, полюбовавшись результатом в небольшое зеркальце, машинально провела рукой по волосам — едва касаясь! — и вот результат: вся причёска порушена, шпильки валяются на полу, а домовуха, дрожа, смотрит на меня влажными глазами.

— Хозяйке не понравилась причёска? Пайки плохая?

— Пайки — замечательная, — отрезала я. — Это хозяйка у неё неумеха косорукая.

Пайки на несколько секунд впала в ступор, потрясённая моей самокритичностью. Пришлось отправить её искать ленту или что-то похожее. Когда у домовухи есть простая и понятная задача, она перестаёт переживать и быстро приходит в себя.

Получив ленту, я увязала гриву конским хвостом — самая подходящая причёска для гривы, хоть у них тут так и не принято… Зато не обидно, если снова “порушу натюрморт”.

Едва мы с мистером Свифтом успели позавтракать, как явился гоблин, представившийся Укладом. Он выглядел заметно моложе Захвата и производил куда более приятное впечатление, чем все его сородичи, виденные мною ранее. Уклад казался более открытым и бескорыстно любопытным, если можно так выразиться.

В любопытстве гоблинов, которых я видела в банке, всегда ощущалась корыстно-приобретательная составляющая, а взгляд их был неизменно оценивающим. Уклад же смотрел на нас и окружающую обстановку с живым, почти детским интересом.

Моя внешность его удивила и даже слегка испугала. Возможно, ему уже доводилось видеть Беллатрису, но я показала гоблину камень, и он тут же успокоился.

Отдельного упоминания заслуживает реакция Уклада на Зеркальный камень. Я неприязненно ждала, что его глаза вспыхнут алчным огнём, но увидела лишь огромный интерес и почти благоговейный восторг.

Определённо этот гоблин отличался от своих собратьев в лучшую сторону, но я понимала: не стоит забывать, что Уклад выполняет указания Захвата, и последний вполне может использовать его “втёмную”, не посвящая в мотивы и не раскрывая истинных причин тех или иных решений.

Как и обещал Захват, мне предложили несколько вариантов на выбор. Уклад разложил на столике планы домов и проекты договоров, я приготовилась внимательно всё изучать, но гоблин столь очевидно пытался склонить меня к одному из них, что я невольно призадумалась и решила присмотреться к нему в первую очередь. Интересно, в чём подвох?

Вообще-то в планах и схемах я всегда разбиралась примерно так, как куры в алгебре. И ясно мне было только одно: постоянно придвигаемый ко мне Укладом чертёж заметно больше и сложнее остальных. Я пыталась расспрашивать гоблина о других домах, но он отвечал как-то вяло, неохотно.

— Ну хорошо, а что вы можете сказать об этом доме? — решила я перейти к главному “блюду”, не сомневаясь, что именно оно выбрано для меня Захватом.

— О! — глаза гоблина вспыхнули, и он любовно разгладил план длинными чуткими пальцами. — Признаюсь, это единственный достойный вас вариант.