Страница 65 из 75
“Пограничники” не могут рассчитывать на заслуженную награду, но могут надеяться на милосердие, а это немало.
У женщины, которая стояла в центре зала, такой надежды не было, да она и не хотела надежды, по крайней мере сейчас.
Она предпочитала щедрую плату за усердную службу и в данный момент пыталась оценить, что послала ей в эту особенную ночь Губительница — плату или очередную возможность её заслужить. Будет ли легко справиться с ними?
========== Глава 103. Чёрная жрица ==========
Колдунья не была излишне самоуверенна, что, впрочем, являлось скорее доказательством её силы, чем слабости.
Её нимало не смутил необычный вид полночных гостей, однако она понимала и отчасти чувствовала, что они не так просты.
Хотя Лора и затаилась, стараясь не смотреть в мутные глаза, чей обволакивающий, опутывающий, как липкая паутина, как гнилостная слизь, взгляд шарил по ним, оценивая, ощупывая, стараясь проникнуть как можно глубже, вызывая отвращение, такое сильное, что тошнота волнами подкатывала к горлу.
Лора боролась с тошнотой — и только.
Она была уверена в своих спутниках — так просто их не сломить. Пусть это порождение тёмных сил само сделает первый шаг, пусть нападает первой — в том, что “порождение”, так или иначе, нападёт, она не сомневалась.
Живущая чувствовала внутреннюю вибрацию в теле Кенура — его напряжённый бок был прижат к её ноге, рычание, такое тихое, что его не улавливал слух, было ещё более угрожающим, чем явное.
— Спокойно, спокойно, — тихо сказала девушка и, опустив руку, мягко коснулась головы полосатого пса.
Колдунья резко дёрнула усиками, высоко вскидывая голову. Они переговариваются между собой! Они смеют говорить в её присутствии!
— Кто вы такие? — спросила она резко. — Назовите ваши имена.
— Может, прикажешь ещё анкету заполнить… — пробормотал Гэри.
Лора с удивлением отметила, как дёрнулся уголок губ. Вон — молодец, с таким можно идти хоть на Руппского быстроглота, хоть на привидение.
— И не забудьте сказать, зачем вы сюда явились, — продолжала колдунья холодным уверенным тоном.
— Мы пришли сюда по воле королевы Аззы, — объявила Лора.
Вроде бы и не слишком погрешив против истины, она представила дело в неожиданном свете. Кажется, ей даже удалось удивить чёрную жрицу.
— Неужели? — спросила она с вялым интересом.
— Что угодно королеве на этот раз? Какое злодеяние хочет скрыть правительница цветущей Аззы? — с явной издёвкой спросила колдунья. — Вы до сих пор не представились, — напомнила она.
— Может быть, сначала ты назовёшь нам своё имя, почтенная женщина? — предложила Лора с самым невинным видом.
Усики жиззеа затряслись от смеха.
— Почтенная? Давненько никто не называл меня почтенной… А если подумать, то и вовсе никогда — ты первая. Даже жаль… что жить вам недолго осталось. А имя своё я давно отдала Губительнице, — будничным тоном сообщила она, однако последнее слово странным шипящим эхом расползлось по залу, и снова Гэри показалось, что скелеты на полу шевельнулись.
— Той, которая отдаёт собственное имя, ни к чему чужие имена, — спокойно ответила Лора.
— Не тебе решать, девчонка! — разозлилась наконец чёрная жрица. — Ты мне всё скажешь! Всё! Королева их послала… Если понадобится, я и с ней разберусь, ну а пока… — шипящие звуки полились сплошным потоком.
Голосу жиззеа вторили бесплотные голоса, наполнявшие зал, руки её складывались в сложные фигуры магических знаков, во взгляде читалось торжество.
Она взмахнула нижней парой рук и, послушные её воле, поднялись давно безжизненные тела убитых, лежавшие между нею и людьми.
Они поднимались вроде бы неспешно, и в то же время им понадобилось не больше двух-трёх секунд, чтобы встать в полный рост и взглянуть на тех, что осмелились переступить порог их склепа, мёртвыми провалами огромных нечеловеческих глазниц.
Они — стражи чёрного алтаря, цепные псы колдуньи, которая когда-то принесла их в жертву. Впрочем, она была уверена, что справится и без них, и лишь раздражение, вызванное непокорностью, заставило её поднять стражей сейчас.
Она хотела до конца сломить сопротивление этих странных пришельцев, но вместе с тем не лишить разума, превратив в бессмысленно вопящие куски мяса, — пока что это не входило в её планы, пока они ещё интересовали её.
Она была намерена узнать что-нибудь новое, а кроме того — поиграть с ними, пока есть время.
На пленников Башни словно упал потолок, почему-то оказавшийся не только страшно тяжёлым, но ещё и ужасно колючим — тысячами острых игл, не то ледяных, не то — раскалённых, вонзилась в них посланная колдуньей “сеть”.
Как сквозь густой туман, вспыхивающий алыми сполохами, видели они три тёмных изломанных силуэта поднявшихся стражей.
И однако они держались. “Сеть”, которая должна была захлестнуть их намертво, лишив возможности хотя бы подумать о сопротивлении, эта безотказная сеть не могла их сломать, парализовать тела, отнять волю.
Гэри вспомнилось, как почти что вчера стоял он вместе с другими против ждущего жуткого зева Врат — там было страшнее. Правда, и здесь оказалось, мягко говоря, нелегко.
На дне сознания, разгребая невесть откуда взявшиеся, то каменные, то пружинящие, завалы, он отыскал слова молитвы — одно, другое… Они казались то ли перепутанными, то ли от разных молитв, то ли вообще — другими, но, кажется, всё-таки стало немного легче.
Воздух с трудом, короткими толчками проходил в лёгкие, воздух, наполненный ужасающим зловонием, и дыхательные фильтры от него почему-то не спасали… Его, пожалуй, можно было бы назвать многомерным — зловоние на уровне обоняния, на уровне сознания, на уровне чувств — запах разложения тел и душ, сбивающий дыхание, сбивающий мысли, сбивающий с ног.
Кажется, каждый из них сейчас если и не молился словами, то рванулся внутренне к Небу, как рвётся вверх тонущий.
Ледяные незримые иглы, клешни, щупальца жадно устремились к сознанию, к памяти, к той глубинной сущности, которую называют личностью, душой.
Они были посланы, чтобы пронзить, вскрыть и разъять, разорвать на тысячи кусочков, небрежно рассматривая кровоточащие трепещущие обрывки когда-то непокорного и непроницаемого целого; а потом — одним властным жестом собрать его вновь, но так, что оно никогда уже не будет прежним, а останется лишь жалкой кучкой обломков, искорёженных и ни на что больше не годных.
Только всепоглощающий страх, рождающий рабскую покорность, должен остаться им в удел.
Киф и кенур ощетинились, раздулись, словно огромные ежи, рыча и шипя, они были странно похожи; люди стояли молча, не трогаясь с места.
Михал приподнял опущенный ранее бластер — дуло смотрело на оживших покойников. Рука подчинялась с трудом, но всё-таки подчинялась, и Михал подумал, что в мёртвом тумане на Фрайме было хуже.
Тяжелее пришлось и Рэю Дилано в Долине Памяти, в Ущелье Невидимой Смерти.
Колдунья была сильна, но она ещё не встречала тех, кто прошёл через ад и вернулся в мир живых.
Они чувствовали её силу, но они не боялись и не собирались сдаваться, оттого эта сила уменьшалась вполовину, а может и больше — кто это измерит? Стражи чёрного алтаря сделали несколько шагов и остановились.
— Вперёд! — выкрикнула колдунья, и в их чёрных глазницах зазмеились красные молнии, злые огоньки пробежали по тёмным полуистлевшим костякам, наполняя их силой.
Ведьма раскинула верхнюю пару рук, призывая остальных стражей и всех подвластных ей духов, а также и тех, кому она, в свою очередь, подчинялась.
Вторая пара рук потянулась к поясу, быстро распуская завязки мешочков с колдовскими порошками.
Прошло всего несколько секунд, но она уже поняла, что ей понадобятся все силы, чтобы победить в этой схватке.
К счастью, у её противников тоже было кое-что припасено.
— Камень, — шепнула Лора, протягивая руку.
Преодолевая упругое сопротивление, словно в кошмарном сне, Рэй дотащил руку до груди, а там уж ей стало легче, и она мгновенно скользнула в нагрудный карман, извлекая округлый овальный камень — на первый взгляд обыкновенный бежевый голыш, только очень правильной формы, по размеру — чуть больше куриного яйца и слегка уплощённый.